Спустя почти полвека после окончания Вьетнамской войны четверо ветеранов-афроамериканцев — Пол (Делрой Линдо), Отис (Кларк Питерс), Эдди (Норм Льюис) и Мелвин (Исайя Уитлок-мл.) — встречаются в Хошимине, бывшем Сайгоне. За ними увязывается Дэвид (Джонатан Мейджорс), сын Пола, с которым они в сложных отношениях. Ветераны хотят отыскать в джунглях останки своего командира (Чедвик Боузман), убитого в бою, а заодно — ящик с золотыми слитками, потерянный ЦРУ по дороге к южным вьетнамцам.
Можно долго удивляться, как Спайку Ли с «Нетфликсом» удалось так ловко выпустить столь своевременный фильм, но никакого чуда здесь, конечно, нет: Ли неустанно гнет свою линию тридцать с лишним лет, и почему бы очередному его высказыванию на тему «Black Lives Matter» не совпасть с волной протестов. Тем не менее — попадание выдающееся, в десятку. Не самое удачное десятилетие в карьере автора закончилось триумфом «Черного клановца», и «Пятеро», очевидно, закрепят сейчас этот успех: в данную конкретную минуту 63-летний Ли — самый актуальный режиссер Соединенных Штатов.
Любопытно, что черная полоса (с кульминацией в виде ремейка «Олдбоя») началась в конце нулевых с фильма «Чудо святой Анны», где Ли попытался восстановить историческую справедливость и вспомнить черных солдат, «солдат Буффало», сражавшихся в Италии во Второй мировой. Тогда у него вышел местами вдохновенный, но в целом безобразно приторный и нескладный кинороман. Эхо «Чуда», где тоже было четыре с половиной главных героя, порой звучит в новом фильме, корректирующем память о другой войне — скажем, в пропагандистской радиотрансляции, там нацистской, тут коммунистической, которая женским голосом сообщает черным солдатам (не без оснований), что их эксплуатирует белое начальство. Но «Пятеро» — совсем другой жанр, точнее, смешение жанров: Ли не играет в студийный эпос, а делает, как надо, как считает нужным.
Еще смешно, что изначально сценарий был про белых ветеранов, и снимать его собирался Оливер Стоун — а потом Ли вместе с соавтором по «Клановцу» Кевином Уиллмоттом все переписал под себя. Из первого сценария в общих чертах сохранилось, очевидно, приключенческое ядро: сюжет про золото с отсылками к «Сокровищам Сьерра-Мадре» и противостояние (и сотрудничество) с разными местными силами. За вечное французское присутствие во Вьетнаме отвечают Мелани Тьерри в роли замаливающей грехи отцов активистки и неуловимо комический Жан Рено, играющий мутного дельца. В типично колониалистском сюжетном завитке — культурная идеология, с которой Ли тут сознательно и активно борется, но с очень переменным успехом — у одного из солдат во Вьетнаме осталась мимолетная (и по сей день благодарная) возлюбленная и, более того, выросла дочь.
Пол в величественном, иначе не скажешь, исполнении любимца режиссера Делроя Линдо, самый главный из главных героев, кажется, тоже легко мог бы оказаться в условном фильме Стоуна — вечный солдат с посттравматическим синдромом, едва разговаривающий с сыном, зато каждую ночь беседующий с погибшим командиром. Но с переменой расы его драма, его разочарование, его безумие приобретают совершенно особенный характер, и фрагмент, когда он остается один — самый странный и яркий эпизод фильма. Ли, заостряющий все политические углы, вдобавок делает Пола поклонником Трампа — вот, мол, до чего довели человека; его красная бейсболка «MAGA» тут — почти самостоятельный персонаж.
Само приключение из традиционного для военных боевиков сведения счетов с собственным прошлым превращается в сведение счетов с прошлым страны. Это смешной и трагический, жестокий и нелепый, играющий только по собственным правилам комикс. В типичной для себя манере Ли разбрасывает по экрану листовки: цитаты из его кумиров Мартина и Малкольма, клипы зверств во Вьетнаме и беспорядков в Америке, сноски про знаменитых афроамериканцев, и так далее. Плюс тематические шпильки в адрес «Рэмбо» и «Апокалипсиса сегодня». Плюс 16-миллиметровые флешбэки, в которых молодых героев невозмутимо играют все те же 70-летние актеры (как ужасно выглядело бы компьютерное омоложение, можно увидеть перед финальными титрами).
У формалистской воздушности и расслабленности Ли есть, как известно, изнанка: в некоторых фильмах ему трагически не хватает внутреннего редактора. И еще монтажера. «Пятеро» — далеко не самый вопиющий пример, но каждая ли минута из этих 154-х — бесценна? Тут есть о чем поспорить, скажем так. И вечная борьба в Ли публициста и рассказчика то и дело подталкивает его в неочевидных направлениях. Но в моменты, когда у него получается — у него получается лучше всех. А когда не получается — в этом столько жизни, искренности и ярости, что все равно дай бог каждому. И когда герои чешут по джунглям, подпевая Марвину Гею, остается, действительно, только помолчать и послушать.
Станислава Зельвенского
