Что такое ярмарки современного искусства и зачем на них ходить
Бывает, что ярмарки современного искусства сравнивают с супермаркетом. Такое сравнение, конечно, прозвучит очень грубо. Да, здесь все покупается и продается, но ярмарки современного искусства в нынешнем виде — не менее важный смотр искусства, чем, например, биеннале.
Биеннале, при всей визуальной эффектности, все же адресовано искушенной публике: хорошо бы знать историю конкретной биеннале, специфику выбора куратора и того выбора, который обычно делает куратор. Ярмарка — намного более демократичная выставка искусства хотя бы потому, что все на ней можно купить.
Биеннале ставит скорее образовательную задачу: захватить зрителя важной для этого года темой в политике или обществе, заставить задуматься о бичах человечества — или же пытается поймать и описать большую волну, которая происходит в искусстве сегодня. Амбиции ярмарки скромнее. Пространство на них справедливо поделено между авторитетными галереями, которые представляют лучшие работы своих самых интересных художников с самым выгодным разбросом цен — так, что купить хотя бы серийную работу может позволить себе обычная семья, которая год специально откладывала для этого разумный процент бюджета.
Какими бывают ярмарки современного искусства
Ярмарки современного искусства стараются собирать художников со всего мира, то есть являются в большинстве случаев международными. Но при этом у них, как правило, есть определенный фокус: локальный или глобальный. Первые собирают больших художников со всего мира и интересны в первую очередь состоявшимся людям, которые рассматривают искусство как инвестиции — с расчетом, что приобретение работы топового художника потом как минимум окупится, а в случае чего ее легко можно будет продать. Несправедливо говорить, что все выставки первого типа похожи друг на друга, но, по крайней мере, в некоторой своей части это неизбежно. Ярмарка первого типа работает как чемпионат мира — утверждает страну и ее искусство на большом рынке и служит притоком для международного туризма. Ярмарка второго типа пестует местных художников, поддерживает местный рынок и, в конце концов, выступает как инкубатор для искусства в конкретной стране.
«Когда мы приняли эстафету Венской ярмарки, шли большие дебаты о том, стоит ли сохранить наш фокус на Восточную Европу. Семь лет назад это было совсем не секси — и со всех сторон нам советовали лучше создать в Вене «мини-Базель».
Если ты не выделяешь местных галеристов, не инвестируешь в них, не работаешь с местным сообществом, то не сможешь существовать и конкурировать. Мы — не сателлит, который приехал и уехал; местное сообщество для нас — главное. После двух лет работы все изменилось: местных галерей у нас уже не меньше 30% участников. И среди других ярмарок мне нравятся те, что придерживаются нашего подхода — например, 1-54 Contemporary African Art Fair и LOOP Barcelona Fair, где можно найти уникальные вещи. А я ищу и люблю уникальные вещи.
Вот почему у нас такая серьезная образовательная программа: нам все еще нужно объяснять коллекционерам, что Восточная Европа и ее художники — это классно. Если бы мы устроили ярмарку в другой стране, то аудиторию, может, и не нужно было бы этому учить. Но коллекционеры приезжают к нам и не знают 60% имен. Вот почему нам предстоит много работы.
Наша ярмарка — проводник стран в мир современного искусства. Мы позвали участвовать страны, ранее входившие в Югославию, у которых на тот момент не было галерей; в этом году на ярмарке мы сделали фокус на Армению, где ситуация аналогична. Это адски сложная работа, но в конце концов наша образовательная программа направлена именно на то, чтобы поддержать художников и продавать их искусство: за время туров и образовательных программ коллекционеры и кураторы должны познакомиться с новыми именами и новыми работами».
«Идеальная ярмарка — та, где у тебя рождаются новые идеи, где можно увидеть новые картины из разных стран. Для меня эта ярмарка так важна, потому что здесь можно увидеть и западное, и восточное искусство. Последние шесть лет я собираю искусство Центральной и Восточной Европы, поэтому мне очень нравится здесь бывать.
Впервые на ярмарки современного искусства я попал 30 лет назад или даже больше. Тогда я отправился впервые на Art Basel — он тогда еще был исключительно европейским (теперь главная мировая ярмарка имеет филиалы в Гонконге и Майями — прим.ред) — и пришел в такой восторг, что начал собирать абстрактное, минималистичное и концептуальное искусство. Frieze, FIAC и Art Basel, как мне кажется, по-прежнему очень важны, хотя ярмарки действительно похожи друг на друга — здорово, что viennacontemporary в этом смысле уникальна, и больше нигде нельзя найти фокуса на Восточную Европу».
