Что смотреть в сети: ведьмы под деревом и скелеты в шкафу

Молодая чикагская пара (Камила Мендес, Вероника из «Ривердейла», и Джесси Т.Ашер) с трудом сводит концы с концами. Пока парень учится и ноет, девушка работает официанткой, а потом устраивается сиделкой к милому одинокому старику (Эллиотт Гулд), живущему в огромном доме с садом. Однажды старик умирает, наследников не видно, вокруг дома начинают нарезать круги разные подозрительные личности и, наоборот, полиция.

Интересно, как ничего по большому счету не меняется, и новый нетфликсовский хит решительно ничем, начиная с почти пародийного названия, не отличается от поточного кабельного триллера из 90-х. Скромный бюджет, пара привлекательных восходящих звезд, ветеранское камео, абсурдная и в то же время тривиальная интрига (фигурируют даже похищенные бриллианты!), примитивная глянцевая картинка — при этом, лежа на диване и приоткрыв один глаз, зачем‑то досматриваешь до конца.

И еще один триллер про наследство и скелеты (не только в фигуральном смысле) в шкафу. Лили Коллинз — манхэттенский окружной прокурор из влиятельной семьи: отец — финансист, брат — конгрессмен. Отец скоропостижно умирает и оставляет дочери, помимо миллиона долларов (что оскорбительно, поскольку сыну — в 20 раз больше), флешку с видеопосланием и ключ. Выясняется, что в лесу, в их летней резиденции, есть бункер, и там уже 30 лет сидит на цепи заросший седыми патлами Саймон Пегг.

Сопротивляться такой завязке, конечно, невозможно. Но и с честью выпутаться из нее, если ты не корейский гений, — задача чрезвычайно непростая, что авторы «Наследия» и демонстрируют, постепенно сползая в уныние и комический сенсационализм. Приятно, впрочем, что фильм оказывается чуть сложнее (чисто механически, правда), чем ритуальные проклятия в адрес богатых и могущественных. И поклонники Пегга уж точно не будут разочарованы. Можно смотреть в паре с недавно вышедшей картиной «Иди к папочке».

Подросток, у которого разошлись родители, приезжает на лето к отцу поработать у него на лодочной станции. А в дом по соседству через оленя (долго объяснять) проникает ведьма, обычно живущая под деревом, ворующая детей и умеющая принимать чужие обличья.

Трудно заподозрить по названию и постеру, но это чрезвычайно бодрый и симпатичный маленький хоррор. Умело, хоть и не без помарок, сделанный, как принято в последние годы, в духе благословенных 80-х и какого‑нибудь Джо Данте. С заходом в разные жанры (подростковый ромком, детские приключения, «вторжение похитителей тел», немножко Шьямалана), с замаскированными цитатами из любимых фильмов, приятными героями и отличными рукотворными спецэффектами.

Тоже хоррор и тоже с родительским разводом, но куда более угрюмый. Двое детей, мальчик постарше (вездесущий Джейден Мартелл) и девочка помладше, наблюдают, как нервная мама (Алисия Сильверстоун!) в процессе развода вышибает себе мозги. Папа (Ричард Армитидж), чтобы дети развеялись, везет их на Рождество на дачу в компании его новой молодой пассии (Райли Кио), которую они, естественно, ненавидят. Также выясняется — в детстве та состояла в секте и единственная выжила при массовом самоубийстве.

Неплохо (пусть и не слишком правдоподобно) придуманный и интересно снятый фильм, такое микро-«Сияние» про инфернальные миражи среди большого количества снега. Распятия, кукольные домики, бездонные глаза Райли Кио. Не страшно, но неизбывно тревожно.

В полумертвый техасский городок, где основной язык уже испанский, едет священник, чтобы занять освободившуюся вакансию на амвоне. По дороге он подбирает бродягу (Шей Уигем), они ссорятся, и тот его случайно убивает. После чего крадет личность пастора: приезжает в городок и начинает читать прихожанам отрывки из Библии под скептическим взглядом шерифа (Майкл Шеннон).

Звучит как образцовый южный нуар, но это скорее драматический этюд на тему вины — и в христианском смысле, и в бытовом, и в политическом (мексиканская линия). Фильм получился несколько сонным, перегруженным символами и, наоборот, недобирающим в событийном плане. Смотрится, впрочем, пристойно: с выпускниками «Подпольной империи» Шенноном и Уигемом (которого судьба не балует почему‑то главными ролями) совсем плохо быть не может.