На шведской таможне в паромном терминале работает странная девица Тина (Ева Меландер). Она может учуять ваш страх или чувство вины, поэтому провезти контрабандные водку и сигареты не получится. В основном Тина ловит подростков с выпивкой, но однажды ей удается взять пассажира с детской порнографией на флешке, что приводит к детективному расследованию и вопросам, откуда у Тины такой нюх. Таможенница с неандертальскими чертами лица и повышенным волосяным покровом с детства привыкла объяснять свою природу ошибкой в хромосомах. Люди ее сторонятся — к ней больше тянутся животные из леса, рядом с которым она живет вместе с прихвостнем Рональдом (Йерген Торссон) и его собаками (они ее не любят). Однажды на работе Тина встречает скитальца с похожими анатомическими особенностями по имени Вуре (Ээро Милонофф), который, похоже, знает о Тине больше, чем она сама. С ходу он флиртует с героиней: «Нравятся жучки?»
Трудно поверить, но потребовалось целых десять лет, чтобы в кинематографе Швеции кто-то снова обратил внимание на тексты писателя Юна Айвиде Линдквиста, «шведского Стивена Кинга», чья экранизация романа «Впусти меня» до сих пор кажется одним из самых известных шведских фильмов за все время. За адаптацию короткой новеллы «Граница» Линдквиста взялись шведский иранец Али Аббаси, который уже примерял на скандинавскую глушь дьявольские мотивы «Ребенка Розмари» в мрачном дебюте «Шелли», а также датская сценаристка Изабелла Эклеф, чей недавний режиссерский дебют «Выходной» имел несколько шокирующую сцену изнасилования. В картине «На границе» эта парочка тоже проведет зрителей по тонким граням ужасного и проверит на прочность ваше чувство прекрасного.
Помимо хрупкой границы между красивым и уродливым фильм затрагивает отношения между целой серией других созависимых полюсов: мужчина и женщина, природа и социум, добро и зло, реальность и сказка, человек и бесчеловечность. «На границе миров» наиболее убедителен не в качестве детектива на границе, а когда речь заходит о той черте, через которую герои готовы или не готовы переступить в своем животном влечении, оставаясь собой или, наоборот, теряя свою самобытность. В начале фильма нам показывают, что Тина погрязла в бытовых проблемах, как и все люди: безучастный сожитель, больной отец, однообразная работа. Во второй части выясняется, что ничто нечеловеческое ей не чуждо. Она познает себя, впервые испытывает сексуальное чувство. Восторженные встречи с природой и купания в озере с любимым. Наконец, третий акт — та самая битва за человечность, которая касается вопроса дальнейшего выживания меньшинства, считающего, что большинство — вирус на планете («Человечество — это болезнь», — прямо как по «Матрице»).
Швед Аббаси, имеющий второе гражданство в Иране (из-за чего могут возникнуть трудности с въездом в США, если фильм все-таки попадет на «Оскар»), в интервью признается, что никогда бы не стал снимать прямолинейную историю «про себя», то есть про иранского парня, которому приходилось приживаться в Европе. Поэтому, если избегать конкретных спойлеров, Аббаси обратился к скандинавскому фольклору, чтобы преподнести историю о «чужаках» совсем иначе. Метафора, ясная как день: за главными героями виднеются хвостики инаковости мигрантов, гендерквиров и людей с физическими особенностями, которые постоянно подвергаются унизительному шовинизму, из-за чего легко рождается обратная ненависть.
Тем не менее Аббаси действительно удалось снять на этом материале уникальное гуманистическое кино без всякого стеснения. Можно его обвинять в чем угодно, но только не в банальности подхода. Он даже привнес в сюжет детективную линию, чтобы помочь зрителю, который далеко не сразу догадается, к какому сюжетному повороту все это приведет в самом конце (если только вы не смотрели «Шелли»). Самое любопытное в этом бодипозитивном сальто — чтобы показать живую, отталкивающую чужеродность, с которой, скорее всего, столкнешься в действительности, пришлось обратиться именно к фантастическим героям и миру сказок, как это, например, сделал Гильермо дель Торо в чешуйчатой «Форме воды». Не чуждый хоррорам иранец Аббаси идет по этому же пути, но заходит гораздо дальше, чем себе может позволить мексиканец в голливудском кино.
Дело в том, что слишком легко и удобно рассказать толерантную историю о том, как принять и полюбить «другого», если этот «другой», допустим, милый инопланетянин, как у Стивена Спилберга, или даже любимец фестивальной публики Ксавье Долан. Попробуйте сделать то же самое с насекомоядными рычащими волосачами, которые открывают свою сущность в уже легендарной сцене с сексом, каким вы его еще никогда не видели.
Больше всего досталось исполнителям главных ролей, которым пришлось набрать в весе по 20 килограмм, сниматься обнаженными, есть личинок в кадре и носить сложные силиконовые грим-маски. Русоволосого финского актера по фамилии Милонофф режиссер подглядел в фильме «Самый счастливый день в жизни Олли Мяки», также отмеченном печатью каннского «Особого взгляда». А театральная актриса Ева Меландер, которая в реальности выглядит вот так
, нарасхват в скандинавских сериалах.
В менее чутких режиссерских руках это все бы скатилось в ироничное фрикование в стиле «Сального душителя» или банального сюрреализма Кантена Дюпье, но Аббаси на стыке реального и фэнтезийного последовательно развивает свою систему образов (неслучайно «На границе миров» заканчивается почти такой же сценой, как и предыдущая «Шелли»). Просто он показывает более сложные и чужеродные способы достижения киноманского счастья (читай: оргазма — в контексте фильма), чем это привыкли делать люди.