«Лето» Кирилла Серебренникова: как создавался первый игровой фильм о Цое

О первоначальной идее и сценарии

Илья Стюарт

Продюсер

С Кириллом Семеновичем все быстро происходит. У него при его огромной занятости, как правило, летом всегда есть возможность снять кино. Поэтому мы целились на летнюю съемку, когда Кирилл Семенович уже закончил свою работу в театре на этот сезон.

Так получилось, что у нас в тот момент был доступ к правам на музыку [Цоя], и мы на основе этого начали нащупывать сюжет. Это заняло какое‑то время, пока мы не наткнулись на воспоминания Наташи (Науменко, вдовы Майка Науменко. — Прим. ред.).

С Наташей Науменко мы познакомились, наверное, года два назад [до съемок]. До этого у ее рассказа тоже была какая‑то жизнь — обсуждалось кино, но потом мы присоединились к проекту и начали искать свой путь и иной ракурс. Мы писали сценарий по воспоминаниям Наташи Науменко с разными авторами, обсуждали идею с разными режиссерами.

В итоге драфт, который написали Михаил и Лиля Идовы, мы показали Кириллу Семеновичу и предложили ему снять это кино. И были счастливы, что он согласился.

Михаил Идов

Сценарист

Эта идея была более-менее абстрактной со стороны Ильи Стюарта и его партнеров — снять фильм про Цоя. С другой стороны была такая же абстрактная идея других людей превратить в сценарий воспоминания Натальи Науменко. И в какой‑то момент они объединились в пару вариантов сценария, который оказался у Стюарта, но тот сценарий не устраивал никого.

Еще где‑то года 2–3 назад мы со Стюартом разговаривали о возможном телесериале даже как бы на основе этих событий. Была довольно характерная для Лили [Идовой] и меня идея — сделать кино про какую‑то вымышленную группу, которая осталась малоизвестной, но ее члены входили в ленинградский рок-клуб в начале 80-х. А где‑то на заднем плане они все время пересекаются со всякими легендарными личностями, которые на второстепенных ролях. Такая мистификация. Это было давным-давно, и разговоры об этом шли.

Так вот где‑то в конце 2016 года у Ильи оказался сценарий, к которому тогда другой режиссер был прикреплен. Сценарий никого не устраивал. Илья попросил меня и Лилю попробовать его переписать. Мы его переписали так радикально, что прикрепленный на тот момент режиссер моментально открепился, прочтя его, и сценарий оказался бесхозным. Он всем очень нравился, но у него не было режиссера.

Могу точно сказать, что мы писали наш с Лилей вариант в ноябре и декабре 2016 года — я прислал Илье наш вариант ровно в новогоднюю ночь. Это я точно помню. В первом драфте он даже назывался «Это не любовь».

После этого произошла совершенно чудесная вещь, потому что параллельно Илья с Кириллом Серебренниковым искали, каким будет его следующий проект после успеха фильма «Ученик». И мы все как‑то подразумевали, что это будет проект с международным уклоном, может быть, даже англоязычный или франкоязычный, черт его знает. Илья показал наш вариант сценария Кириллу, и, к нашему общему восторгу, он [Серебренников] решил, что это и будет его следующий проект.

О Тео Ю — исполнителе роли Виктора Цоя в фильме

Илья Стюарт

Мы посмотрели более двух тысяч вариантов на эту роль, это колоссальное количество актеров. Мы ходили по кругу в поисках идеального Цоя, и интересно, что именно Тео изначально был пропущен, потому что на бумаге он не подходил по возрасту и казалось, что это слишком взрослый актер, чтобы играть юного Цоя.

Тео уникальный, очень высокого уровня артист, и совершенно разный и непредсказуемый в жизни. Для кого‑то похож, для кого‑то не похож [на Цоя], но, на мой взгляд, он удивительным образом уловил эмоцию и энергию Виктора. И люди, которые были близко знакомы с Цоем, которые слушали его всю жизнь, соглашались.

Михаил Идов

У меня и Лили с Тео Ю оказалась совершенно поразительная связка, учитывая, что Кирилл нашел его в результате мирового кастинга. Выяснилось, что первой ролью Тео был фильм «День-ночь, день-ночь» — не только один из моих любимых фильмов, но и фильм одной из наших лучших нью-йоркских подруг режиссера Джулии Локтев. И он с тех пор дружит с Локтев. Когда начались съемки, мы сами не знали, кто играет Виктора. Мы знали только, что Кирилл выбрал некоего корейского артиста. Внезапно нам с Лилей пишет Джулия: «Ха-ха, я знаю, кто у вас Виктора играет!» (_Смеется._) Оказывается, мы все это время были в одном рукопожатии — и с тех пор познакомились поближе и проводили время вместе в Берлине и так далее.

