О новом фильме Пола Верхувена хочется рассказывать и рассказывать в мельчайших деталях — но прикусываешь язык: обидно лишать зрителей удовольствия пережить его самостоятельно. В тех же Каннах «Она» шла на ура, под постоянные взрывы хохота и овации. Можно было бы добавить, что смотрели как дети. И правда, что-то инфантильное, в лучшем смысле слова, в Верхувене было всегда, а публика по-заговорщицки делила с ним радость хулиганства, наглости, безбашенной мальчишеской отваги. Да только фильм «Она» — зрелище строго «18+», уже не просто эротический, а откровенно непристойный.
Иные добавят, что ничего хорошего в такой непристойности нет. Ведь что такое «Она», если в двух словах? Это комедия об изнасиловании. А с таким, как принято считать, не шутят. Однако подобные правила на Верхувена не распространяются. Для него нарушение социальных и культурных табу — не хобби, а основа творческого метода. Так повелось еще со скандальных во всех отношениях «Турецких наслаждений», ныне признанных лучшим фильмом, снятым в Голландии за всю ее историю. А дальше было много всего, включая два возмутительных и чудесных голландских фильма о Второй мировой — «Оранжевый солдат» и «Черная книга», а также два американских секс-манифеста — вызвавший волну протестов по всем США «Основной инстинкт» и по сей день многими истово ненавидимые «Шоугелз».
Особенность большого таланта — умение присвоить чужой материал: «Она» поставлена по роману француза Филиппа Джиана и основанному на нем американскому сценарию (первоначально предполагалось снимать фильм в Штатах, но и потенциальные инвесторы, и актрисы перепугались), но это, конечно, стопроцентный, безошибочно узнаваемый фильм Верхувена. Поразительно, как в свое время голландский интеллектуал и вольнодумец ухитрился остаться верным себе и в Голливуде, успешно пряча под оболочкой эффектных жанровых хитов свои подрывные идеи. Сейчас мы наблюдаем еще одну трансформацию, особенно поразительную в случае режиссера под 80. Легко и игриво Верхувен, перебравшись в чужую страну и даже не зная языка (он, впрочем, и по-английски говорил еле-еле, когда снимал «Робокопа»), сделал типично французскую разговорную буржуазную драму… Разумеется, если не присматриваться. А если разобраться, то вся террористическая программа режиссера-провокатора стала еще радикальнее. Он рвет в клочья и дробит на мелкие фрагменты лицемерную мораль современного социума, обнажая его скрытые психозы с поистине садистским наслаждением, которое трудно не разделить.
Здесь невольно вспомнятся многие классики — например, сатирик и сюрреалист Бунюэль. Но прежде всего «Она» — ближайшая наследница «Пианистки» Михаэля Ханеке, только лишенная холодного ригоризма австрийского режиссера, наполненная жизнью, плотью и смехом. Не только о двух картинах речь, но и о двух героинях, сыгранных с равным блеском Изабель Юппер. Разница только в возрасте — все-таки в «Пианистке» самой смелой актрисе европейского кино было 48 лет, а сейчас уже 63. Но от того, что она под управлением Верхувена вытворяет на экране, по-прежнему покраснеет любой, повторить же не решится никто. А решится — все равно не получится.
Уже первая минута фильма ослепительно проста и прекрасна в этой простоте. За кадром — звуки бурного совокупления, в кадре — крупный план кота, единственного свидетеля изнасилования: ошалевший сходу зритель фильма моментально идентифицирует себя с животным. «Ну ладно, глаза ты ему не выцарапал, но хоть чуть поцарапать-то мог?» — потом спросит с него хозяйка. Впрочем, изнасилованная ворвавшимся в ее дом незнакомцем в лыжной маске Мишель Леблан, успешная совладелица компании по производству видеоигр, поразительно спокойна. В полицию она обращаться не стала — позже мы узнаем, что у нее небеспричинная аллергия на общение с органами правопорядка. Об инциденте Мишель рассказала только ближайшим друзьям за ужином, и то в двух словах, буднично и спокойно. Случившегося не изменить, так зачем убиваться?
В жизни хватает других проблем. Вокруг деловитой, никогда не выходящей из себя Мишель бывший муж-писатель, самоуверенный любовник, подруга и коллега по бизнесу, безработный балбес-сын, его беременная и склочная подружка, вышедшая из-под контроля мать — она собирается выскочить замуж за молодого туповатого альфонса, — а еще отец, сидящий в тюрьме: у него пожизненное за массовые убийства людей и животных (истребил всех соседей, пощадив только домашнего хомячка). Она бы и махнула рукой, да только насильник сам не отстает: пишет эсэмэски, заходит к ней домой, в сны тоже заглядывает. Что-то надо с этим делать. Но непонятно что, ведь Мишель замечает, что суматошный ход ее жизни визиты извращенца разнообразят не худшим образом. Они ей даже, пожалуй, нравятся.
«Она» — дьявольский коктейль, состоящий из сплошной запрещенки. Теги: садомазохизм, феминизм, харассмент, видеоигры, супружество, финансисты, обрезание, йога, расизм, похороны, котики. Добавим, что действие происходит под Рождество, а среди закадровых персонажей — папа Франциск (сразу вспоминается, что в планах Верхувена — лишенный всякой мистики фильм про Иисуса Христа, в котором тот рождается у изнасилованной римским солдатом еврейки). Солирует Юппер, но и вокруг нее потрясающие актеры. Вообще, кажется, ансамбля такого класса у Верхувена не бывало еще ни разу. Режиссер берет бешеный ритм, не дающий тебе выдохнуть; важная и редкая его способность — умение развлекать публику, отнюдь не считая ее тупой.
Возвращая Верхувену комплимент, невозможно видеть в его фильме всего лишь безупречно развлекательный и провокационный триллер. Здесь большее: диагноз, поставленный даже не современной Европе, а всему цивилизованному миру XXI века. В нем не осталось ничего запретного и невозможного, и самые непредставимые кошмары больше не расцениваются как отклонение от нормы (поскольку само понятие нормы упразднено). Трансгрессия тоже никого не удивляет. Массово потребляемые компьютерные игры включают элементы порнографии и насилия, а в жизни секс или жестокость начинают казаться элементами игры. Теневой зоной «традиционных ценностей» остается лишь религия, но именно под ее сенью находят прибежище неизлечимые чудовища и маньяки. Ведь абсолютное зло может выжить только там, где еще сохраняется вера в возможность абсолютного добра, давно утраченная прагматичной героиней картины.
Впрочем, говоря о таких сложных категориях, Верхувен наотрез отказывается впадать в морализаторство. Его оружие — злой юмор, позволяющий сохранить холодную голову даже в самых травматичных обстоятельствах. Например, когда реальность непрошеной врывается в твой дом и, словно насильник, наваливается на тебя всем весом.