20 уютных кинодетективов к Новому году

Детектив «Достать ножи» об убийстве престарелого автора детективов в его уютном особняке вызывает у прессы и публики однозначную реакцию, которая сводится к реплике классического персонажа: «Моя прелесть!» И это при том, что старательность Райана Джонса в разработке детективного сюжета не смогла подменить подлинной изобретательности, когда неразбериха событий сводится в финале, как в пазле, к одному-единственному возможному решению: «Так и только так!»

Хотя подозреваемых играют, как и положено в классических детективах, сплошные звезды, совершенно неважно в итоге, кто убийца — коль скоро всю эту семейку связывает один мотив, одна цель. Но зрители охотно прощают эти огрехи: такова нынешняя тяга к старомодному детективу, проявившаяся в этом году в литературе в том, что бестселлерами оказались романы с особняками, планами расселения гостей, схемами и картами — мощнейший дебют британца Стюарта Тертона «Семь смертей Эвелины Хардкасл» и только сейчас открытые Западом романы японца Содзи Симады.

Конечно, свою роль в успехе «Ножей» играет действительно любовно воссозданная атмосфера почти викторианского уюта, дубовых панелей, книжных шкафов и потрескивающего камина, в сочетании с потайными ходами и укромными логовами, сооруженными фантазией хозяина-детективщика.

Учитывая, что «Ножи» распалят желание публики посмотреть что‑то в таком же духе, и тот факт, что на носу новогодние каникулы, для которых все эти убийства у каминов и предназначены, мы подобрали список из двадцати лучших фильмов мирового кино о таинственных убийствах в очень уютных особняках.

Фильм открывается прологом-сном главной героини (Джоан Фонтейн) о поместье Мандалей: дом привиделся ей невредимым, но вскоре обернулся в те руины, в каких стоит и сейчас. Таким образом, даже несмотря на то, что действие перенесется в ее прошлое платной компаньонки, в легкомысленную атмосферу Монте-Карло и развернется вокруг ее курортного романа с богатым вдовцом (Лоренс Оливье), мы ни на секунду не забудем, что дело пахнет керосином — в прямом и переносном смыслах. И окончательно убедимся в этом, когда он привезет ее в свой особняк, с его чопорной экономкой, развязными светскими родственниками и слишком навязчиво живущей памятью о прежней хозяйке Ребекке. Словно призрак Ребекки не отпускает особняк и тщится сообщить какую‑то правду. Очень похоже, что она утонула во время лодочной прогулки не по простой случайности. Да и нервам нашей героини, похоже, достанется от Хичкока. Это был его первый ангажемент в Америке. Тамошние так перепугались, что отдали ему «Оскара» за лучший фильм года.

Еще одну совершенно викторианскую страдалицу, начавшую с того, что подцепила мужа на курорте (в данном случае — в Италии), играет Ингрид Бергман — эта роль принесла ей первого «Оскара». Муж всегда мечтал жить в Англии, и, что поделать, она отпирает двери своего лондонского дома, стоявшего пустым с тех пор, как много лет назад здесь убили ее тетку. Убийство осталось нераскрытым. Лондон стоит в густом пиротехническом тумане, а по ночам героиня мисс Бергман ворочается в кровати, вспоминая ночь убийства тетки, и отчетливо слышит вкрадчивые шаги на запертом чердаке, и одновременно с этим звуком в доме слегка притухает — или это ей только кажется со страху? — газовый свет.

Первая в серии из четырех веселых легкомысленных картин по Агате Кристи, где мисс Марпл играла Маргарет Разерфорд. Эта актриса не просто навсегда отвратила Кристи от кино — пока не вышло «Убийство в Восточном экспрессе» 1974 года — а откровенно ее пугала своей бульдожьей челюстью и боксерскими манерами: ничего общего с божьим одуванчиком, какой изображала Марпл писательница. Пугает ее героиня и прикованного к постели престарелого хозяина особняка, куда Марпл проникает под видом домоправительницы, потому что в его окрестностях произошло убийство, случайной свидетельницей которого она стала, но старухе никто не поверил, и о трупе в полицию не доложили. Тогда она берет расследование в свои руки — а заодно и досуг больного старика. Она заправским жестом вытаскивает у него из‑под одеяла припрятанную бутылку коньяка, а когда тот пытается ее разжалобить — еще и замахивается ею. В итоге это брутальное поведение повергает старика во влюбленность — как, впрочем, повергло в нее впоследствии и саму Кристи ее личное знакомство с Разерфорд: в этой бесстрашной тетке она узнала саму себя.