О решении делать фильм черно-белым

Владислав Опельянц

Оператор

Для оператора снимать в ч/б изображении — это вообще большое счастье, редкая удача. Но это был тот случай, когда мне действительно не очень хотелось этого, потому что у нас были прекрасные декорации, красивые костюмы, стилистически все так было выверено лаконично. Поэтому мне в тот момент хотелось, чтобы был именно цвет. Мы периодически с художником Андреем Понкратовым шутя выкручивали монитор в цвет, но потом приезжал Кирилл и возвращал все в ч/б.

У нас с Кириллом есть такая теория, что если что-то хорошо в цвете, то это будет хорошо и в ч/б. Мы старались делать так, чтобы и в реальном цвете все выглядело хорошо. Подбирали фактуры, тона так, чтобы это и в цвете все выглядело прекрасно.

Кирилл очень любит снимать, скажем так, длинными кусками, большими планами. И хотя у нас было много импровизаций на площадке, вся импровизация была в принципе продуманной. У Кирилла еще очень хорошо развит кинематографический вкус, поэтому мне было с ним очень легко разговаривать. Мы говорили на одном языке, мы не спорили про стиль изображения. Мы могли немножко спорить про то, как ведет себя камера, но и то это были даже не споры, а скорее рассуждения и мысли вслух. Но в основном это был какой‑то редкий случай абсолютного понимания, одинакового видения.

Татьяна Долматовская

Художник по костюмам

Мне с самого начала очень понравилось это решение [снимать фильм черно-белым]. На первой встрече оператор Влад Опельянц ратовал за цвет, а Кирилл сразу увидел фильм в ч/б с анимацией и цветными вставками. В результате получилась, на мой взгляд, идеальная пропорция цвета и ч/б. Цветные вставки сняты на старую камеру 8 миллиметров, кажется, папы Опельянца.

Я была за ч/б. Иногда ч/б используют для отстранения, а в данном случае ч/б сокращает дистанцию. Мы помним это время по черно-белым фотографиям. На мой взгляд, ч/б как раз приближает нас к героям.

Но в своей работе с костюмами я все равно ориентировалась на цвет и тщательно подбирала палитру, как будто фильм цветной. То, что гармонично в цвете, гармонично и в ч/б.

Андрей Понкратов

Художник-постановщик

Вообще, честно говоря, у Кирилла сразу была такая идея, с первой встречи. Мы — я и Влад Опельянц — пытались понять, насколько действительно оправдано черно-белое изображение для этой истории, нужно ли это так делать. Мне было трудно согласиться, поскольку такой ход был абсолютно новым для меня. Я привык к тому, что цвет в кино помогает расставить акценты, помогает насытить эмоциональную составляющую кадра. Но при этом я был согласен с Кириллом в том, что в общей идее скудного предметного мира, в общей бытовой бедности будут ярче выглядеть чувства наших героев. Кроме того, черно-белое изображение позволяло сделать историю более личной, как фото семейного альбома.

Тем более что важным свойством монохромного изображения является его абсолютная цельность. Нам справедливо казалось, что с цветом, конечно же, будет труднее все правильно визуально организовать и сделать верно с исторической точки зрения. Много лишнего, много всего другого сейчас. Но на самом деле в итоге каждый кадр, который мы готовили и снимали, был практически идеален в цвете. Так мне было проще понять, что нужно для кадра, так было проще актерам — существовать в собранном пространстве. То есть кино, на мой взгляд, легко могло бы быть и цветным, оставаясь таким же цельным в изображении.

Хотя, как вы знаете, цвет все же присутствует в кино как цветные вставки, снятые внутри кадра на 8 миллиметров. Цветные воспоминания о черно-белой жизни.

Об отличиях кино и сценария

Михаил Идов

Я довольно часто вижу немножко неверный таймлайн, когда говорится, что якобы наш сценарий был показан Гребенщикову и прочим, им что‑то не понравилось, а потом, значит, его исправили. Разумеется, речь идет не о проблемах нашего сценария, а о каких‑то совсем ранних версиях. Сценарий после этого дорабатывали тоже мы.

Дальше было сделано примерно два драфта за месяц. В какой‑то момент я прилетел в Ригу, где Кирилл был с гастролями «Гоголь-центра» со спектаклем «Обыкновенная история». Мы сидели работали пару дней в Риге. Но потом Кирилл, разумеется, тоже дорабатывал сам и еще работал с артистами на площадке тоже.

