— Как вы узнали о проекте и почему решили дать согласие на участие?
— Мы пошли пообедать с Деймоном Линделофом в Лос-Анджелесе. Он полтора часа говорил с невероятным воодушевлением — у Деймона экстраординарное воображение! Я был зачарован его дерзкими идеями и его заразительным энтузиазмом. И хотя всем казалось, что моя роль не совсем очевидна, я же полностью понял своего персонажа. Мне он показался интересным, загадочным, немного странным. Тут столько возможностей для комедии — так много возможностей для меня!
Неясность и двойственность важна для сценария. Это интересует создателей фильмов и сериалов. Правда заключается в том, что все мы люди, и мы далеко не однозначны. Я сам, как зритель, люблю развлекательное кино. Мне хочется, чтобы мой разум был взволнован от идей, которые мне представят. Я хочу видеть истории, которые отражают наш мир и наше современное общество.
— Как вы готовились к роли?
— Я прочитал графический роман, все 12 номеров.
— А фильм Зака Снайдера вы смотрели?
— Нет, мне говорили, что фильм получился не самым удачным. А я не хотел смотреть нечто не очень хорошее. А вы смотрели его? Хороший фильм?
— Да, очень хороший фильм.
— Ну вот видите, нельзя мне ни в коем случае читать то, что пишут критики (смеется). Но в этом фильме же есть кто‑то, кто играл бы Адриана Вейдта? Да? Вот это бы меня очень расстроило. Ведь эту роль должен играть я!
— Каково вам было играть самого умного человека на земле?
— Это интересно, ведь у меня нет возможности показать, что я самый умный человек на земле. Разве это не иронично? Он, наверное, думал, что он самый умный, но он живет в месте, где особо нет новых технологий, так что он даже не может продемонстрировать, насколько он умен!
У меня не было шансов показать его ум, но была возможность выразить его неудовлетворенность, его скуку — он застрял там с двумя ну очень скучными компаньонами! Он проводит все свое время в поиске выхода, поиске способа убежать. Так что он пытается развлечь себя написанием пьес, что, я думаю, ему вообще никогда не стоит делать в жизни. Я думаю, что его пьесы почти такие же деревянные, как и актерские способности его компаньонов, но с другой стороны, чем еще занять себя холодными зимними вечерами?
— В первом эпизоде мы видим вас обнаженным, вам делают массаж. Когда вы увидели эту сцену в сценарии, вас это смутило? Нас, конечно, это не смутило, это же HBO!
— Меня спросили, хочу ли я быть обнаженным или в халате. Конечно, странно, что мой герой обнажен, а с другой стороны — это сразу показывает, что эти два человека совершенно ничего не значат для нашего героя, они ему безразличны. Так что я подумал, что это хорошая идея, ну а ребята с HBO были очень рады, услышав мое решение. В конце концов, я всегда делаю то, что нужно персонажу, это же моя работа.
— Если говорить о вашем прошлом, как у вас складывались отношения с комиксами?
— Когда я был ребенком, я читал «The Dandy» и «Eagle» — британские комиксы! Но по сути первым настоящим комиксом, который я прочитал, стали «Хранители». Я предпочитаю все же книги и периодику, мне кажется, что именно так должны рассказываться истории. Может, все дело в привычке — у меня не было тяги читать комиксы или графические романы. Надо же себя к этому приучать, так что мне это дается нелегко. Я же человек определенного возраста и привык читать толстые книги. Мне нравится читать слова, а не картинки. Но в «Хранителях» мне понравилась сама структура, она все время держит читателя в напряжении — тут много путешествий и флешбэков, и, кстати, Деймон, как мне кажется, хорошо перевел эту структуру на экран. Но у меня не появилось аппетита продолжать читать больше комиксов.
— Но сама история «Хранителей» вам пришлась по душе? Ведь они получили столько наград за нее…
— Конечно, ведь она наконец-то привела все в порядок и нашла все недостающие элементы в истории супергероев, которые были созданы в 50–60-е. Само собой, меня это впечатлило. Легко понять, почему эта история стала классикой.
— Что вам понравилось в сюжете, который вам предложил Деймон Линделоф? Ведь это своего рода комментарий на то, что происходит сегодня в нашей культуре.
— Нет, это не было моей мотивацией, ведь я не знал о том, что будет происходить в Талсе. Для меня это был вовсе не основной компонент моей работы.
— Когда вы согласились на работу в сериале? Вас не смутил тот факт, что вам придется так много времени посвятить одному проекту?
— Знаете, это все опционально, через это сейчас проходит мой сын (актер Макс Айронс из сериала «Кондор». — Прим. ред.) — он снимается в проекте, который будет длиться пять лет, и сейчас он только на втором сезоне. Сериалы, конечно, занимают больше времени, чем мне бы хотелось. Хотя, к примеру, здесь мы снимали в два этапа: первый длился месяц, а второй — пару недель. Они очень хорошо все организовали, так что мне не пришлось несколько месяцев болтаться без дела на съемочной площадке.
