Tits up: российские девушки-комики об «Удивительной миссис Мейзел»

«Я большая поклонница этого сериала, пересматривала его не один раз и с нетерпением жду третий сезон. Он невероятно красивый и с потрясающе подобранной музыкой. Я постоянно слушаю саундтрек оттуда, когда готовлю или что‑то делаю. Сериал поймал меня своим вайбом — возможно, потому что я люблю „Безумцев“, а это примерно то же время и та же эстетика. Все эти платья, вещи, Нью-Йорк».

«Не помню, почему я не стала смотреть второй сезон. Когда сериал особо не цепляет, уже не вспоминаешь, почему бросил. То ли сюжет и образ главной героини показались мне слишком рафинированными и искусственными, то ли не хватило какой‑то остроты и неоднозначности. Все как‑то очень поверхностно: вот женщина, она лучше, помимо готовки она может еще делать вот так. Отклика во мне это не нашло. Безусловно, сериал очень стильный и нарядный, в нем есть посыл, но это скорее история просто женщины, чем женщины-комика. В контексте сериалов о стендапе мне ближе «Луи» или «Умираю со смеху».

«Сериал очаровательный. Мне в нем нравится все, от цветовой гаммы до диалогов. Но есть чувство, что в нем мало реальности. Обычно стендап-индустрию в фильмах показывают мрачной, быть комиком — значит страдать и все такое. Сама миссис Мейзел — удивительная женщина. Мне кажется, таких не существует, но я бы хотела быть похожей на нее, быть такой же смелой».

«Мне нравится сериал, он классный, но когда ты комик, смотришь его по-другому. Как врачи, которые смотрят „Доктора Хауса“ или „Клинику“ и говорят: „Да-да, но все не так“. То есть сериал хороший, но ни у кого из комиков, вне зависимости от их пола, путь не бывает таким легким, как у главной героини».

«Это один из моих любимых сериалов, и не только из‑за темы стендапа, а больше из‑за его атмосферы, диалогов, тонкости. Если честно, я не вижу пересечений между комедией, которой занимаюсь я, и комедией, которой в сериале занимается миссис Мейзел, но всем девушкам в стендапе есть чему у нее поучиться».

«Я в восторге от сериала. Костюмы лучшие, сама миссис Мейзел очень приятная. Я читала статью про женщину, которая была прототипом этой героини, и это круто, что в сериале ничего не переврали. Она даже выступала в платьях и перчатках. Я бы сама хотела выступать в более женственных нарядах, но, к сожалению, это немножко отвлекает. Поэтому черные джинсы и балахон или футболка с пиджаком — это то, в чем пока можно увидеть большинство девушек-комиков».

Мириам, девушка из обеспеченной еврейской семьи, выходит замуж за Джоэла и произносит на собственной свадьбе речь, демонстрируя отличное чувство юмора (и попутно обижая раввина). Мы узнаем о ее семье, о том, что в колледже она изучала русскую литературу и что именно на свидании с будущим мужем она впервые увидела выступление легенды американской стендап-комедии Ленни Брюса.

Зоя Куулар: «У меня межнациональная семья и, как следствие, нестандартный культурный бэкграунд. Я бы сказала, что я была больше open minded, чем мои сверстники. Недавно я размышляла, что повлияло на меня как на потенциального комика и сформировало мое чувство юмора, и пришла к выводу, что это мой старший брат. Мы хорошо общаемся, всегда поддерживаем друг друга и на протяжении всей жизни всегда вместе тусовались. Несмотря на пятилетнюю разницу в возрасте и на то, что мы разного пола, нам было весело и комфортно вместе. Он постоянно как‑то меня подтягивал до своего уровня, а не спускался до моего. Например, когда ему было 15 лет, а мне 10, мы все равно обсуждали 15-летние темы — в лучшем смысле этого выражения.

Не хочу прозвучать сексистски, но у меня не среднестатистическое женское представление о юморе. В последнее время, например, я увлеклась роаст-баттлами, и у меня вроде неплохо получается. Там жесткие, колкие шутки — и про мамку, и про папку, и про всех на свете, и мне это нравится. Я подумала, что в целом всю жизнь так шутила со старшим братом».

Спустя 4 года после свадьбы Мириам Мейзел — образцовая домохозяйка, мать двоих детей и по совместительству менеджер Джоэла. Тот мечтает о стендап-карьере и регулярно выступает в клубе Gaslight вместе с музыкантами, певцами и поэтами. Шутки, правда, не так уж хороши, зато Мидж верит в успех мужа и может договориться о хорошем времени для выступления, используя запеченную грудинку.

