Кэмерон Пост (Хлоя Грейс Морец) красят, причесывают и наряжают в принцессу на школьный выпускной бал. Для парадной фотографии из-под высокой укладки она неуверенно улыбается напомаженным ртом, справа от нее — лучшая подруга, сзади, по распоряжению фотографа, ее обвил руками ее парень. Потом — танцы. Потом парень ищет Кэмерон в темноте на школьном дворе и находит на заднем сиденьи автомобиля в компании лучшей подруги. Та тоже одета принцессой. Только теперь они без трусов. И целуются. Все бы ничего, но у Кэмерон родители погибли в автокатастрофе, она вверена заботам тетки, что совсем не то же самое, что родная мама, на дворе 1993 год, фильм «Филадельфия» еще не вышел — короче, дело пахнет керосином. Тетка сдает ее на перевоспитание в христианский исправительный лагерь для подростков с нарушением сексуального влечения.
Фильм уроженки Бостона иранского происхождения Дезире Акхаван получил главный приз на кинофестивале «Сандэнс» этого года. Из 470 страниц одноименной успешной, но не переведенной на русский язык книги Эмили М.Дэнфорт 2012 года, прослеживающей становление школьницы на протяжении восьми лет, с ее 12-летнего возраста, гибели родителей и первого пробуждения сексуальности, Акхаван вырвала те 200, что описывают жизнь Кэмерон в исправительном лагере, и превратила в сценарий. Из августовской Монтаны с ее снопами сена она перенесла действие в лесополосу штата Нью-Йорк и выбрала для съемок октябрь, который особенно живописен в этих местах. Получился «Полет над гнездом кукушки», если б его разыграли персонажи «Ста дней после детства» примерно в той же тональности, в какой была выдержана соловьевская пионерская элегия.
Поклонникам Хлои Грейс Морец не стоит ждать от нее высот Кэтрин Хепберн, но ведь и Татьяна Друбич в «Ста днях» играла совершенно не так, как Терехова в «Собаке на сене». Эта монотонность рисунка и некоторая заторможенность — те актерские краски, что и требовались данной картине. На первый взгляд, она проигрывает пантеону прежних победителей «Сандэнса». Действительно, как и главная актриса, этот фильм не берет новые рубежи и не говорит новое слово в киноискусстве. Но и забыть его, раз увидев, не представляется возможным. Есть в нем магия короткой прогулки в осеннем лесу, к чему буквально и сводятся многие сцены фильма: вроде, ничего особенного — шишки, листья бурые гниют, — а возвращаешься посвежевшим и измененным. Невесомый, ненапористый стиль, который обычно так угнетает у независимых — эдакое «кино спустя рукава», — здесь оказался парадоксальным приемом, чтобы высказать парадоксальную истину: исправительные лагеря — они и правда исправляют и лечат. Хотя и не так, как планируют тамошние воспитатели.
Вообще-то вынужденные каникулы — каникулы по несчастью — часто становились исцелением для героев книг и романов: в прошлом дышать полной грудью персонажей учили именно такие дрянные события, как импотенция на почве депрессии (в романе Франсуазы Саган «Немного солнца в холодной воде») или туберкулез (в фильме Витторио Де Сики «Короткий отпуск»). И именно в эту традицию фильм Акхаван встраивается полностью. Он о сладости целебных учреждений. Парадокс «Кэмерон Пост» в том, что лесбийская любовь — это, как мы теперь усвоили, никакая не болезнь, а просто любовь, дело хорошее очень, а исправительный лагерь — это не месяц в деревне и не альпийский санаторий. Но всякий, кому доводилось оказываться в дисциплинарных сообществах, в армии или советском колхозе, помнит, как среди казенщины и жестокого распорядка вдруг раскрывают свое волшебство вещи, к которым ты прежде никак не относился. Все эти сизые октябрьские сумерки и запахи гнилой листвы. Краткость побегов к ним украдкой пробуждает желание сделать все возможное, чтобы эти мгновения в будущей жизни превратить в вечность, научившись любить и заводить друзей.
