Спокойный бородатый мужчина забирает жену с работы, дочь из школы и едет помогать пожилой матери. Споры с дочкой, обсуждение попугаев, семейный поход в пиццерию перемежаются долгими планами автомобильных поездок по городу, которые так любят показывать в иранских фильмах. Шокирующие кадры, раскрывающие место работы героя, сменяют размеренное повествование только на тридцатой минуте. Затем идет уже следующая история.
Так начинается фильм «Зла не существует», состоящий из четырех новелл и рассказывающий о людях, которых, казалось бы, ничего не связывает. Но на деле квартет историй — это сцены из жизни четырех человек, которых законы страны обязали стать палачами. Форма фильма продиктована необходимостью: тайно снимать короткие эпизоды в разных локациях и с разными актерами безопаснее, чем один масштабный фильм.
Мохаммад Расулоф, опальный иранский режиссер, вскоре после присуждения «Золотого медведя» в этом году за фильм «Зла не существует» был вызван в тюрьму для отбывания наказания, к которому его приговорили еще в 2017 году за «пропаганду против системы». Саму премию получала дочь режиссера Баран Расулоф, так как Мохаммад в настоящий момент не имеет права покидать Иран, как, впрочем, и снимать кино.
Тем, кто слышал истории о других иранских режиссерах — в частности, Джафаре Панахи, — эти события могут показаться до боли знакомыми. Мохаммад Расулоф, действительно, не первый иранский режиссер, подвергшийся подобному преследованию со стороны государства и запертый в своей стране. Панахи, будучи уже известным и успешным режиссером на момент решения суда, дополнительно прославился тем, что за время домашнего ареста и запрета на съемки сумел создать четыре фильма. За один из которых также получил «Золотого медведя».
Мохаммад Расулоф и другие иранские независимые кинематографисты, вопреки всем ограничениям, уже много лет поднимают в своих фильмах темы социальной несправедливости, положения женщин, цензуры, беженцев, преследований спецслужбами. Но смертная казнь никогда еще не оказывалась под таким пристальным взглядом.
Как и вся жизнь в Исламской Республике Иран, этот аспект системы правосудия регулируется законами шариата: признанный виновным в убийстве человек приговаривается к смерти, а помилован может быть только родственниками жертвы. Они же по закону имеют право и ускорить казнь, если выплатят разницу в стоимости жизни мужчины и женщины (жизнь мужчины стоит в два раза дороже жизни женщины) семье осужденного. Состояться без них казнь тоже не может.
До настоящего момента режиссеров интересовали только переживания осужденных, а не судьбы исполнителей. Смертная казнь фигурировала в одном из первых фильмов другого именитого иранца, Асгара Фархади, «Прекрасный город», где он рассказывает историю мальчика Акбара, сидящего в тюрьме за убийство своей возлюбленной и ожидающего казни по достижении 18 лет. Похожая история развернулась в фильме «Рассвет», где казнь героя неоднократно откладывается, потому что родственники жертвы на нее не приезжают.
В 2020 году дебаты о помиловании перенеслись в телевизионную студию. В одной из параллельных программ Берлинале-2020 был представлен фильм «Ялда», уже получивший на фестивале «Сандэнс» главный приз в секции мирового кино. В нем показано реалити-шоу, где не просто выясняются отношения, но и решается, жить или не жить одному из героев. История основана на реально существующем на иранском телевидении телешоу.
Мохаммад Расулоф в своем фильме впервые показал смертную казнь не как меру пресечения для убийцы, чья судьба теперь полностью зависит от родственников убитого. За что вынесены приговоры, перестает быть значимым — мы догадываемся о политической подоплеке только в одной из историй, в трех остальных это неважно.
Наблюдения за семейной рутиной палача в первой части, которая дала название всему фильму, прерывает вторая новелла «Она сказала: ты сможешь», самая динамичная из всех. Солдаты-срочники в спорах и обсуждениях формулируют все терзания, связанные с выпавшей на их долю обязанностью. Убеждая главного героя сдаться и убить заключенного, один и тот же персонаж произносит две, на первый взгляд, противоречащие друг другу фразы: «Это Иран: здесь есть закон, и ты должен ему подчиняться. Это Иран: здесь нет закона, здесь работают только деньги и непотизм».
Третья новелла «День рождения», уже, возможно, слишком топорная, повествует о солдате, получившем трехдневный отгул, чтобы приехать на день рождения невесты. Обсуждая, есть ли у него выбор не следовать приказам, он рассуждает: «Если сказать нет, они разрушат нашу жизнь». Он решает согласиться, но это не спасает его от последствий.
Заключительная история «Поцелуй меня» — о мужчине-отшельнике, который когда‑то отказался выполнить приказ и вынужден скрываться всю оставшуюся жизнь, отправив дочь еще в младенчестве жить в Германию. Узнав, что смертельно болен, он хочет познакомиться с ней и рассказать свою историю. В поисках поддержки он сталкивается с непониманием, почему принципы и одна чья-то жизнь должны были стоить разрушенной семьи.
Планка, заданная первыми двумя новеллами, оказывается слишком высока для двух последних. Мысль начинает повторяться, теряться в банальности и замирать в глазах лисички, которую не смог убить герой последней новеллы. Но это не умаляет важности этих историй. То, что кажется простотой формы и очевидностью сюжета, в этом фильме считывается как протест. Иранский кинематограф десятилетиями славится своей метафоричностью и иносказательностью, которая позволяет обходить цензуру и вкладывать нужные смыслы между строк. Расулоф сознательно отказывается делать такой шаг навстречу тоталитаризму. Зачем придумывать, если снимаешь фильм подпольно в ожидании тюрьмы за пропаганду?
О банальности зла и о том, как система ломает отдельного человека, превращая его в свой очередной винтик, Расулоф уже снимал, например, «Неподкупного», которого часто сравнивают с «Левиафаном» Звягинцева. Мораль же «Зла не существует» как высказывания против смертной казни не столько в том, что палачи тоже люди, сколько в том, что в ситуации подобного этического выбора, поставленного системой, жизнь исполнителя может быть разрушена вне зависимости от принятого решения.
6 сентября, «Стрелка»:
