Победительница «Кинотавра» Лана Влади («Сера»): «Кинотеатры не должны умереть!»

— Лана, здравствуйте! У вас итальянский номер телефона. Вы постоянно живете здесь?

— Я выросла в Италии, но живу на чемоданах. Сейчас я в Генуе на съемках.

— Как дела с коронавирусом? Есть вторая волна?

— Да вот буквально час назад объявили, что собираются вводить комендантский час в 21.00. Все ходят в масках и всего боятся. Количество заболевших растет, и в целом обстановка очень неспокойная.

— Люди, которые будут читать наш разговор, скорее всего, ничего о вас не знают. Расскажите вкратце, но чтобы ничего важного не пропустить: кто вы такая?

— Изначально я актриса, недавно стала режиссером. Я человек двух стран: родилась в России, но детство и юность провела в Италии. Поэтому в общении — по жестикуляции, открытости и вспыльчивости — я итальянка. Но моя душа и переживания принадлежат исторической родине.

— Вас поэтому так тянет к Норильску и хтони?

— Не совсем! (Смеется.) Норильск — это лишь дань рассказу Дмитрия Глуховского, который лег в основу «Серы». Но сама история универсальна и могла произойти где угодно. Потому что загрязнение воздуха происходит везде. Даже в солнечной Италии. И это та тема, о которой нужно говорить. В том же Милане раз в месяц запрещают движение машин, иначе люди просто задыхаются.

Что касается тяги к хтони — мне это близко с точки зрения литературы. Я сейчас говорю про Достоевского и Гоголя. Просто я также пытаюсь найти везде какой‑то позитивный выход.

— А что позитивного можно найти в том же Гоголе?

— У Николая Васильевича получилось нащупать нашу национальную уникальность. Даже если все плохо — об этом можно говорить с горьким ********[подстебом]. Такой смех сквозь слезы, но это все равно смех.

— Давайте вернемся к «Сере». На московском фестивале короткого метра Shnit, где будет представлен фильм, многие женщины подписаны «режисерками», а вы даже в разговоре со мной подчеркнули, что являетесь режиссером. Почему?

— Просто мне показалось лишним каким‑то образом подчеркивать, что я режиссер женского пола. Мне кажется, в этой профессии говорит творчество, а не гендер.

— И вы доказали это на «Кинотавре». Причем я общался с другими конкурсантами, и все без исключения говорили, что победа за «Серой».

— Ого! Я, если честно, такого не слышала и вообще приехала без надежд. Это мой первый «Кинотавр», и мне просто было важно увидеть фестиваль, познакомиться с людьми. Когда после показа фильма к нам стали подходить люди и делать комплименты, мы оживились и стали рассчитывать… ну, на диплом хоть какой‑то. Я вообще не ожидала, что мы победим.

— А победа на «Кинотавре» хоть на что‑то влияет? Или это просто акт признания?

— Ну, мне кажется, что фестиваль существует ради индустриальных знакомств. В том же «Дионисе» (ресторан в Сочи, где отдыхают гости «Кинотавра». — Прим. ред.) можно быстро понять, кто есть кто, и завязать нужные диалоги. Например, с актерами, с которыми ты хочешь поработать в будущем. А нахождение в конкурсе, конечно, способствует интересу потенциальных продюсеров. С этой точки зрения приз — помимо того, что это просто приятно — влияет исключительно на пополнение рабочих контактов.

— Сколько стоила «Сера»?

— Очень немного. Почти все работали бесплатно, за идею. Поэтому около четырех тысяч долларов.

— И фильм до сих пор не окупился?

— Нет, конечно! Это ведь очень некоммерческие история и формат. Он совсем по чуть-чуть отбивается, но никакой прибыли я, очевидно, не увижу.

— Назовите топ короткометражек, от которых можно сойти с ума.

— Первой приходит в голову анимация «Неодушевленное» Лусии Булгерони. Она много где выиграла. Естественно, это «Кожа», которая получила «Оскар». Но, возможно, не очень честно о ней говорить, потому что это короткометражка с бюджетом в миллион долларов от опытного режиссера (Гай Наттив. — Прим. ред.). В любом случае, фильм трогательный. Из последнего — на «Кинотавре» была картина «Открой, это мама». И там очень смелый подход. Режиссер снимала свою мать, и у меня было ощущение, знаете, такого очень интимного рассказа.

— А вы смотрели «Проклятие» Жоры Крыжовникова?

— Да, конечно! Обожаю!

— Там был душераздирающий момент, когда герой говорит, что у него полная записная книжка неизвестных актеров. И они, как котята, мечтают, чтобы их вывели в свет. Я общался со многими режиссерами короткого метра на «Кинотавре», и у всех без исключения в глазах была грусть, связанная с отсутствием перспектив. Что нужно делать, чтобы тебя заметили?

— Во-первых, никогда нельзя стоять в уголке. Потому что если в твоих глазах, как вы сказали, читается грусть — успех точно не светит. Ты это сам для себя решил, и лучше тогда идти домой спать. От рвения зависит все. Когда я задумала снимать «Серу», мне говорили: «Ты че, дура? Зачем это снимать?» А вот представьте, если бы я поверила! И, повторюсь, я не грезила о фестивале и тем более о победе. Я просто хотела рассказать историю.

В любом случае, эта пораженческая позиция а-ля «этим людям просто повезло, а на мой гений никто не обращает внимание» — типичное оправдание собственной лени. Ведь может быть так, что тому счастливчику не везло до этого десять тысяч раз, но он не сдавался? А тебе не повезло в первый, и ты уже капитулировал. Поверьте, на моем пути было куда больше поражений, чем успеха.

— Мне сказали, что вы планируете снимать документальный фильм и полный метр…

— Откуда вы знаете?! Шпионили за мной? (Смеется.) Интересно! Но да, есть такие планы. Правда, еще не точно. Я ищу контакты в документальном мире. Разрешения на съемку, продюсеров, фонды — все это очень трудоемко. Параллельно у меня три сценария для художественных картин. Извините, не могу ничего сказать подробнее.

— Кино на большом экране — это важно?

— Безусловно. Кинотеатры не должны умереть! Ведь там можно отключиться от всего мира и погрузиться в искусство. Как говорил Марчелло Мастроянни (итальянский актер, любимец Федерико Феллини, исполнил главные роли в «Сладкой жизни» и в «Восемь с половиной». — Прим. ред.):

Большой экран кардинально меняет представление о кинематографе. А звуки? Саунд-дизайн в хорошем кинотеатре позволяет слышать даже шуршание бумаги. А цветокоррекция? Атмосфера, в конце концов! Все это влияет на ваше восприятие. Ведь очень важно погрузиться в фильм, а не отвлекаться на уведомления из фейсбука, пока ты смотришь его на телефоне, планшете, ноутбуке или «коробке телевизора».

— Извините, а сколько вам лет?

— Тридцать три.

— Тогда последний вопрос. Вы только раскрываете себя? Еще нет чувства предела?

— Ну какой предел? Это только начало!