— Ваш персонаж аутсайдер в прямом смысле слова — он находится вдалеке от происходящих событий, как вы можете описать его и его будущее?
— Как я могу его описать? Вы журналист и кинокритик, вот вы и описывайте — это ваша работа. Моя работа как актера закончена — я должен был выразить его визуально. Восприятие персонажа зависит от того, как зрители отреагируют на то, что увидели, ведь актерская работа — это только часть диалога. Реакция зрителей так же важна, как работа актерского состава. Зрители должны быть готовы принять то, что увидят, и далеко не все к этому готовы, кому‑то понравится увиденное, кому‑то — нет, ну а кому‑то будет просто скучно. У актеров одна надежда на то, что, увидев нашу работу, у вас появятся новые идеи и мысли. Я всегда считал, что развлечения — это живой организм, и все зависит от того, что увидят зрители, и от того, как они отреагируют.
— И как давно вы пришли к этому пониманию, что все зависит от реакции зрителей?
— Не знаю, как давно, я думаю, что благодаря работе в театре я понял, что все мы зависим от уровня восприятия людей. Если вы абсолютно отрезаны от идей, которые я хочу вам показать, если вы живете совершенно другой жизнью, тогда ничто, что я хотел бы вам сказать, не убедит вас! Между зрителем и проектом должен быть диалог. Это то, на что мы надеемся, к примеру, когда заходит речь о международной дипломатии или политике, мы хотим, чтобы люди не просто отстаивали свои позиции, но были открыты к идеям других и были готовы изменить свое мнение.
Мне кажется, что для человека самая сильная позиция — это отсутствие незыблемых убеждений, способность понять и принять другое мнение. Мы все должны быть немного хамелеонами. Словом, мы все должны быть способны на изменения!
— До «Хранителей» вы играли в «Лиге справедливости», в «Бэтмене против Супермена: На заре справедливости». Как вы можете объяснить, почему у зрителей сегодня такая жажда к супергероям?
— Не знаю, но ведь до этого такие же чувства люди испытывали к вестернам, и эти фильмы снимали без устали снова и снова, зрители их любили. Теперь их место заняли супергеройские фильмы. Все дело в том, что кинокомпании выкупили авторские права на эти проекты, а теперь они хотят вернуть свои вложения, а для этого надо снимать все больше супергеройских фильмов.
Я думаю, что все дело в желании зрителей, которые живут в больших городах и которые мечтают убежать от повседневности и банальности наших жизней, от рутины. [Супергероика] дает возможность им представить себя людьми с невероятными способностями и силами, в то время как мы живем в обществе, где наши силы угасают с каждым днем. Наверное, это можно назвать эскапизмом. Впрочем, вестерны тоже были эскапизмом для Америки того времени. Но тут явно нет одной причины, почему это происходит, гораздо интереснее узнать, как долго продлится этот аппетит к супергеройским фильмам.
«Хранители» хороши тем, что в них помимо прочего есть «мясо», когда вы смотрите «Хранителей», у вас есть ощущение, что вы съедаете полноценный обед, а не просто сидите и любуетесь на спецэффекты.
— Сегодня телевизионные проекты и сериалы меняют привычную расстановку сил в индустрии развлечений. Вы как актер и зритель ощущаете на себе эти перемены?
— В прошлом я старался избегать ТВ, ведь ты вкладываешь столько же усилий и времени в телевизионный проект, что и в полнометражный фильм, а потом — бац — и все включают матч по футболу вместо новой серии. Так зачем пытаться! Сегодня телевизионные проекты живут своей жизнью, посмотреть тот или иной сериал можно даже несколько лет спустя. Кроме того, у ТВ сегодня такие бюджеты и такие сценаристы, что в итоге приводит к хорошим сценариям и хорошим проектам. Это прекрасно!
Конечно, это не отменяет кино как таковое, потому что ничто не сравнится с походом в кинотеатр, с просмотром фильма на большом экране в компании других зрителей. Но это становится такой редкостью. Я все чаще стал замечать, что смотрю кино в полупустых залах. Но я надеюсь, что все вернется, и у людей снова появится привычка ходить в кино и вместе смотреть фильмы, а не сидеть в одиночку перед экранами дома.
— Как вы думаете, сегодня телевизионные проекты намного интереснее, чем фильмы?
— Да, особенно если в них по 10 серий! Но в тоже время телевизионных проектов слишком много, но я думаю, что все уравновесится однажды. Да, у вас будут те или иные проекты в телефонах, планшетах или на экранах, но они также будут показаны и в кино.
«Хранители»