Еще одна комедийная версия детектива с убийством в особняке. Новый сотрудник американского посольства (Джек Леммон) снимает этаж у лондонской вдовушки (Ким Новак) — а про ту все толкуют, будто она укокошила своего мужа. Мисс Новак настолько очаровательна, что не только Леммон, но и его начальник (Фред Астер) решают затеять собственное расследование, чтобы обелить ее имя, найдя подлинного убийцу. Результат вас не только удивит, но и развеселит — как и финальная погоня с участием инвалидной коляски.

И снова Ким Новак — на этот раз на Голливудском бульваре, любуется афишей «Грязной дюжины», предыдущего фильма Олдрича, по дороге в особняк, куда ее пригласили незнакомцы и где ее ждет собственный ростовой портрет во всю стену. Оказывается, она — точная копия послевоенной звезды, вывезенной из Германии Лайлы Клэр, и ее позвали сюда, чтобы просить сыграть Лайлу в ее биографию. На второй этаж вдоль стены холла в комнату Лайлы ведет лестница, на которой она погибла. И снова как в «Ребекке», похоже, не совсем так, как записано в полицейских рапортах и на страницах бульварной прессы. И снова героине, попавшей в морок жизни своей предшественницы, грозит смертельная опасность. Один из фильмов, вдохновлявших Тарантино в работе над «Однажды… в Голливуде»: вы поймете почему, когда увидите пугающую телерекламу собачьего корма, которой завершается фильм.

И снова Лоренс Оливье произносит фразу «Добро пожаловать, мисс Ребекка!», открывая дверь в спальню своей жены. На этот раз он цитирует старый детектив Хичкока, в котором играл 30 лет назад, теперь изображая сочинителя детективов, а дверь он распахивает перед любовником жены — итальянского происхождения парикмахером (Майкл Кейн). Используя свой богатый опыт в сочинении детективных сюжетов, он затевает с любовником криминальную игру, чтобы унизить безродного итальянца, — тема, перекочевавшая и в «Достать ножи». Вообще, пьесу Энтони Шаффера (позже он напишет идеальный сценарий кинодетектива — «Смерть на Ниле») впоследствии ставили многократно: и на советском телевидении, с Этушем и Юрием Яковлевым в 1978 году, и в нашем веке, с Майклом Кейном уже в роли престарелого детективщика и Джудом Лоу в роли парикмахера. Она также оказала колоссальное влияние на советское телевидение его золотой эры, 70-х, все эти бенефисы, феерии Марка Захарова и вертепы типа «Здравствуйте, я ваша тетя». Дом, утыканный механическими куклами и настольными играми, персонажи, наряжающиеся в женщин и клоунов и носящиеся друг за другом, выкрикивая цветистые хохмы, музыка, в который старинные инструменты вроде клавесина и гобоя исполняют нечто совершенно неподобающее, шкодливое. Одним словом, эталон.

Трехсерийная черно-белая экранизация пьесы Пристли — деликатная вещица, соблюдающая при этом все правила: загородный особняк книгоиздателя (Юрий Яковлев), его писатели, жена и ее родственники, трещит камин, готовятся и щедро употребляются коктейли, звучит песня про то, как у камина спит британский дог и что пса будить не надо. Но эта компания будит. Послушав по радио детективную радиопостановку «Спящий пес», они вспоминают эпизод, который уже год предпочитают не упоминать: самоубийство брата книгоиздателя. Выясняется, что братец не отказывал себе ни в одном удовольствии — или, если посмотреть с другой стороны, был наделен всеми пороками сразу. И что один из этих пороков разделял кто‑то из присутствующих и имел мотив убить его. Развязка бьет в цель — она парадоксальна, но героям, разоблачившим себя по самые помидоры, Пристли и режиссер Басов (играющий одного из фигурантов) дают пойти на попятную: а не причудился ли весь этот разговор писательнице (Руфина Нифонтова), задремавшей под радиодетектив? Первый фильм в истории советского кино, где в центр повествования выведен бисексуал.

