Из Аргентины в родную испанскую деревню приезжает самая успешная из трех сестер — Лаура (Пенелопа Крус) с маленьким сыном и дочерью-подростком, муж (Рикардо Дарин) почему‑то остался дома. Старшая сестра Мариана (Эльвира Мингес) по-деревенски ютится с мужем-неудачником, дочерью и внучкой, а вот младшая сестра Ана (Инма Куэста) как раз выходит замуж — кажется, удачно. Родители уже давно еле шевелятся, и только друг семейства Пако (Хавьер Бардем), который когда‑то встречался с Лаурой и выкупил у нее семейный виноградник, держится бодрячком со своей нынешней женой Беа (Барбара Ленни). На громкой испанской свадьбе гуляют все, поэтому неудивительно, что в этом многообразии родственников, в котором легко запутаться, как‑то незаметно пропадает дочка Лауры. Вскоре приходит сообщение, что ее похитили. Требуют выкуп, который ложится грузом на отцовские плечи.
Дважды увенчанный «Оскарами» самый титулованный иранский режиссер Асгар Фахади в прошлом году открывал этим фильмом Канны, но в этот раз не смог пробиться в оскаровскую гонку. Возможно, потому что его ценят именно за иранское кино, а в этот раз он снимал в Испании. Для Фархади не впервой делать кино на чужом языке (в 2013-м уже было французское «Прошлое»), но каждый раз он выбирает такие территории и таких актеров, которые при определенном ракурсе все равно смахивают на иранцев: сложные бородатые мужчины и заплаканные мятущиеся женщины в семейных бытописательских драмах. Поэтому в «Лабиринтах прошлого» даже испанские страсти поданы в иранской аранжировке.
Хавьер Бардем и Пенелопа Крус в фильме то многозначительно молчат, то, наоборот, на полный разрыв глотки позволяют себе латиноамериканскую мелодраму, в которой чувствуют себя как в своей тарелке. В середине к испанцам присоединяется еще аргентинская звезда Рикардо Дарин — у него тоже есть парочка удачных эпизодов. Есть еще классная молодая актриса Карла Кампра, но ее довольно быстро похищают из фильма, едва у нее завяжется подростковый роман.
В чем‑то «Лабиринты прошлого» (в оригинале «Все знают») походят на деревенскую версию истории похищения внука Гетти, недавно дважды рассказанную то в фильме «Все деньги мира», то в сериале «Траст». Только у Фархади более лобовая режиссура, поэтому социальный подтекст подается не так убедительно, как у Ридли Скотта, зато наблюдательный иранец горазд давать зрителю многозначительные детали: посмотрите, как у Бардема символично торчит клок седых волос или как весь фильм маячит колокольня с разбитым циферблатом, откуда постоянно норовят вылететь голубки, словно дети из семейного гнезда.
Все, что касается монтажа, — в этом Фархади по-прежнему мастер, он очень точно и так же просто превращает каждую сцену в тихий семейный триллер. Тем не менее это псевдодетектив, потому что все откровения тут разворачиваются на уровне латиноамериканской драмы, что даже вызвало приступы смеха на каннской премьере. Действительно, смехотворно ждать от фильма скелетов шкафу (главный из которых торчит из шкафа практически с первых минут). Да, фильм рассказывает о старых обидах и призраках прошлого, но при помощи очень простых человеческих эмоций, понятных и в Иране, и в Испании, и в России. Возможно, Фархади на чужой территории немножко не хватает въедливого нетуристического взгляда, чтобы наполнить детективный каркас живой энергией, поэтому он заменяет пробел общими метафорами. Но тут режиссер сам у себя похищает часть фильма, а зрителям только остается требовать с него выкуп.
Максима Сухагузова