— Вы начали свою карьеру во Франции, но превратились в глобальный феномен, актрису, сыгравшую у знаменитых режиссеров по всему миру…
— Любопытство является для меня фундаментальным качеством человеческой натуры. Свое детство я провела в школе-интернате, за его стенами весь мир казался таким заманчивым и далеким. Наверное, именно тогда во мне обнаружилась страсть к путешествиям, мне хотелось открывать новые страны и знакомится с самыми разными людьми. Меня мало интересовал комфорт, но всегда притягивала новизна.
Путешествия привносят много нового, они также являются лучшим способом узнать самого себя поближе. Кстати, другой способ — завести друга-иностранца. Это также может помочь стать ближе к незнакомой культуре и получше узнать мир.
— На какое приключение вы рассчитывали, когда согласились сниматься у Хирокадзу Корээды?
— Скорее это Корээда согласился снять меня в своей картине. И мне пришлось этого долго ждать. Я обратила внимание на этого режиссера еще задолго до того, как о нем заговорили на Западе. Мне довелось побывать в Японии, где однажды мы провели с ним целый день вместе. Вернее, он был со своим ассистентом, а я — с бывшим другом. Это было в Киото двенадцать лет назад. Мы заходили в бары и кафе, слушали музыку, гуляли по улицам и много беседовали. Я пыталась его убедить снять совместный фильм. Но Корээда никогда не снимал свои картины за пределами Японии и не приглашал в них зарубежных актеров.
Пару лет назад у него появился подходящий сценарий. Это была театральная постановка о престарелой диве, которая имела привычку издеваться над молоденькими актрисами. В широкоэкранной, преобразованной Корээдой версии эта дива стала также матерью, которая постоянно конфликтует со своей дочерью. Так я стала этой дочерью, а моей матерью — Катрин Денев. Думаю, мне повезло, что Корээда является большим поклонником Катрин. Иначе он бы никогда не решился снять этот фильм во Франции.
— Вы и Катрин Денев — две дивы французского кино. До настоящего момента никто из режиссеров не решался объединить вас вместе в одном фильме…
— Смеетесь? Катрин — дива, я нет. Я выросла на ее картинах. Девчонкой смотрела фильмы с ее участием и часто представляла себя в ролях ее героинь, особенно в образе хорошенькой влюбленной принцессы из «Ослиной шкуры». Когда мы впервые встретились с Катрин на съемочной площадке, она держалась очень церемонно, много курила, едва смотрела на меня и все время говорила «вы». Во Франции мы говорим так с другими, когда либо хотим оказать особое уважение или пытаемся держать человека на расстоянии, обозначить его границы. Думаю, наше с Катрин «вы» означало последнее.
Я начала ломать голову над тем, как мне сделать из этой женщины свою мать. Стала говорить ей «ты», но она лишь строго смотрела на меня, останавливая своим взглядом. После моих объяснений, что дочь с матерью должны общаться неформально и что такое общение важно в семье, она наконец согласилась обращаться ко мне на «ты» во время съемок, но после них снова переходила на «вы».
Отсняли фильм, прошла премьера в Венеции. Мы с Катрин проводили много времени вместе, ужинали, шутили, смеялись. Но от нее я всегда и везде слышала только «вы», «вы», «вы». Я приходила в отчаяние и думала: «Мне никогда не победить эту женщину». И наконец на кинофестивале в Сан-Себастьяне, где также прошла премьера «Правды», мы оказались в одном ряду в кинозале, и она неожиданно обернулась ко мне и впервые в реальной жизни сказала мне «ты». Почему, я так до сих и не знаю.
— Фильм Корээды очень французский и совсем не похож на его предыдущие работы. Я пыталась найти в нем японские черты…
— (Перебивает.) Интересно, есть ли французские черты в моей игре?
— Думаю, ваши героини проникнуты бунтарским духом…
— Бунт! (Смеется.) Французы любят бунтовать. Но бунтарство и провокация важны в актерском мастерстве, именно таким образом можно достичь правды чувств и избежать стереотипов. В каждой роли необходимо воплотить новый образ и найти свой собственный путь его показать. Конечно, это зависит от жизненного опыта, если хотите, от темперамента. Но думаю, что у страсти нет национальности, как и нет границ.
И все же с каждой картиной я пытаюсь обновить себя и не повторяться. Даже когда мне приходилось сниматься в картинах у одного и того же режиссера, например у Михаэля Ханеке, я никогда не чувствую повторений. Съемки проходят в разных местах. Сюжет меняется, а значит, меняется также степень эмоционального вовлечения.
Корээду я очень мало знала. Думаю, приехав на съемки во Францию, он пережил культурный шок. В Азии режиссер пользуется большим авторитетом, у него есть особые привилегии. Он часто общается через ассистентов. Во Франции каждый пытался завязать с ним неформальные отношения, влезть в доверие. Думаю, это привело его в большое недоумение. Каждый день я наблюдала, как он сидел и много писал. Оказалось, что он постоянно переписывал свой сценарий.
— Как началась ваша карьера в кино?
— Я работала кассиром в супермаркете, когда меня пригласили на прослушивание в картину к Жан-Люку Годару («Приветствую тебя, Мария». — Прим. ред.). Для молодой девушки это были очень волнующие новости, особенно когда мне в конце концов подтвердили, что берут на роль. Это была очень незначительная роль, но довольно большая для меня и для того, чтобы перевернуть мою жизнь. Я набралась смелости и пошла к начальнице, чтобы уволиться с работы из магазина. Но как только я ей сказала, что собираюсь уйти, она объявила, что не может меня отпустить. Я попыталась объяснить, что сам Годар пригласил меня к себе на съемки. А она объявила, что я делаю большую ошибку, и она пыталась убедить меня остаться, обещая повысить в должности (смеется). Это было душераздирающее зрелище, особенно потому, что она сильно настаивала. Конечно, я уволилась из магазина.
