Режиссер Агнешка Холланд: «Официальная позиция России сейчас — не ворошить прошлое»

— Мой первый вопрос, конечно же, почему голодомор?

— Я получила сценарий, написанный Андреа Сердару-Барбулом, мы не были знакомы, но история показалась мне очень мощной. И очень оригинальной, кстати, с точки зрения принципов рассказывания историй. Особенно учитывая, что она касается такого исторического явления. Я думаю, что голодомор — одно из величайших преступлений ХХ века, о котором к тому же практически ничего не известно за пределами России и Украины. Немногие понимают, что произошло на самом деле. Конечно, подобное происходило не только на Украине, но и в других регионах Советского Союза, но Украину, пожалуй, можно назвать главной жертвой.

— Но вы лично обращались к источникам, документам?

— Конечно, я прочитала очень много материала и исторических книг. Я общалась с профессиональными учеными, такими как Тимоти Снайдер и Анна Аппельбаум. С исследователями с Украины и из США. У меня не было доступа к архивам, но некоторые документы я все-таки прочитала. Конечно, многое о голодоморе до сих пор неизвестно, например, мы не знаем точного количества жертв. Историки называют цифры от трех до семи миллионов, но, согласитесь, это слишком большой разброс. А точно никто не посчитал. Кроме того, мы забываем о тех, кто выжил, но был сослан в Сибирь, провел годы в ГУЛАГе. Часть бежала — их тоже невозможно посчитать. Правда никогда не будет обнародована, но в конце концов на Страшном суде будет посчитан каждый. Жалко, что у погибших нет могил, но цель моего фильма — сохранить память о них.

— То есть правильно ли я понимаю, что вы воспринимаете своих зрителей как сотен мистеров ДжонсовФильм про свидетеля голодомора — журналиста Гарета Джонса.? Людей, ничего не знающих об этом, людей, для которых эта тема — неожиданность?

— Да, поэтому это идеальная точка входа — вместе с молодым журналистом, который не ожидает того, что увидит. Это хороший пример для молодых журналистов.

— Вы знаете официальную позицию России о голодоморе? Что вы об этом думаете?

— Думаю, что в России есть очень много честных историков. Которые копают глубоко. Рассекречивание архивов позволило вывести на поверхность множество фактов. Но сейчас я наблюдаю обратную тенденцию — замалчивания. И я знаю много историков, которые занимаются не исследованием, а пропагандой. Порой сложно разобраться, кто из этих историков кто. Но у меня есть друзья в Польше, которые сотрудничают с российскими [экспертами], это помогает разобраться.

— Я говорю не об историках, а об официальной позиции государства.

— Официальная позиция России сейчас — не ворошить прошлое. Говорят, что сталинские преступления изучены недостаточно для того, чтобы делать выводы, я читала, что очень многие и вовсе считают его одним из величайших правителей в истории. А то, что он ответственен за гибель миллионов, замалчивается. Я думаю, это опасно. Опасно для будущего. Вы не можете построить свободное и сильное государство на лжи. Но это не особенность России. То же самое с Турцией, которая на официальном уровне не признает геноцид армян, с Польшей, которая не готова обсуждать свою ответственность за уничтожение евреев во время Второй мировой войны. Это особенность многих авторитарных правителей — выстраивать историю, в которой нет места вине. Таким образом они сплачивают нацию, якобы мы никогда не ошибались.

— Вы, впрочем, все равно показываете русских довольно стереотипно. К примеру, человек, который сопровождает мистера Джонса, только и делает, что пьет водку и поет «Эй, ухнем» в поезде.

— Ну в этом и была цель. Этот персонаж олицетворяет стереотипы о России. Я понимаю это. И, главное, он понимает это. Но момент истины наступает, когда Гарет [Джонс] сбегает, и он понимает, что, скорее всего, он будет убит за свою оплошность. Он — олицетворение народа, чья судьба зависит от государства. А что касается песен, у нас были заложены другие композиции в сценарии, но мы не могли получить на них права. Наш выбор был ограничен. И, конечно, по большей части это были самые известные, даже клишированные песни.

— Последний вопрос: я абсолютно уверен, что в России ваш фильм ждет скандал. Что многие назовут его антироссийским. Что вы ответите этим людям?

— Сложно переубедить кого-то, кто считает, что только он знает правду. Все, что я могу делать, — говорить, провоцировать дискуссию, показывать документы. Но я не могу изменить менталитет целого народа. Некоторые поляки считают мои фильмы антипольскими.

Видео о Берлинале выходят на «Афише Daily» и канале «Кино ТВ». Кроме того, читайте берлинский блог кинокритика Станислава Зельвенского.