Например, сцена в рок-клубе с Юлией Ауг. У нас в сценарии действие происходит в кабинете, а Кирилл выбрал гораздо более интересное место действия — буфет. Поэтому там когда действие перенеслось в буфет, появился очень смешной гэг с компотом — когда их одного за другим убирают, чтобы они принесли компотик, а в результате они приносят восемнадцать компотов. Вот так сценарий и изменяется. При этом все говорят дословно, вплоть до междометий, все, что прописано в сценарии.

Владислав Опельянц

Если честно, я был удивлен. Я не представлял, что будет так много музыки. Да, это музыкальный байопик, это хорошее выражение. Все, что сделал Кирилл с картиной в монтаже и вообще со структурой самого фильма, мне очень нравится.

Скажу честно, на уровне сценария многие вещи мне были непонятны. Когда сценарий изложен на бумаге, то ты не понимаешь, как все будет выглядеть: какая это будет речь, что будет происходить вокруг, что будет за песня. Оказывается, что будет иностранная песня. Оказывается, что ее буду снимать длинными кусками. Вот в этом происходит рождение кинематографа. То, как Кирилл решил многие моменты в фильме, — это абсолютно свое режиссерское видение.

Я очень рад, что в этой картине было использовано много классной андерграундной музыки. Она очень круто легла на монтаж. В результате фильм получился музыкальным в хорошем смысле этого слова. Это редкий случай, когда атмосфера фильма и музыкальная тема не только тесно переплелись, но и дополнили друг друга.

О срыве съемок и аресте режиссера

Михаил Идов

Мы с Лилей были в Питере на съемках ровно в тот день, который потом оказался последним в естественной жизни съемок — за сутки до ареста Кирилла. Мы весь день наблюдали за площадкой. Обычно мы с Лилей на наших сериальных проектах больше как шоураннеры надоедаем всем полезными советами, но в данном случае мы просто сидели, разинув рты. Просто смотрели, как работает мастер. Было очень круто, потому что там была какая‑то абсолютная магия. В тот день снимали и сцены на улице, красивейшие совершенно, и довольно драматичную сцену в квартире у Майка, и сцену репетиции группы «Гарин и гиперболоиды», когда Виктор взрывается, что «вы все время пытаетесь с моими песнями что‑то сделать, а попробуйте их просто спеть»; что тоже очень важно.

Мы это все с каким‑то диким восторгом наблюдали, после чего у Кирилла каким‑то поразительным образом после съемок, после полной смены хватило энергии на то, чтобы пойти на экскурсию по историческому зданию одного из питерских вокзалов. Потом мы пошли на ужин, где люди задавали ему вопросы «Ну как там, вас достают или что?». Он говорил: «Ну да, хожу на допросы регулярно». Но не было никакого колебания по поводу продолжения работы. Поэтому мы, совершенно окрыленные всей этой историей, сели на поезд ночной и поехали в Москву. В момент, когда мы доехали до Москвы, обнаружили, что он за это время был арестован. Мы в полном шоке были.

Татьяна Долматовская

У нас была прекрасная группа, киносемья, мы много времени проводили вместе — не только на съемочной площадке, но и вне ее. Накануне вечером мы пошли смотреть материал. Наш питерский приятель устроил нам просмотр в кинотеатре на большом экране, дав нам возможность посмотреть отснятое как зрителям, в атмосфере кинотеатра, а не только в мониторе на съемочной площадке.

После просмотра Кирилл, нарушив традицию совместных ужинов, пошел домой спать, а остальные отправились есть. И только наутро, не дождавшись Кирилла на съемочной площадке, мы узнали о том, что произошло, из интернета, разрывавшихся от вопросов друзей и прессы телефонов и камер видеонаблюдения гостиницы, в которой мы жили.

О том, как доделывался фильм

Михаил Идов

Сразу Ильей Стюартом и другими продюсерами было принято единственное правильное решение — фильм тут же заморозить. Потому что никто не рассматривал вариант, при котором его закончил бы какой‑нибудь другой режиссер. Была снята еще одна сцена, назначенная на следующий день. Это собственно музыкальная сцена в троллейбусе под «Passenger». Потому что она уже была отрепетирована на ногах в предыдущие дни — и там заряжено было уже все.

После этого где‑то месяц было полного нашего незнания, что с фильмом будет дальше. Фильм был снят где‑то на три четверти. И наконец, когда уже Кирилл сам смог составить план действий и передать его через своего адвоката съемочной группе, решено было доснять ключевую сцену московского квартирника — та сцена с Лией Ахеджаковой, которая ближе к концу фильма. Но она тоже была снята по уже существующим видеонаработкам, потому что Кирилл, будучи театральным режиссером, имеет очень полезную привычку записывать репетиции на видео. Соответственно это были отчасти его инструкции, написанные от руки, отчасти имеющиеся видеорепетиции. В любом случае результат один — автором каждого кадра в этом фильме является Кирилл Серебренников.