А вот золотой стандарт обращения с британской детективной классикой (в данном случае — с Сирилом Хейром) стал продуктом советской англомании. Гости съезжаются на Рождество в загородный дом. Снег налипает на лобовые стекла роллс-ройсов и бентли. Дамы в мехах с мороза требуют портвейна. Богатый наследник падает замертво в ворсистый ковер. Предки неодобрительно смотрят с портретов. Подходы к замку заносит сугробами, и вертолеты, а с ними и полиция, объявятся только послезавтра. Аристократы нервничают и все чаще шуруют на кухню. Скелеты валятся из шкафов. Профессор (Алексей Баталов), гостивший в особняке с целью изучения исторических документов, протирает очки и спускается по скрипучей лестнице, чтобы вкрадчиво объявить кому‑то, о ком мы и не подумали: «Это вы убили его!» Грамотный сценарий — единственный опыт в драматургии нашего самого грамотного, на самом деле, гениального кинооператора Вадима Юсова, снявшего «Солярис».

Пародия на детективы по уморительной пьесе короля Бродвея Нила Саймона в уморительном же исполнении компании звезд под руководством писателя Трумена Капоте. Он играет, разумеется, писателя и хозяина, собравшего у себя величайших сыщиков, чтобы бросить им вызов: ровно в полночь кого‑то убьют двенадцатью ножевыми ранениями, и они ни за что не раскроют это убийство. Вы тоже не пытайтесь: это бесполезно, как разговоры глухонемой со слепым, которые стали самыми яркими шутками этой вакханалии.

После успеха «Убийства в Восточном экспрессе» японский классик и каннский лауреат Кон Итикава быстро нашелся: в Японии тоже есть своя Агата Кристи, даже скорее Джон Диксон Карр. Это — Сэйси Екомидзо, после войны начавший создавать серию потрясающих головоломок про убийства в старых особняках, совершающиеся под покровами старинных легенд и с самурайским изуверством. Если вы собираетесь в новогодние каникулы пить — даже не пытайтесь: эти детективы для самых пытливых умов. Отдельное удовольствие музыка, которую Итикава для каждого фильма заказывал разным композиторам: тут и роскошный фанк, и напористое диско, и те миллионерские мелодии, которыми был славен экран 70-х. Кстати, первую в серии этих картин, «Клан Инугами», Итикава покадрово переснял заново, когда ему исполнилось 90 лет; ее показали в конкурсе Московского фестиваля 2006 года, и Рената Литвинова, сидевшая тогда в жюри, страшно ругалась. Да, это тот высший пилотаж жанра, который граничит с извращением, — разумеется, страшно приятным для тех, кто к нему склонен. Есть еще среди тогдашних фильмов по Екомидзо «Убийство в старинной усадьбе» (1976) Еити Такабаяси — но это для тех, кому нравится совсем уже традиционный японский стиль — как сперва усыпляющий, а потом резко дающий по нервам перебор тамошней лютни.

Если же кому‑то все-таки хочется насладиться именно убийством в японском особняке с его раздвижными дверями и сидением на полу, но будет сложновато распутывать детектив по-японски, есть превосходная экранизация одного из лучших романов Эллери Куина «Несчастливый город» (1942) с действием, перенесенным в Японию конца 70-х. Куча кинозвезд набивается в богатый особняк — там среди родственников принято гостить друг у друга подолгу — а героиня самой популярной японской актрисы в СССР Комаки Курихары (она сыграла в четырех советских фильмах («Москва, любовь моя», «Мелодии белой ночи», «Экипаж» и «Шаг») обнаруживает в вещах своего мужа три неотправленных письма, адресованных его сестре (которая тоже гостит сейчас в ее фамильном особняке). На них проставлены еще не наступившие даты, все связаны с какими‑то праздниками, когда принято давать званый обед. В первом сообщается о том, что жене стало плохо, во втором — что приступ повторился, и она несколько дней не могла прийти в себя, в третьем –— что она умерла. Названные даты наступают, все собираются за ужином с выпивкой, и предсказания из неотправленных писем начинают сбываться как по часам.

Роман Владимира Короткевича «Дикая охота короля Стаха» (1958) — это, без дураков, белорусская «Собака Баскервилей». Так ее и экранизировал Валерий Рубинчик — пронизывающий, как сумерки в топях, фильм ужасов, где только в финале с призраков будут сорваны маски, чтобы открыть их вполне земное обличье. В самый канун ХХ века студент-филолог (Борис Плотников) останавливается в запущенном родовом поместье, чтобы изучать местные легенды. Одна из них повествует о средневековом короле Стахе, который со своими всадниками был предан и погублен в болотах как раз дальним предком хозяйки замка. Потому над замком и всем родом предателя Яновского висит проклятье: их убивает в болотах призрачная дикая охота короля Стаха. Из‑за заброшенных могильных памятников валятся трупы, успевая страшным шепотом изречь «Дикая охота», и вскоре филологу предстоит воочию убедиться, что призрачные всадники в сумерках таки носятся по болотам. Так же фигурируют Маленький человек и Голубая женщина, которые окончательно сводят хозяйку замка с ума.