Зачем ярмарка современного искусства нужна городу и обычному человеку
По-хорошему, ярмарка современного искусства должна быть чем-то намного большим, чем вернисаж. Как в случае с удавшимся фестивалем или той же Венецианской биеннале, от первой поездки на которую все теряют голову, ярмарка должна захватить весь город.
Снова хочется похвалить венскую ярмарку за отличную работу с городом: ужины, дискуссии, экскурсии, которые ведут художники, специальные события, параллельные программы в музеях и галереях. Масштаб происходящего действительно впечатляет. На двух городских улицах — Schleifmühlgasse и Eshenbachgasse — практически за каждой дверью открыта галерея с бережно подготовленной выставкой на единую тему в специальной программе Curated by. Арт-горячка захватывает каждого, кто здесь оказался.
Пропуск на ярмарку в этом идеальном мире становится дверью в новое сообщество: на выставке можно легко познакомиться и с художниками, которые с удовольствием объяснят свои работы, и с коллекционерами, которые будут готовы поболтать об искусстве, и — теоретически — даже обзавестись полезными знакомствами.
Арт-директор ярмарки Кристина Штайнбрехер-Пфандт говорит о важности единого городского опыта. Туристы приезжают на выходные, чтобы увидеть ярмарку — но ярмарка обязательно предлагает свой ракурс на город. В этом году в рамках дополнительной программы viennacontemporary состоялась премьера спектакля Ивана Вырыпаева «Иранская конференция», спродюсированного при поддержке Aksenov Family Foundation. Традиционно под ярмарку созревает молодое венское вино Sturm, которое даже не вывозят за пределы страны, и фестиваль молодого вина накладывается на фестиваль коммерческого искусства.
«Для меня очень важны все параллельные события Венской ярмарки — особенно открытые двери частных коллекций. Это невероятно интересно: в музеи ты можешь зайти каждый день, а вот частный коллекционер так легко не покажет тебе свои сокровища. Не буду спорить, что ярмарки — это отличный путь для нетворкинга: все мы здесь, в конце концов, общаемся и знакомимся друг с другом».
Как ярмарке выделиться среди конкурентов
Не секрет, что ярмарок намного больше, чем физически способен охватить коллекционер. По данным галереи Tate, в мире их больше 200 — и некоторые открываются в один и тот же день. Как ярмаркам при этом конкурировать друг с другом — и тем более с такими гигантами, как Basel и Frieze?
Перезапущенная берлинская ярмарка решила привлечь к себе внимание площадкой, в которую не так-то легко попасть: аэропортом Темпельхоф. Выше мы уже говорили о том, что фокус на искусство, которое трудно найти где бы то ни было еще (от африканского региона до восточноевропейского), — верный путь к успеху. Образовательная программа важна, но не должна отвлекать от содержания выставки — а в идеале тоже работает на продажу художников, которых показывает ярмарка. Чем дальше, тем более гибридными становятся выставки: музеи рады принимать в них участие, а галеристы — показать музеям своих художников. Но важно соблюсти прозрачность происходящего: все, что представлено на ярмарке, должно продаваться — либо нужно четко объяснить, почему это не продается.
«Каждая ярмарка — это казино. Ты никогда не знаешь, сможешь ли продать работы, придет ли твоя аудитория. Иногда образовательная программа настолько интересна, что на саму ярмарку кураторы даже не заходят — и я вижу в этом серьезную проблему.
Как ни странно, ошибки все делают одни и те же — а ведь для хорошей ярмарки всего-то нужно собрать коллекционеров и разобраться с пространством. Но ярмарки часто думают только о том, как нагнать побольше народу и продать побольше билетов. Нужен хороший выбор пространства, адекватные ставки за адекватные площади (в маленькие комнатушки серьезные коллекционеры просто не зайдут) — и достойный отборочный комитет, где будут не только представители городских галерей, но и обязательно аутсайдеры со свежим взглядом».
