В 1986 году маленькая Аделаида оказывается вечером с родителями в парке развлечений на пляже калифорнийского города Санта-Круз и забредает посмотреть аттракцион с зеркалами, где встречает своего двойника — точно такую же девочку, после встречи с которой ее долго откачивают с помощью психиатров.
В наши дни Аделаида (Лупита Нионго) с семьей каждое лето ездит на дачу в тех краях. Семья — это муж-весельчак (Уинстон Дьюк), тоже афроамериканец, и двое детей, девочка постарше (Шахади Райт Джозеф) и мальчик помладше (Эван Алекс). Неподалеку живут их белые друзья (Элизабет Мосс и Тим Хайдекер) с дочерьми-близняшками. Вечером случаются какие‑то нелады с электричеством, а потом во дворе обнаруживаются четыре страшные фигуры, держащиеся за руки. Выглядят они почти ровно так, как герои, но не совсем: девочка все время улыбается, мальчик передвигается на четвереньках и носит маску, мужчина мычит, а женщина, когда начинает говорить, звучит так, как будто ее душат. Кроме того, на них красные комбинезоны, по одной кожаной перчатке, и они вооружены большими золотыми ножницами.
Ровно через два года после феноменально успешного «Прочь» Джордан Пил, комик, ближе к сорока перековавшийся в кинорежиссеры, снова собирает урожай кассовых сборов и аплодисментов, а в перспективе, вероятно, и наград. «Мы», насколько можно судить, — из тех фильмов, которые в Америке посмотрят все (на российского зрителя прокатчики, судя по количеству копий, рассчитывают не слишком).
И это снова хоррор, выстроенный вокруг социальной метафоры, — но на этот раз хоррора существенно побольше, публицистики чуть поменьше. Расовая тема вопреки ожиданиям тут второстепенна. Важнее, чем цвет кожи героев, их экономическое положение — это атака главным образом на средний класс и его, что называется, ментальность, причем в исторической перспективе. Хотя, конечно, есть множество нюансов, и трудно не заметить, скажем, что в случае черной семьи сатира до поры скорее добродушная, а в случае белой — безусловно злая: Элизабет Мосс с мужем — безвольные рабы потребления, пластической хирургии и своего голосового помощника, и даже дети у них неприятные. (Бесполезный факт: близняшек играют сестры, которые 15 лет назад совместно изображали дочку Росса и Рейчел из «Друзей»).
Что же касается главных героев, то они становятся заложниками — в буквальном смысле — собственного конформизма. Расшифровка идей этой картины потребует чрезмерного раскрытия ее секретов, поэтому ограничимся общим замечанием. Оно следующее: в этот раз Джордан Пил немного перехитрил сам себя. Если концепцию фильма приходится объяснять в двух длинных (и необязательных — примерно как классическая речь злодея перед тем, как убить героя) монологах и подкреплять полудюжиной флешбэков, значит, с концепцией что‑то не так.
«Мы» при этом — идеальное кино для reddit. Во-первых, как и в «Прочь», здесь полно всяких полезных мелочей, которые обожают обсуждать на форумах: цитаты, внутренние связки, ребусы и так далее. Во-вторых, пиловский символизм оставляет ровно столько пространства для интерпретации, чтобы гики ломанулись заполнять его своими версиями, но обычный зритель, выходя из зала, все-таки не чувствовал себя полным идиотом: не каждый идет в мультиплекс, чтобы потом ломать голову, что автор хотел сказать своим произведением. Что‑то сделано элегантно. Что‑то не очень: например, финальный поворот фильма — кажется, лишний. Он постфактум механически переворачивает какие‑то вещи, но лишен эмоциональной нагрузки и почти ничего не добавляет, кроме вопросов (которых и так хватает).
В конечном счете «Мы» — слишком гладкий, слишком вылизанный, слишком витиевато задуманный и старательно, с высунутым языком исполненный фильм, чтобы по-настоящему брать за живое. Но без сомнения, это все равно интересно. И как культурный феномен, и просто как упражнение в жанре: его в любом случае увлекательно смотреть, несколько моментов, особенно с участием детей, получились очень страшными, с атмосферой все в порядке, и лукбук из фильма можно сделать отличный — одни комбинезоны чего стоят. И потом, это, может быть, последнее голливудское кино, позволяющее себе настолько игривые отсылки к творчеству Майкла Джексона, и уж наверняка последнее, надевающее футболку «Thriller» на ребенка.
Станислава Зельвенского