— Фильм «В объятьях лжи» снят так, как будто бы на дворе 90-е годы и в прокате снова идет «Роковое влечение»…
— Вы так думаете, потому что наша картина гротескна? По сути это очень простая история, что меня и привлекло в этом сценарии. Когда ко мне присоединились Изабель Юппер и Хлоя Грейс Морец, я полностью переписал сценарий. Захотелось добавить персонажам немного красок — сделать их сложнее. Я хотел снять эту историю как мрачную европейскую сказку, разве что события нашего фильма разворачиваются на улицах Нью-Йорка. Изначально мне прислали сценарий через моих агентов — и мне показалось, что несмотря на то что история проста, она очень интересна. Мне хотелось узнать, как далеко я смогу зайти в этой истории?
Переписывать сценарий — это естественно для меня, обычно я снимаю фильмы по собственным сценариям. Я брал чужие истории для своих фильмов буквально пару раз — например, для «Интервью с вампиром». Для меня репетиции — всегда эгоистичный процесс и возможность полностью переписать сценарий. К примеру, в изначальном сценарии у персонажа Юппер не было никакой музыкальной составляющей, она не была учительницей фортепиано, но мне захотелось добавить музыки.
— Вы считаете себя режиссером или писателем?
— Вы знаете, что я пишу книги? Я собираюсь снять фильм по роману, который написал больше четырех лет назад. Называется «Утонувший детектив». Черт знает, наверное, я пишущий режиссер? Есть вещи, которые ты можешь познать только в кино, но не в литературе. Я начал как писатель — писал короткие истории, потом написал фильм, потом роман, потом снова кино. Но в мире меня знают только как режиссера, мало кто знает меня как писателя. Но в последние 30 лет я стараюсь брать перерывы между съемками, чтобы написать книгу-другую.
— Так что же вам нравится больше — писать книги или сидеть в режиссерском кресле?
— Становится все сложнее и сложнее снимать такие фильмы, как «В объятьях лжи». Перерывы между съемками становятся все дольше, а написание книг дает мне покой. Мне 69 лет, я моложе, чем Брайан Де Пальма и Терри Гиллиам, но даже им сегодня тяжело работать — киноиндустрия сегодня работает как наказание: фильмы снимают за минимальные бюджеты, а тем, что привыкли к бюджетам большим, вроде нас, приходится тяжело.
— Когда вы пишете роман, вы видите все как в кино?
— Да, к примеру, я буду снимать «Утонувшего детектива» с Джуллианной Мур. Я собирался написать эту историю как сценарий к фильму, но мне стало сложно, и тогда я написал это как роман, тогда проект тронулся с места.
— То есть вы впервые будете себя экранизировать?
— Именно!
— И что романист Нил Джордан думает о режиссере Ниле Джордане?
— Режиссер думает, что этому писателю с ним очень повезло! Режиссер поможет ему сгладить некоторые шероховатости в истории.
— А почему вы выбрали Изабель Юппер для роли Греты?
— Она одна из лучших актрис нашего времени, не так ли? Я отправил сценарий, и ей понравилась идея сыграть милую женщину, которая на деле оказывается психопаткой. Ей захотелось копнуть поглубже этого персонажа, что мы и сделали, — ей действительно захотелось сделать что‑то необычное с героиней. Мне было интересно исследовать патологию Греты.
— Так что же это? Нравоучительная история о нашем обществе, где все одиноки и некоторые от этого сходят с ума?
— Я думаю, это история о больших городах — вы можете случайно познакомиться с кем‑то и это может обернуться либо чем‑то прекрасным, либо чем‑то по-настоящему ужасным. Я часто думаю о том, что если бы героиня Морец, Фрэнсис, медленно, но верно бы отвечала на чувства героини Юппер, Греты, то, может быть, всего этого бы и не случилось.
— Но разве это не в человеческой природе — начинать и заканчивать отношения?
— Да, впрочем, как и связывание и заточение, отношения хозяина и слуги, абсолютное подчинение…
— Появление детектива в этой истории очень напомнило «Психоз» Альфреда Хичкока. Вас вдохновлял неонуар?
