В детстве Молли (Тесса Томпсон) увидела работу «Людей в черном», помогла маленькому инопланетянину и не только не забыла об этом, но и потратила следующие 20 лет жизни на то, чтобы отыскать организацию и в нее записаться. Когда ей это наконец удается, региональный начальник (Эмма Томпсон) отправляет Молли — теперь агента М — стажироваться в Лондон. Тамошний офис «ЛВЧ» возглавляет ветеран (Лиам Нисон), который однажды вместе с молодым напарником по имени Эйч (Крис Хемсворт) на вершине Эйфеловой башни спас мир от страшного космического Роя с помощью одной смекалки и деатомизаторов седьмой серии. Вскоре М и Эйч вместе отправятся на простое задание: развлечь инопланетного аристократа, проездом оказавшегося на Земле.
После на удивление удачной третьей части «Людей в черном», вышедшей семь лет назад, долго ходили слухи об еще одном сиквеле, но, судя по всему, Уилл Смит и Томми Ли Джонс форменные черные очки уже никогда не наденут. Вместо этого «Коламбия» (не пропустите шутку с логотипом в начале) организовала спин-офф — впрочем, его вполне можно называть и продолжением, в котором, правда, из предыдущих серий выжили, кажется, только Эмма Томпсон, говорящий мопс и группа улиткообразных пришельцев. Режиссер трилогии Барри Зонненфельд значится лишь исполнительным продюсером (как — по-прежнему — и Спилберг), а его место занял Ф.Гэри Грей, в меру одаренный специалист по боевикам и хип-хопу («Переговорщик», «Голос улиц», «Форсаж-8»). Кроме того, студия воспользовалась неочевидной, но набирающей популярность формулой: реанимировать франшизы, заменив героев на женщин и Криса Хемсворта.
Намеченный уже в «Торе» дуэт Хемсворта и Томпсон, впрочем, — один из не столь уж многочисленных плюсов этой картины. До химии Смита и Джонса им, конечно, далеко, но что‑то в этом есть. Как минимум повод задуматься о стерильной асексуальности сегодняшних блокбастеров: какими бы горячими ни были герои, друг с другом они общаются исключительно в формате комедии про напарников. И на тему отношений либо иронизируют (очередная порция шуток и гэгов про сексуальную привлекательность Хемсворта), либо сокрушаются. Про Молли нам известно, что она никогда не влюблялась и вообще считает шуры-муры глупостями, мешающими постичь тайны вселенной. И хотя какие‑то движения на этот счет в фильме совершаются, причем с подобающей инверсией ролей (Хемсворт — как бы легкомысленная красотка, а Томпсон, которая при первой встрече едва не свистит ему вслед, — этакий Хамфри Богарт), напрашивающейся развязки не будет: либо жить в XXI веке совсем грустно, либо сценаристы настолько уверены в себе, что уже расписали продолжения.
Хотя стоило, может быть, лучше потратить силы на полировку этого сценария, энергичного, но механистичного и неоригинального. Опять какие‑то злые пришельцы (их играют французские близнецы-танцоры) гоняются за какой‑то космической штучкой — в соседнем зале, например, примерно тем же заняты персонажи «Темного Феникса». Плюс кто‑то начитался ле Карре (MIB — почти MI6; важная часть фильма происходит в Лондоне, и героиня Эммы Томпсон даже называет «ЛВЧ» «цирком», как ле Карре прозвал спецслужбу в своих романах) и придумал вялую и совершенно прозрачную интригу о поиске «крота» в чернопиджачных рядах. У Ребекки Фергюсон из «Миссия невыполнима» забавный выход в роли трехрукой торговки оружием. Без особого вдохновения придуман крошечный болтливый помощник героев; те, кто пойдет на версию с субтитрами, будут слушать (и слушать, и слушать) голос популярного комика Кумайла Нанджиани.
Это не безобразная, по-своему даже милая картина, но отыскать какое‑то весомое оправдание для ее существования непросто. Взрывов хохота ждать точно не стоит (пожалуй, лучшая реплика — «ненавижу Париж», с чувством произнесенная Лиамом Нисоном; это первые слова в фильме). Визуальную изобретательность унес с собой Зонненфельд — бластеры и щупальца теперь выглядят вполне рутинно. Оставим шутки про нейтрализатор совсем ленивым коллегам, но эта серия начинает самопроизвольно стираться из памяти даже не на выходе из зала, а еще во время сеанса, — кино, которое по большому счету никому было не нужно, украшения, оставшиеся от давно закончившейся вечеринки.
Станислава Зельвенского