Если вы помните всех по именам, то — Марни вышла замуж за Дези, Шошанна переехала в Японию и втюрилась, а Ханна преподает школьникам литературу, норовя ввернуть в курс Филипа Рота, и встречается с Фрэном. Ее родители как никогда близки к разводу. Джесса учится на психолога и флиртует с Адамом, который перемежает съемки в процедуралах и независимые театральные постановки. Элайджа влюбился в телеведущего Дилла (вездесущий Кори Столл). Рей все еще руководит непопулярной кофейней и по-прежнему несчастлив.
Если не помните — не беда. Детали, в сущности, и неважны. Важно, что у всех сюжетных линий этого сезона одна основная тема — невозможность настоящего побега, для которого недостаточно никакого, даже самого опрометчивого поступка, будь то брак, эмиграция или нелюбимая работа. Иллюстрация такой немудреной мысли выполнена с редкой для (все еще) молодого автора искусностью: по пятому сезону вообще заметно, что у Данем уже сформировалась солидная драматургическая мускулатура. В лучших своих эпизодах — свадьба, возвращение Чарли или заключительные полчаса — «Девчонки» великолепны, в обыкновенных — японские приключения Шошанны или гей-одиссея отца Ханны — похожи на механизм, отлаженный за годы до бесперебойной работы.
Но спокойное и несколько неожиданное величие этого сезона заключается даже не в композиционной искушенности его создателя — все дело в тоне, которым теперь рассказывается эта история. Похоже, сказалась инъекция взрослости, сделанная год назад: Данем не то чтобы окончательно пригасила шутовство (здесь все еще вдоволь нелепых сцен, комичных реплик или имен типа Пробирка и Тенденция), но явно пробует его как-то преодолеть. Сдержанная эксцентрика — такой оксюморон, пожалуй, наиболее точно описывает ее новый авторский голос.
Это голос не чурается банальностей (сцена с писательницей Талли Шифрин) и не стесняется поверять простые истины простым людям (наивный монолог Гектора, подбросившего Ханну до города). По ясности и бесхитростности эта «правда» напоминает зрелого, в каких-то три года вымахавшего из талантов в великаны Ноя Баумбаха («Милая Фрэнсис», «Госпожа Америка», «Пока мы молоды») — еще одного важного американского автора, с иронией и любовью всматривающегося в беспутных молодых ньюйоркцев. Встреча всех этих артистов — в диапазоне от Бена Стиллера до Греты Гервиг и Лолы Кирк («Моцарт в джунглях») — могла бы стать идеальным инди-кроссовером, но вчерашних звезд мамблкора, несмотря на дружеские отношения между собой, такая перспектива, кажется, никогда особенно не прельщала.
Художественный триумф «Девчонок» соблазнительно приписать отсутствию явных соперников на современном телевидении — блистательная «Катастрофа», очевидно, описывает мир более старшего поколения, безудержный «Брод-Сити» избегает широких обобщений, а ершистый «Ты — воплощение порока» в прошлом году неосмотрительно заложил лихой психиатрический вираж. Но и перед гипотетической альтернативой у сериала нашелся бы ряд серьезных конкурентных преимуществ — вроде стабильного, без явных провалов качества письма или безупречного приторно-пронзительного саундтрека.
В этом смысле за развязку, которая обещана в 2017-м, можно особенно не волноваться: Данем, эта наследница сразу нескольких национальных литературных традиций, как никогда близка к холден-колфилдовскому («Чтоб с ним можно было поговорить по телефону, когда захочется») идеалу писателя. Нет никаких сомнений, что при необходимости она поднимет трубку хоть в три часа ночи, — но, к счастью, пока что ей даже не нужно специально звонить. Она нам и так сама все скажет.
«Девчонки»