— Да, конечно, но в изначальном сценарии не было детектива. Знаете, как говорил сам Хичкок, когда его спрашивали, почему бы его персонажам просто не позвонить в полицию? «Да потому что так интереснее». Изабель предложила убить детектива в нашей истории, и мне хотелось, чтобы в этот момент играл Шопен. Мне хотелось, чтобы это убийство выглядело как балет. Многие актеры, услышав подобное предложение, сразу же бы отказались, но не Изабель — она убивает и танцует одновременно.
— Роль детектива исполнил Стивен Ри, с которым вы сняли уже одиннадцать фильмов. Почему вы так любите давать ему роли?
— Он очень хороший актер и способен на то, что другим актерам не по силам! И кроме того, мы друзья, я написал «Жестокую игру» как раз под него, а когда пришло время «Интервью с вампиром», я специально под него написал роль, а теперь, когда работал «В объятьях лжи», просто надеялся, что он согласится на эту роль.
— После «Интервью с вампиром», кажется, вы сняли так много картин, пытались найти путь обратно в Голливуд?
— Да нет, я не пытался, хотя я снял фильм с Джоди Фостер «Отважная» для Голливуда. Просто мне хочется снимать интересные истории — я снимал и голливудские картины, и независимые фильмы. Последний фильм я снял шесть лет назад («Византия») и после этого занимался сериалом «Борджиа» в Венгрии, в Будапеште и написал два романа.
Когда я только начинал, я мог написать сценарий и уже шесть месяцев спустя снимать по нему. Теперь же ты пишешь сценарий и тебе очень повезет, если через два года ты начнешь по нему снимать фильм. Так что все усложнилось.
— Голливуд больше не снимает мрачные драматичные фильмы?
— Это очень странно, но нет. Когда вы оглядываетесь на прошлое, это приводит вас в недоумение, учитывая, какие фильмы Голливуд снимал в прошлом, взять хотя бы в пример «Мизери» — это же практически эквивалент нашего фильма в каком‑то смысле. И я не могу себе представить, чтобы голливудские студии сегодня взялись за подобный проект. Это очень странно. Кажется, что Голливуд, в котором я работал 20 лет назад был гораздо храбрее, но это больше не так. Но все меняется. Не хочу делать громких заявлений в отношении Голливуда, но как раз по этой причине — все меняется.
— Вы хотите вернуться к телевидению?
— У меня на носу большой телевизионный проект, но обсуждать я его пока не могу. Мне немного грустно сейчас, потому что в «В объятьях лжи» все сошлось воедино — оператор, дизайнеры, актеры. Да, история проста — в центре истории три женщины, но за 6–10 недель мы снимаем фильм, и все знают, что они произвели. Но с ТВ все не так: если я пишу сценарий к сериалу из 10 серий, то я могу срежиссировать только первые две серии, остальные должны быть сняты другими режиссерами, — так что это совсем другой рабочий процесс. С фильмами ты своего рода незаменим. Когда я снимал «Борджиа», мне нужно было контролировать других режиссеров, которые снимали остальные серии, и это было очень сложно. Все время хотелось подойти и сказать: «Прости, но дай я лучше сам это сделаю». И это очень странно — есть так много хороших режиссеров, которые сегодня могут найти работу только в сериалах.
— Стриминговые сервисы сегодня дают режиссерам свободу и бюджеты? Взять, к примеру, «Рому» Альфонсо Куарона.
— Да, «Нетфликс» дает огромные бюджеты, и это прекрасно. Я рад, что они появились. И в тоже время существует грустная правда — я знаю режиссеров, которые снимали фильмы для «Нетфликса», но эти картины никогда не увидят зрители, их просто не выпускают. Никто не понимает, насколько все случайно в киноиндустрии. Когда я написал «Жестокую игру», было практически невозможно найти деньги на эту картину в 1996-м. Если бы я делал этот фильм сегодня, ситуация бы повторилась: это независимый фильм, который никто не хотел делать, и в итоге Харви Вайнштейн выпустил этот фильм, по крайней мере в Штатах.
Но я не считаю, что сериалы — это естественная среда для режиссеров. Это среда обитания сценаристов. Взять, к примеру, «Однажды ночью» или «Настоящего детектива» — это что‑то другое, они гораздо сложнее и интереснее, чем то, что делает Голливуд. Они похожи на те фильмы, которые я когда‑то снимал, они заняли ту нишу, которую когда‑то занимал я.
