Добро пожаловать в май 2020-го: у нас есть немецкий футбол, но без зрителей, празднований голов и прочей атмосферы, есть футбольная атмосфера — но там белорусский футбол. Газета The Guardian ведет онлайн-трансляцию матча сборной Англии на «Евро-96», отечественное телевидение в День Победы отвечает архивным хоккейным финалом Россия — Германия. Лучшие атлеты мира играют за свои аватары в спортивных симуляторах, Арнольд Шварценеггер, как обычно, поступает умнее всех и играет в шахматы с ослихой.
В 1997 году американский кабельный канал ESPN начал снимать документальный фильм о Майкле Джордане и его Chicago Bulls, главной баскетбольной команде всех времен; спустя 33 года Netflix находит лучший момент, чтобы довести этот фильм до ума и опубликовать.
Итак, магистральный сюжет суперхита режиссера Джейсона Хехира — сезон-1997/1998. С начала десятилетия Bulls Фила Джексона выиграла три чемпионства подряд и еще два в последние сезоны. Она на пути к тому, что позже назовут double three-peats, но у генерального менеджера клуба Джерри Краузе своя игра. Он, похожий на капиталиста с советских карикатур, хочет доказать, что организация важнее личности, поэтому не собирается продлевать контракт с тренером, которому обязан всеми успехами, готов реструктуризировать состав и заявляет, что «если [Майкл] Джордан тоже решит уйти — это станет его решением». Джексон понимает, что впереди последняя охота Акеллы, он собирает парней: Майка, Скотти, Денниса — всех этих огромных мужчин с наших постеров — и предлагает станцевать «The Last Dance». Провернуть одно дело и разбежаться.
Величайшие атлеты поколения многозначительно кивают, обнимаются и выходят на решающую битву длиною в год. Сложно проспойлерить интригу, мы и так помним, что в итоге Чикаго выиграет кубок, знаем, что Майкл забьет решающий мяч за пять секунд до свистка, а Александр Гомельский, завершая трансляцию на телеканале РТР, произнесет: «Один человек победил всю Юту». Мы все это помним и знаем, но все равно готовы смотреть восемь часов «Последнего танца», путешествовать по 90-м, заглядывать в 80-е, иногда возвращаться в ХХI век. Каждую неделю мы включаем сериал Хехира и обеспечиваем его феноменальными для документального кино рейтингами. Нас таких более пяти миллионов.
Но что мы посмотрели на самом деле? Американский высокотехнологичный вариант телеканала «Ностальгия»? Можно, наверное, и так сказать, ведь «Чикаго Буллз» — это не только команда, это мерч с районного рынка, это альбомы наклеек, это «Космический джем», это детство/молодость/прошлая жизнь — нужное подчеркнуть. Мы немножко сошли с ума и готовы заново болеть за любимых игроков в матчах, которые давно уже сыграны? Пожалуй, тем более что Netflix отполировал кадры 90-х годов до такого состояния, что их будто снимали вчера. И все же успех «The Last Dance» должен быть обеспечен каким‑то более масштабным эксклюзивом, нежели просто красивыми кадрами. Довольно быстро мы понимаем каким.
Напомним, первый раз он порвал с баскетболом после гибели отца, чему посвящена самая сентиментальная седьмая серия дока: в 1993 году двое подростков убили Джеймса Р.Джордана-старшего, когда он в своей машине остановился отдохнуть на шоссе. И без того находящийся в предстрессовом состоянии и уставший от всего на свете Майкл не может заставить себя даже смотреть на мяч. Он решает уйти из баскетбола, а в качестве Вальгаллы выбирает бейсбол — любимый вид спорта отца. Он исступленно тренируется, меняет конфигурацию мышц, добивается феноменальных для новичка результатов, но попадает под локаут в Главной лиге, поддерживает бастующих игроков и, толком не поиграв, играть отказывается.
Бейсбол схлопнулся, тем временем баскетбольная Bulls вздыхает, качается и идет ко дну без своей главной звезды. Майкл взрывает информационное поле: сначала кормит журналистов намеками, а затем отвергает несколько пафосных текстов спичрайтеров, сам пишет пресс-релиз из одной-единственной фразы «I’m back», возвращается на площадку и уже в следующем сезоне вновь выигрывает кубок для Чикаго. А потом еще два, после чего уходит из баскетбола второй раз и с переменным успехом занимается спортивным бизнесом до тех самых пор, пока пассажирские авиалайнеры не врезаются в башни Всемирного торгового центра.