Серьезные мыслители иногда относятся к ярмаркам слегка высокомерно, объясняя это тем, что здесь собирается исключительно коммерческое искусство — привлекательные объекты, которые вызывают желание их приобрести и не отражают передовой линии искусства. С этим трудно поспорить, хотя многие ярмарки показывают все больше перфомансов — можно вспомнить хотя бы радиоактивный суп, который пару лет назад варили японские художники на Frieze, — устраивают гибридные технологические пространства, представляют все больше видеоарта, и так далее.
«Для молодых художников ярмарка — отличный способ разобраться с тем, как устроено коммерческое искусство. Все мы в него так или иначе вовлечены — и наша задача помогать молодым художникам понять, как устроен мир искусства, и в этом смысле коммерческие программы оказываются очень полезны.
И работы, собранные на ярмарках современного искусства, и подача, и оформление просто кричат о том, что здесь собрано коммерческое искусство. Конечно, ярмарки по-прежнему различаются по качеству, но они представляют собой одну и ту же систему. Всюду представлены исключительно объекты — а с девяностых годов искусство все же преодолевает эти консервативные формы.
Деньги, я вообще считаю, это очень консервативная вещь. Даже прогрессивно мыслящие коллекционеры все равно немного подвержены финансовой гравитации и не могут выйти в своем мышлении за пределы объектов. А искусство вышло за пределы предметов: сегодня это ситуации, невысказанные социальные эмоции, которые не может охватить коммерческий подход.
Как вы уже поняли, я не очень люблю коммерческое искусство, но дух ярмарок мне нравится».
«Я — профессор. Даже на ярмарках мне нравится создавать кураторские проекты. Жаль, что продавать их не так-то просто — особенно если привозишь всего одного художника, и он может всем не понравиться, а значит, и не продастся — тогда это будет действительно проблема. Меня немного расстраивает общий подход к искусству: сегодня им торгуют совсем как недвижимостью. Китайские покупатели часто спрашивают, как мое искусство чувствует себя на аукционах. А оно там просто не появляется, потому что мои покупатели не хотят его перепродавать. Я верю, что они действительно любят работы, которые покупают у меня».
А что есть в Москве?
Ярмарка (тогда это называлось арт-шоу) Cosmoscow в 2010 году начиналась с глобальных амбиций: среди 30 галерей в 2010 году было 15 русских и 15 иностранцев, из них шесть или семь галерей имели серьезный вес во всем мире и участвовали в такой авторитетной выставке, как Art Basel. Это были берлинские Contemporary Fine Arts, Sprüth Magers и Nordenhake, нью-йоркская Leo Koenig, лондонская Simon Lee, амстердамская Fons Welters и другие.
В 2014 году после длительного перерыва ярмарка была перенесена в «Манеж», с 2015 года Cosmoscow стабильно проходит в Гостином Дворе. Помимо предоставления галереям выставочного пространства ярмарка выступает с миссией поддержки отечественных художников — приобретает второй год напрямую у художников отдельные работы и дарит их в музейные коллекции. В этом году на Cosmoscow наравне с реально работающими галереями представлены интернет-магазины и спонтанно возникающие дилеры.
Один из отзывов на Cosmoscow заключался в вопросе
, действительно ли там можно купить искусство. В том же балансе образовательных программ и собственно ярмарочной активности Cosmоscow в этом году перемудрили с последними — и переполнили ярмарку событиями, партнерскими стендами, новыми программами, заставляя, вероятно, именно оттого и задумываться над тем, действительно ли это искусство продается.
Как вести себя на ярмарке современного искусства
Путешествие по ярмарке полезно устроить в несколько кругов — сначала просто осмотреться и понять, какие разделы и галереи покажутся ближе. Здесь можно вспомнить интервью с самой юной в Москве коллекционершей, которая выбирает работы, если в них есть розовый, зеленый или фиолетовый, — но, как мудро заметил куратор Евгений Антуфьев, даже взрослые коллекционеры могут преследовать схожий принцип — например, собирать фотографии рук. Если понравится что-то конкретное, можно начать говорить с галеристом — узнать детали биографии художника и цену работы. Главное — следовать эмоциям, которые неминуемо отпределяют первое посещение выставки. Некоторые произведения искусства живут с коллекционерами всю жизнь, другие быстро надоедают. Отношения с искусством в этом смысле напоминают отношения с людьми: не всегда получается найти ту историю, с которой состаришься, но поиск в любом случае того стоит.