Ариана Лолаева: «Наверное, я узнала о стендапе, как и все, тут ничего необычного. В детстве смотрела те юмористические проекты, которые были доступны по телевизору — например, КВН, который мне тогда нравился. Потом я где‑то увидела стендап, начала смотреть российских комиков, потом зарубежных в интернете, но никогда не думала, что буду сама этим заниматься. Мне просто очень нравилось смотреть. Когда у нас в университете каким‑то образом организовали открытый микрофон, я случайно попала туда и выступила достаточно неплохо. После этого более опытные ребята рассказали мне, куда дальше идти выступать, и так пошло-поехало. Было очень страшно, но это был приятный страх. Такой, как во время катания на аттракционах: страшно, но кайфово».

Мидж случайно видит по телевизору выступление комика Боба Ньюхарта в «Шоу Эда Салливана» и понимает, что муж крадет его шутки. Это вызывает у нее искреннее негодование, она предлагает ему написать новый материал, основанный на личных историях, с чем Джоэл категорически не согласен.

Настя Веневитина: «Я часто запоминаю хорошие шутки других комиков, особенно смешные даже записываю. Но рассказать их со сцены никакой нормальный комик себе не позволит, даже если очень хочется. Я иногда упоминаю их в диалоге, но всегда указываю автора. Мы берем чужие шутки себе только в том случае, если они рождаются в результате совместного разгона, но это скорее соавторство.

Пару раз у меня воровали шутки. Был случай, когда я просто в разговоре с комиками разгоняла одну тему, рассказывала о своих наблюдениях, а потом услышала все это на стендап-фестивале от другого комика. Мы поговорили: оказалось, он думал, что я просто рассказываю истории из жизни и не планирую делать из этого материал. Но комики — такие люди, которые постоянно говорят о своем материале, и этого он не учел. Еще из одной моей шутки сделали мем. Я сама его не видела, но ко мне после выступлений подходили люди и спрашивали, зачем я беру шутки из интернета. Вот это реально обидно.

Было и такое, что комики сами признавались мне, что брали мои шутки, говоря что‑то вроде: „Я импровизировал, мне она так хорошо подошла“ или „Я почувствовал, что если расскажу ее, то этой аудитории очень понравится“. А недавно знакомая написала мне о том, что была на концерте у одного популярного российского комика и услышала от него мою шутку. Даже прислала мне аудио, где он рассказывает этот разгон. Шутка оказалось отдаленно похожей, просто близкой по теме. Но весь прикол в том, что вообще никто бы не удивился, если бы он рассказал мою шутку в оригинале, потому что очень многие обвиняют его в плагиате. Я думаю, вы понимаете, о ком я».

Семейно-профессиональный скандал Мейзелов заканчивается тем, что Джоэл собирает вещи и уходит из дома, а Мидж, выпив бутылку кошерного вина, отправляется в Gaslight. Воспользовавшись заминкой в клубе, она поднимается на сцену и произносит откровенный монолог о своей жизни и ушедшем муже, не стесняясь в выражениях и действиях. Это видит ее будущий менеджер Сюзи Майерсон и полиция, которая арестовывает Мидж за непристойное поведение.

Вера Котельникова: «Мое первое нормальное выступление состоялось 4 года назад на открытом микрофоне. Как я сейчас понимаю, материал был очень плохим, но реакция у зрителей была нормальная. Не было такого, что я жестко обосралась и после этого решила: „Нет, я всего добьюсь!“ Меня похвалил ведущий и даже позвал выступить с этим материалом на Money Mic.

Первое по-настоящему плохое выступление случилось через несколько месяцев после того, как я начала заниматься стендапом. Раньше в Москве было меньше открытых микрофонов, так что за два месяца я выступила раз 8–10, не больше. Сейчас, если постараться, 10 раз можно выступить и за 4 дня.

Но недавно я вспомнила, что у меня было самое-самое первое выступление, лет 6 или больше назад, в клубе „Алиби“, на открытом микрофоне, который тогда делал Кирилл Сиэтлов. Там я выступила с отвратительным материалом, и тогда я вообще не осознавала, что открытый микрофон и стендап-сольники, которые я видела до этого, — это один и тот же жанр. Я не понимала, как надо выступать, как работать, и зачем это нужно делать. Только через два года, когда я уже поиграла в КВН и узнала, что такое писать шутки, как это делать и зачем, ко мне пришла какая‑то осмысленность».