Фильм открывается пародийным черно-белым детективом, какие снимали в старой Англии, про убийство в замке и дам, нервно вертящих нитками жемчуга: его смотрят жители деревни Сент-Мэри-Мид, где живет мисс Марпл. А дальше пленку зажевывает, Марпл предсказывает финал, и начинается детектив всамделишный, уже цветной. Подруга мисс Марпл (Анджела Лэнсбери), миссис Бэнтри, сдает свой особняк в их деревне Сэнт-Мэри-Мид голливудской довоенной диве (Элизабет Тейлор), решившей вернуться в кино с ролью Марии Стюарт. Вскоре особняк наводняют заокеанские гости и превращают почтенный дом в трансвеститский балаган, причем особенно стараются героини Тейлор и Ким Новак — куда ж без нее. «Да какой он режиссер? Если я сожру рулон пленки, из меня выйдет фильм получше!» — одна из эпохальных фраз, которые Новак изрыгает в этом фильме без передышки. Но в результате на пьянке по случаю начала съемок падает замертво совершенно безобидная местная жительница, болтушка и церковная активистка. Звезды смертельно обижены, что в центре внимания оказались не они, и Тейлор пускает все свое мастерство великой актрисы, чтобы убедить всех вокруг, будто яд предназначался ей.

После «Смерти на Ниле» — это лучшая экранизация Агаты Кристи. Пожалуй, адриатический курорт — это не совсем викторианский особняк, но хозяйка (Мэгги Смит) наводняет его сплошь англо-американской элитой. Это касается и актерского ансамбля. Редкий случай — увидеть Джейн Биркин в значимой роли у себя на родине, в Англии. Шикарное действо под мелодии Коула Портера, одну из которых — «You’re the Top» — уморительно исполнят в качестве музыкального поединка Мэгги Смит и Дайана Ригг. Без трансвестизма не обошлось: ставил тот же режиссер, что и у «Зеркало треснуло» — но в данном случае он не становится самоцелью, а только приправой к действительно изобретательному сюжету об убийстве, которое у вас есть шанс разгадать только при условии, что вы будете смотреть очень внимательно. А это сложно, потому что смешные нарядные тетки будут вас упорно отвлекать.

А вот убийство в особняке по-индийски — и вы должны это увидеть! Молодой муж, проводив жену со своим адвокатом в аэропорт, подобрал у дискотеки голосующую девушку, привез в свой особняк — где наверху не спали мать и сестра — налил ей и себе виски из одной бутылки, они чокнулись, выпили, а девушка упала замертво. Он ничего не понимает — как, впрочем, и мы. Чем объяснять, что делал труп девушки в его доме в отсутствие жены, он отвозит ее в город и усаживает на скамейку — но это не помешает найти к его дому дорогу инспектору, которого играет «танцор диско» Митхун Чакраборти, а следовательно, вас ждут песни и танцы, которые все как на подбор в этом фильме страшно удались королю индийской киномузыки 70-х Р.Д.Барману. Если уж совсем честно, трюк, которым воспользовался убийца, автор позаимствовал из романа Джона Диксона Карра 30-х годов. Зато атмосфера предновогодней Симлы с ее талым снегом, богатыми бездельницами, прохлаждающимися в фитнес-центрах и на катках, и туристами, зябнущими в рано спускающихся сумерках в холлах в ожидании ужина, передана аппетитно. Осознание, как было совершено убийство, придет к инспектору на новогодней вечеринке, и чудеса своей дедукции он предъявит подозреваемым в первых лучах солнца 1 января.

Еще один незамутненный образец советской англомании. Как показывает практика, сюжеты Агаты Кристи непросто перенести на экран так, чтобы сохранить все важные ключи, но при этом не наскучить зрителю, чтобы эффект объяснения загадки был таким же ярким и оглушающим, как у Кристи. Дербеневу это удалось. Андрей Харитонов в повязанных вокруг шеи за рукава кашемировых джемперах и черных очках навсегда остался нашей последней и самой яркой мечтой про заграницу — как и беспечно-меланхоличная песенка «What Is Love», специально сочиненная и спетая для фильма Андреем Макаревичем. Неоновые рекламы «Выбора Софи» и «Офицера и джентльмена» бегут над ирокезами панков тэтчеровской Англии, Харитонов и Наталья Данилова плывут в стеклянном лифте над крышами важно шествующих красных двухэтажных автобусов, бренчит пианино и скрипят лестницы старого поместья, трупы громоздятся все чудастее и чудастее. Это была мечта об Англии — более сладкая, чем она сама.