Через две недели после трагедии, 25 сентября 2001 года, Джордан объявит о возвращении в профессиональный спорт, пообещав отдавать всю зарплату на оказание помощи жертвам терактов. Он играет за «Вашингтон», играет неплохо, но это, конечно, другой уровень. В 2003-м он, измученный травмами, распрощается с НБА.
И вот спустя еще 20 лет Джордан решает доиграть недоигранное. Ему принадлежат права на ту самую хронику ESPN. Доступ телеоператоров к команде в 97-м был беспрецедентен: предматчевые установки, послематчевые раздевалки, частная жизнь всех звезд. В руках звезды № 1 оказалось около 500 часов исходного материала — сложно удержаться от желания извлечь из такого богатства личную выгоду. Джордан, похоже, даже не пытается и использует ресурсы крупнейшего спортивного телеканала и главного стримингового гиганта для сведения счетов. Так он, на самом деле, поступал всегда.
Если в сюжетных поворотах «The Last Dance» что‑то по-настоящему утомляет, так это повторяющийся от серии к серии, от матча к матчу поиск мотивации главного героя. Перед тем как что‑нибудь важное выиграть, ему обязательно надо на кого‑то всерьез обидеться. Тут ему кто‑то что‑то не то сказал, там локтем заехал, здесь косо посмотрел год (!) назад, а вот главный тренер Сиэтла просто не поздоровался с его величеством в ресторане. Джордан не забывает ничего и всякий раз под героическую музыку Томаса Кэффи сверкает глазами, собирает волю в кулак и начинает мстить. Именно местью он выиграл шесть чемпионатов НБА.
Кто обидчики? Да более-менее каждый, «ты виноват уж тем, что хочется мне кушать». Лучший ассистент в карьере Джордана, Скотти Пиппен, виноват в том, что посмел претендовать на величие; экстравагантный Деннис Родман — в том, что выкладывался не так, как якобы мог; теневой герой Чикаго Хорас Грант — в том, что сливал информацию журналистам. Это, конечно, не доказано, зато точно известно, что, когда Грант перешел в Орландо и там стал первой звездой, «Волшебники» выбили «Быков» из плей-офф, смазав триумфальное возвращению Джордана в 95-м. Конфликт с хорватом Тони Кукочем вообще дедовщина и шовинизм. Майкл этого и не стесняется, просто у великих немного другие правила жизни.
У Джордана есть что сказать каждому, есть чем задеть, унизить, и если какой‑то из своих недостатков он и готов честно признать, так это даже не неумение проигрывать, а неумение выигрывать без отягчающих обстоятельств. Ему недостаточно просто быть лучшим — ему надо растоптать противника, даже если на самом деле это не противник, а партнер по команде. Ему нужна победа любой ценой, он наносит удар, как было сказано в известном рэп-баттле: «Когда мне это будет выгодно» переводится как «тогда, когда я не смогу ******** [проиграть]». Май 2020-го — именно такое «когда».
Режиссер Хехир внимательно следит за тем, чтобы слово дали всем, но еще внимательнее за тем, чтобы в финале каждого заочного конфликта в кадре появился Майкл со стаканом виски и красными глазами, улыбнулся и сказал: «Ну вы же все понимаете». Стоп-приемов в «The Last Dance» нет: если кто‑то из героев (сам Джордан) пустит в кадре слезу, камера наедет, а монтажер возьмет этот фрагмент в рапид; если какой‑то истории недостает драматизма, она ритмически и музыкально тут же превратится в трейлер боевика.
В последние месяцы за океаном вышло несколько обновленных рейтингов величайших баскетболистов всех времен, где по совокупности Джордан все еще первый. Но в некоторых списках он уступает трон и Леброну Джеймсу, и Коби Брайанту. Эпизодическое присутствие последнего в «The Last Dance», кстати, на контрасте с красочными портретами куда менее масштабных фигур действительно удивляет.
«Последний танец» — это еще и способ сохранить прежнюю иерархию, зафиксировать, простите, неотчуждаемость территорий, а для Джордана, конечно, весь мир уложен баскетбольным паркетом. Каждый новый прыжок «его воздушества» — проход по головам врагов и друзей. Что ж, свой последний танец Майкл Джеффри «Эйр» Джордан и вправду танцует без рук, то есть показывает нам эти руки, как опытный фокусник, и говорит: смотрите, смотрите — никакого мошенничества. Точно так же после самых грязных нарушений спортсмены демонстрируют нам ладони — я играю по правилам, посмотрите, он сам упал. В случае Джордана это работало чаще, чем у кого‑либо другого. В конце концов никто не следит за статистикой неспортивных фолов, всех интересуют цифры в графе «Победы».
Смотреть