Мидж понимает, что ей нужна работа, и устраивается в отдел косметики огромного универмага на Пятой авеню. По вечерам после работы она ходит в Gaslight, где и случается ее первое трезвое и осознанное выступление «в тишину». Она злится и винит во всем зрителей, но Сюзи предупреждает, что это часть процесса, и впереди будет много подобных вечеров. В какой‑то момент Мидж даже решает нанять гострайтера, но ничего хорошего из этой затеи не выходит.

Настя Веневитина: «Для меня актуальна тема совмещения стендапа не с работой, а с учебой. Я начала выступать в 11 классе, сейчас учусь на 4 курсе. Конечно, много пропускаю, приходится потом отрабатывать. Родители постоянно нервничают из‑за этого, хотя оснований для паники нет — я отличница. По-моему, я еще ни одну сессию не сдала в положенный срок, постоянно делаю это досрочно, чтобы была возможность куда‑то уехать. Обычно свободного времени не хватает, поэтому я часто пишу шутки на занятиях. Собираюсь защитить диплом на тему «Создание и продвижение бренда воронежского стендап-клуба».

Сюзи предлагает Мидж начать карьеру стендап-комика, хотя в 1958 году это странный выбор для женщины. У Мидж есть розовый блокнот с записанными мыслями и шутками, которые могут быть использованы в будущих монологах, от импровизаций ей теперь придется отказаться. А еще выбрать темы, подачу, ритм, научиться говорить в микрофон и взаимодействовать с публикой. «Есть только один способ освоить стендап — нужно просто выступать», — говорит Сюзи. Мидж признается, что не знает ничего о комедии, но намерена все изучить. Она начинает ходить в клубы и слушать пластинки с записями выступлений известных комиков.

Елизавета Варвара Аранова: «Я всегда по-разному пишу шутки. В основном я существую в своих мыслях и записываю все в заметки в телефон: глупость, наблюдение, случившуюся ситуацию. Вдохновить может что угодно — ссора, увиденное слово или человек, который подошел на улице. Ночью я сажусь все это расписывать, а на следующий день иду проверять на открытый микрофон. Все, что вызвало хоть какую‑то реакцию, я помечаю и разрабатываю дальше. Часто встречаюсь со своей подругой комиком, мы обмениваемся увиденным, обсуждаем. В общем, даём друг другу эмоцию и оценку, которая помогает дальше писать.

Я занимаюсь комедией не так давно, но за это время успела испробовать разные подходы к написанию шуток: наблюдения, фантазии, критику. В основном я говорю о прожитом опыте, стараюсь не бояться рассказывать что‑то, что задевает. В целом для меня стендап — это терапия. Я пишу про себя, про свои переживания, делюсь ими и с помощью этого, кажется, начинаю лучше себя понимать».

После нескольких попыток выбрать псевдоним Мидж решает выступать под именем Миссис Мейзел и без образа — обычно так делают только мужчины-комики, которые, кстати, не воспринимают ее всерьез как коллегу. Она пишет новый материал, основанный на личных историях и наблюдениях, проверяет и переписывает шутки, меняет формулировки и за два месяца получает 10 минут готового материала. Сюзи договаривается о том, чтобы ее протеже выступила на разогреве у легенды комедии Софи Леннон. На проверочном выступлении Мидж саркастично выдает несколько неприятных фактов о личности и карьере Леннон, из‑за чего лишается возможности не только работать с ней, но и выступать в клубах Нью-Йорка.

Вера Котельникова: «Я, в принципе, неконфликтный человек и стараюсь максимально избегать любых ссор и разногласий, в том числе в стендапе. Что касается отношения к тебе как к девушке-комику, я уже как‑то говорила, что в комедии существует некое панибратство. То есть тебе легче пробиться, если ты чей‑то друг, приятель. Возможно, из‑за того, что большая часть людей, которые занимаются комедией, — это все еще парни, а с людьми своего пола им гораздо легче завязывать приятельские отношения и о чем‑то договариваться».

Карьеру Миссис Мейзел спасает Ленни Брюс, помогая ей вернуться на сцену. На выступление в Gaslight приходит Джоэл, который становится первым из родных, узнавшим об успешной стендап-карьере бывшей жены. Он потрясен и обижен ее шутками, а Сюзи предрекает ей большое будущее в комедии.

Ярослава Тринадцатко: «Моя проблема в том, что у меня все темы в шутках личные. Когда я рассказывала монолог про первый развод, на техничке в зале сидел мой бывший муж, который этот момент был в Москве проездом. Он послушал, посмеялся и сказал, что все нормально.