— Что было потом?
— А потом я несколько месяцев просидела в гостинице, потому что у Годара не было настроения снимать. Он работал, когда хотел. И его не волновало, что каждый день нужно было платить за отель и выплачивать суточные актерам и персоналу.
— Вашей первой главной ролью стала картина «Свидание» Андре Тешине. Вы помните эти съемки?
— Помню, как тогда на улице было холодно, ниже нуля. На мне был надет плащ от дождя, и мне было очень тяжело физически. Знаете, большинство воспоминаний актеров связано с физическими ощущениями. По крайней мере, это то, о чем я всегда помню.
«Свидание» — в нем было много грубых сцен, много наготы и секса. Я была молодой и начинающей актрисой. Начинать всегда нелегко. Приходится идти на компромиссы. Я чувствовала себя словно боксер на ринге, когда он получает свой первый удар в лицо и попадает в нокаут. Во время съемок у Тешине я поняла свои границы, как эмоциональные, так и физические, поняла разницу между доверием и риском.
К счастью, я сразу поняла, что должна сама за себя постоять. Во мне были огонь, страсть и желание, но я не знала, смогу ли я выжить. Мне было некому помочь. У моих родителей не было ни денег, ни власти, мне нужно было выживать и поддерживать себя самой. Я рано поняла, что нужно уметь говорить «нет», а заодно и то, что неудачи не должны подавлять человека или замыкать его в себе. Даже в самых сложных ситуациях человек должен продолжать оставаться открытым и верить другим. Однако, это все сказанное не имеет никакого отношения к Андре Тешине. Ему я полностью доверяла.
— Вы довольно рано стали сниматься в англоязычных картинах и даже получили «Оскара» (за роль в «Английском пациенте». — Прим. ред.). Было ли чувство, что достигли актерских вершин?
— Я не думаю, что актер когда‑либо может такое утверждать. Эта профессия требует постоянной трансформации. Правильнее было бы сказать: «Я действительно вкладывал свое сердце» или «Я прошел через что‑то, чего никогда не делал раньше». Но достижение вершин — это слишком абстрактно, потому что искусство — это сила, проходящая через тебя, за которую ты не несешь ответственность. Вы можете раскрыться, можете работать над собой, но искусство входит в нас, чтобы дойти до других. Это связано с духовной силой, когда в момент молчания перед камерой возникает какая‑то магия, по крайней мере так происходит для меня. Конечно, я всегда знаю свой текст и чувствую, куда мне нужно идти. Но как только включается камера, я уже не уверена, что произойдет, и готова к любым сюрпризам.
Мою первую англоязычную роль мне предложил Филип Кауфман, пригласивший на съемки в картину «Невыносимая легкость бытия». Но ему не понравился мой английский. Думаю, поскольку в фильме мне нужно было имитировать славянский акцент, мне был дан шанс. После той роли, меня приглашали в другие, в том числе в картину «Английский пациент». Но даже после вручения «Оскара» меня не привлекала американская киноиндустрия, в ней слишком много правил, а у меня слишком свободолюбивый характер.
— Другим гениальным режиссером, у которого вам довелось сниматься, был Кшиштоф Кесьлевский…
— Мне не нравится определение «гениальный». Это звучит нечеловечно! Быть скромным — это гениально!
— Кесьлевский был известен свое скромностью…
— Он любил задавать вопросы и мало на них отвечал. «Лучше меньше, чем больше» было его девизом. Каждый раз, когда приходила на съемки, я забрасывала его своими идеями. А он мне повторял «нет» и «нет». Я становилась эмоциональной, настаивала на объяснениях. А он мне ответ в ответ лишь произносил: «Ваши идеи замечательны, но в настоящий момент мне интересно снять лишь эту занавеску, вот этот стол и чашку с кофе. Для меня этого достаточно». Он видел большие идеи в малых вещах. Он часами готовился к тому, чтобы снять один единственный дубль. Тогда еще снимали на пленку. Я было подумала, может быть, в Польше привыкли экономить пленку, но ведь это не проблема для Франции. Здесь он может сделать несколько дублей. Потом я поняла, что в этом заключается его натура. У него была особый талант найти историю, изложенную всего в 2–3 строчках, но которая способна остаться в жизни и сердцах людей. И в этом смысле, я думаю, он был гением.
— Что бы вы сделали, если однажды утром проснулись и поняли, что не можете больше сниматься в кино?
— Тогда бы я начала рисовать. Вернее, я бы продолжила, потому что никогда не бросала занятия живописью. Изобразительное искусство всегда было моим хобби, как литература и поэзия. Жизнь непредсказуема. Самое главное в ней — не допускать негативных эмоций, оставаться свободным, уметь мириться с обстоятельствами, если они неизбежны. Каждый из нас должен найти свой собственный путь.
Когда я играю, то чувствую эту свободу. К счастью у меня не слишком много времени задаваться подобными вопросами. Иногда не нужно слишком много думать, потому что жизнь сделает это за нас. Нужно лишь находиться в гармонии с собой, своим внутренним миром и позволить жизни протекать. Для достижения результатов часто не нужны действия, а лишь правильные мысли и чувства. Это то, чему я учу своих детей. Я всегда говорю им: «Почаще позволяйте жизни сделать это за вас. Все, что вам для этого нужно, — оставаться открытым». Ну и конечно, нужно работать. Результаты не приходят без труда. Так, по крайней мере, было в моей жизни.
Показ «Правды» состоится на Kinotavr. Special Edition при поддержке Okko 2 февраля.