Также и героиня Морец начинает понимать, что то, чего она жаждала, — это совсем не соседка по комнате, снимающая ночью с нее трусы, а двое неприкаянных ребят, с которыми уходишь бродить по лесу и болтать о всякой фигне. Не секс, а дружбу и взаимопонимание — может быть, семью, оказывается, искала Кэмерон Пост. И в этом плане исправительный лагерь ее действительно исправил, и его директриса (отличная работа Дженнифер Эль, она здесь на месте Луизы Флетчер из «Гнезда кукушки»), выходит, все-таки сдержала обещание тетушке Кэмерон. В этом еще одна парадоксальная закономерность: самые скверные учителя приносят нам самую большую пользу, потому что по закону доказательства от противного заражают любовью к тому, что они в нас настойчиво истребляют.
Другое дело, что все эти безжалостные сессии групповой терапии директрисы, заставляющие вспомнить про «Гнездо кукушки», для самого ранимого закончатся так же кроваво, как в том давнем фильме — потому к ней и нагрянет проверка. И как тот давний фильм, этот закончится индейцем, покидающим натопленный лагерь ради свободы осенних сумерек. Только с ним в этот раз будет Кэмерон и еще одна девчонка. А лермонтовские пьесы, которые разучивали и переносили в свою частную жизнь герои «Ста дней после детства», здесь с лихвой заменяет старая, некогда запиленная всеми радиостанциями песенка группы 4 Non Blondes, которую вы не слышали или, верно, забыли, но если вам довелось жить в 90-е, то когда Морец под эту песню по радио взберется на кухонный стол и споет ее в колотушку, вы точно ахнете: «Как же я жил-то без нее все это время?».
Удивительное дело: ведь девчонки не сделали ничего особенного, просто еще один инди-фильм. Но как и лес, который никуда не девается и для зверей и мошкары ничего из себя не представляет, кроме кормушки, пока не забредет туда прохожий, расположенный услышать в скрипе его сосен дзен вечности, так независимое кино, загаженное и истоптанное ленивыми и подавленными, ждет своих прирожденных авторов, которые эту его расслабленную манеру используют, чтобы возвращать к жизни базовое счастье независимости. Ни секс, ни бунты, ни борьба за права или место под солнцем к этому счастью отношения не имеют. Это счастье от бесполезных друзей и от пеших прогулок, от бурых листьев, источающих гниль под ногами, и сизых сумерек, в которые уносит вас грузовик. И от вечеров, спущенных на фильмы про это. Счастье тех самых провалов в биографии, от которых хочется жить.
Еще один важный фильм в этом году про попытку исправить сексуальную ориентацию у подростка — только в этом фильме на исправительную терапию отправляют сына-гея (Лукас Хеджес из «Леди Берд»). Набожных родителей, надеющихся на перевоспитание, сыграли Николь Кидман и Расселл Кроу. Потенциально оскаровскую драму снял актер и режиссер Джоэл Эджертон («Подарок»), он же сыграл роль директора коррекционного лагеря.
Клэр Дейнс и Джим Парсонс играют родителей, которые поощряют то, что их мальчик носит юбки и играет в куклы — а либеральные нью-йоркские школы не хотят иметь с ним дело.
Бельгийская картина о танцовщике транс-балета, который мечтает пройти гормональную терапию и стать девочкой. Главную роль сыграл реальный танцовщик, но вполне себе цисгендерный. «Золотая камера» Каннского кинофестиваля. В российском прокате с 20 декабря.
Добротная драмеди про школьника Саймона, который осознает свою гомосексуальность, но никому не рассказывает, пока на форуме его школы кто-то тоже не затронет тему каминг-аута. Все снято опрятно и приятно в привычном жанре coming of age, у главного героя нет особых проблем с недопониманием со стороны родителей или друзей, ему просто нужно время, чтобы все осознать и повзрослеть. Фильм тоже показывают на «Амфесте».
Открытый гей Руперт Эверетт снял байопик про самого прославленного британского писателя-гомосексуала — Оскара Уайльда. И сам сыграл его в период последних дней жизни. Фильм, конечно же, фокусируется на печально известных взаимоотношениях Уайльда с лордом «Бози», которые привели судебному процессу и тюрьме на два года.
Многострадальный проект Брайана Сингера (уволенного) про рок-звезду и гей-икону Фредди Меркьюри. Солиста группы Queen воплотил на экране Рами Малек из «Мистера Робота». В российском прокате с 1 ноября.