Сейчас, после второго развода, у меня появились новые шутки, потому что в том браке я должна была еще и стать мачехой. Пока второй муж не в курсе, потому что мы расстались не на очень хорошей ноте, но мне в целом по фиг. Это моя сублимация — что хочу, то и делаю. Я же не говорю его имя, фамилию, и где он живет. Для меня это способ „разрядиться“, и я не вижу в этом ничего плохого.

Всегда есть смущение, когда рассказываешь про какие‑то свои личные вещи, но оно проходит после того, как ты получаешь отклик от людей. Они говорит: „Да, и у меня такое было“. Это нормально, мы все не святые. Я думаю, что чем больше ты раскрываешься, тем больше к тебе люди проникаются. А если ты строишь из себя идеального, умного и офигенного человека, то не жди того, что люди будут над этим смеяться».

Лето 1959 года. Мидж с семьей едет в загородный клуб в горах Катскилл. Чтобы не терять времени зря, Сюзи договаривается о выступлении Миссис Мейзел в клубе неподалеку, куда случайно заходит ее отец. Он взбешен как самим занятием дочери, так и степенью откровенности ее шуток. Эйб берет с Мидж обещание, что она не расскажет о своем занятии никому из членов семьи до праздника Йом-кипур. Именно в этот день, за праздничным ужином и спустя год после первого выступления, она признается во всем родным.

Ариана Лолаева: «Моя семья всегда была на моей стороне, потому что они у меня адекватные, прогрессивные люди и все прекрасно понимают. Несмотря на нашу национальную принадлежность, мама у меня свободных нравов. Она всегда поддерживала меня во всем, что я делала, и это никогда не вызывало у нее никаких вопросов. Меня, скорее, осуждали люди из моего родного города. Основные удары я получала от своих сореспубликанцев, которые считали мое появление в эфире и шутки неподобающими и говорили, что это недостойное дело для осетинской девушки».

Мидж и Сюзи едут в первый четырехдневный тур по соседним штатам. Дешевые мотели, пустые клубы и проблемы, которые преследуют их в дороге, становятся для Мидж настоящей проверкой на прочность. В Нью-Йорке она становится все более узнаваемой в комедийных кругах, агенты знают ее материал, а поклонники просят автографы.

Зоя Куулар: «Благодаря сериалу я задумалась о том, насколько важны менеджеры в комедии — без Сюзи у Мейзел ничего бы не получилось. Это новая для России профессия, которая, скорее всего, будет развиваться. Сейчас у некоторых стендап-комиков уже появляются менеджеры: у Сережи Орлова, Саши Долгополова, у ребят из „Стендап-клуба № 1“. Когда ты подходишь к делу серьезно и понимаешь, что нужно разделять творчество и административные дела, это круто. Комики не те люди, которые могут везде себя протолкнуть, найти площадку, все организовать. Большинство из нас очень сложные и рефлексирующие, поэтому было бы круто, если бы комикам помогали менеджеры, администраторы и агенты. Пока я не была в гастрольном туре. Наверное, его надо делать после сольника, которого у меня еще нет. Я просто езжу выступать в другие города, когда меня зовут знакомые и организаторы».

Благодаря связям и знакомствам Сюзи удается внести Мидж в список участников третьего ежегодного телемарафона «Останови артрит и ревматизм». Несмотря на все препятствия, выступление проходит блестяще. Его видит певец Шай Болдуин, также принимавший участие в телемарафоне. Он приглашает Мидж отправиться с ним в тур по США и Европе и открывать его шоу получасовым спешелом.

Ярослава Тринадцатко: «Первый телеэфир на ТНТ у меня состоялся в 2015 году, через четыре месяца после того, как я начала заниматься стендапом. Тогда это было что‑то невероятное и восхитительное, и мне многие потом писали и говорили, что видели меня по телевизору. Теперь телевидение уже не играет большой роли. У многих комиков, снявшихся в рубрике в „Stand Up“ на ТНТ, в инстаграме подписчиков меньше, чем у меня, хотя меня не показывали по телевизору уже пару лет. Я резидент „Стендап-клуба № 1“, и меня эта ситуация полностью устраивает. На канале клуба в YouTube уже достаточно большое количество подписчиков, которое продолжает расти. Сейчас есть много офигенных комиков, о которых пока мало кто знает, но чтобы их заметили, им важнее засветиться в каких‑то YouTube-проектах, а не в телевизоре».