Экранизация настольной игры в детектив, «Улика» — это «Механический балет» детектива. За образец, как это часто бывало в играх в детектив и пародиях на него, взяты «Десять негритят» Агаты Кристи. Высокопоставленные гости званы на ужин в замок на отшибе неким анонимом, там им предъявляют обвинения в грешках разного сорта, а дальше — как в стихотворении «За ногу хватаюсь — нога не бежит»: все орут, из сундука выскакивает маска клоуна на пружине, дергают за ручку двери — на голову льется душ. И трупы, трупы, трупы. Это могло бы стать в какой‑то момент утомительно, если бы не превосходные актрисы Мадлен Кан, Эйлин Бреннан и Лесли Энн Уоррен. Здесь эти королевы комедии доказали, что могут оживить и книжку-раскладушку — вариацией которой «Улика», собственно, и является.

Аниме-сериал о школьнике-детективе, который расследует сплошь дела в изолированных пространствах: особняках, замках, отелях, горнолыжных кемпингах, на островах. Каждое дело занимает 4–5 25-минутных серий и тянет на полнометражный фильм. Конечно, если вы не поклонник аниме, трудно советовать вам 200-серийный мультик, но, если вы поклонник герметичных детективов, грешно не обратить ваше внимание на этот подлинный детективный бриллиант. Чтобы вы поверили в него, можно предложить сделку. Свой роман «Проклятие бронзовой лампы» (1945) Джон Диксон Карр предварил эпиграфом-письмом к коллеге Эллери Куину (вообще-то, под этим псевдонимом работали двоюродные братья), в котором напомнил их давнюю полночную дискуссию о величайшем чуде детектива: они сошлись на том, что таковым является не убийство в запертой комнате, а бесследное исчезновение из нее. Далее он предложил роман — свой вариант разрешения этой заковыристой загадки, на которую только намекнул, но не отважился решить Конан Дойл. Авторы «Киндаичи» ее решили. Из второго сезона «Киндаичи: Возвращение» скачайте с 13 по 16 серии: дело под названием «Убийства легендарного снежного демона». Вариант, предложенный в ней, куда более эффектен и эффективен, чем тот, что знаком вам по «Бронзовой лампе». По правде, если бы Карр и парни Квин дожили бы до «Киндаичи и снежного демона», у них бы попросту отвисла челюсть.

Все по правилам: Британия, 30-е, гости съезжались в замок, слуги суетились вокруг стола, после танцев и кофе кое-кого шлепнули, сборище кинозвезд, каких не вместил «Восточный экспресс». Вот только выглядит это так, словно Агату Кристи снимала Кира Муратова. Все говорят одновременно, и куда важнее, как говорят, нежели что. Когда американцы настигают застрявшую в слякоти машину старой графини (Мэгги Смит) и спрашивают ее: «Are You Ok?» — она возмущенно кудахчет в ответ: «Am I What?!» Роберт Олтман был главным антропологом мирового кино: его интересовали все эти мелочи сословных и национальных различий, микромиры, микрокультуры, их замкнутость и невозможность столковаться с другими. Совершенно логично, что, достигнув с возрастом огромного опыта, он соорудил из этих знаний тончайший детектив.

Финчер велик в том числе и потому, что из такого вульгарного поджанра как скандинавский депрессивный детектив, он соорудил совершенную классику старомодного детектива про поместье. Конечно, именно этот роман Стига Ларссона располагает изящной разгадкой той самой чудо-загадки с бесследным исчезновением, но тут было важно, как расставят акценты, а Финчер подчеркнул именно эту уютную основу «Татуировки дракона»: 60-е, поместье, ломти говядины, нарезаемой на праздничный стол, изолированный в непогоду северный остров, мифология «забытого убийства». И если вспомнить финал, когда Лисбет Саландер на мотоцикле везет в подарок Блумквисту косуху, но видит, как этот мужчина в пальто удаляется с красивой взрослой породистой женщиной, способной окружить его заботой, к которой он привык, то вы поймете: это лента о столкновении двух веков и о мужчине, который выбрал остаться в ХХ веке и не спросил разрешения у XXI века. Именно эта экранизация стала основным источником вдохновения для автора картины «Достать ножи»: из нее он повторил актеров-исполнителей ролей хозяина поместья и сыщика — Кристофера Пламмера и Дэниела Крейга соответственно.