В «Пушкинском» идет очередная выставка-блокбастер «От Тьеполо до Каналетто и Гварди»: работы величайших мастеров Возрождения впервые собраны вместе в Москве. О значении этой выставки рассказывает куратор проекта Виктория Маркова.
«Экстаз святого Франциска»
Джамбаттиста Пьяццетта, 1729
Стигматы
Следы ран Христа появляются на руках святого Франциска в тех местах, где у распятого Христа находились гвозди, и под правым ребром, которое копьем проткнул римский воин.
Монах на переднем плане
Предположительно, это брат Лео, один из любимых учеников Франциска Ассизского, которого последний избрал своим исповедником. По преданию, Лео был первым, кто засвидетельствовал религиозный экстаз учителя. Этого монаха часто изображают рядом с Франциском — например, на картинах «Святой Франциск Ассизский получает стигматы» Яна ван Эйка или «Святой Франциск и брат Лео размышляют о смерти» Эль Греко.
Экстаз
На картине запечатлен религиозный экстаз святого Франциска Ассизского, монаха, основавшего в 1209 году нищенствующий орден, который затем начали называть орденом францисканцев. Идеалами монахов была аскетическая жизнь и помощь ближнему. В 1224 году в праздник Воздвижения Креста Господня на горе Ла Варна Франциск увидел высшего из ангелов — шестикрылого серафима — и получил божественное откровение (на картине святого пронзает божественный свет, исходящий от крыльев серафима), после которого на его теле возникли стигматы, то есть следы ран Христа. Этот эпизод назван экстазом, поскольку в тот момент святой Франциск, по свидетельствам, преисполнился божественным началом и одновременно болью и страданием, которые перенес Христос.
Францисканцы
Оба монаха одеты в характерные для ордена длинные коричневые шерстяные рясы и подпоясаны веревкой с четками и с тремя завязанными узлами, которые символизировали три основных принципа ордена: бедность, послушание и целомудрие.
Огонь
Возможно, это художественная интерпретация света, которым святой озарился, увидев божественную сущность через серафима. Лицо ангела обращено к свету как к смысловому центру всего эпизода.
Череп
Один из символов vanitas (от лат. «суета») можно заметить на картине на переднем плане справа. Этот символ напоминает о бренности бытия, о мимолетности земной жизни, эфемерности плотских наслаждений и важности духовного развития человека.
© Холст, масло. Городской музей Палаццо Кьерикати, Виченца
«Игра в горшок»
Пьетро Фалька, прозванный Лонги, 1755–1760
Игра в пиньяту
Пьетро Лонги на своих картинах часто изображает бытовые сценки из жизни венецианцев совершенно разных сословий. На этой работе — богатый венецианский дом и люди, предающиеся популярной в то время забаве — «игре в горшок», которую часто проводили на открытом воздухе. В нее обычно играли в первое воскресенье Великого поста, когда заканчивался карнавал.
Пиньята
Это горшок, набитый сладостями, — пиньятта (итал. pignatta, «глиняный горшок для варки пищи»). Игрок или игроки с завязанными глазами должны были разбить его палкой.
© Холст, масло. Коллекция Интеза Санпаоло Галереи Италии, Палаццо Леони Монтанари, Виченца
«Слон»
Пьетро Фалька, прозванный Лонги, 1774
Листок на стене
Это подпись художника. На листке написано: «Доподлинное изображение слона, привезенного в Венецию в год 1774-й». Пьетро Лонги написал эту картину по заказу Марины Сагредо — сама заказчица, возможно, тоже присутствует на картине.
Слон
В 1774-м экзотическое животное в очередной раз привезли в Венецию и демонстрировали публике. Некоторые богатые венецианцы могли позволить себе иметь свой собственный домашний зоопарк, в котором могли держать и слонов.
Художник
Есть предположение, что на картине присутствует и сам Лонги — это человек слева, вставший чуть выше остальных и зарисовывающий слона. Так художник запечатлел не только момент из жизни венецианки, но и акт своего творчества.
Заказчица
Сеньора Марина Сагредо была родом из патрицианской семьи, причислялась к Новым домам. По воспоминаниям, это была женщина передовых взглядов: владела казино на мосту Ферали. Именно ей драматург Карло Гальдони, хороший друг Лонги, посвятил свою комедию в прозе «Благоразумная дама», премьера которой состоялась на карнавале 1751 года.
Смотритель
Мужчина с усами, в голубой одежде и меховой шапке — это смотритель, который несколько выделяется из композиции. Сперва Лонги поместил смотрителя между мужской фигурой в маске и хоботом слона, но затем стер.
© Холст, масло. Коллекция Интеза Санпаоло Галереи Италии, Палаццо Леони Монтанари, Виченца
«Время, открывающее истину»
Джамбаттиста Тьеполо, около 1745
Крылатый старец
Хронос — воплощение времени. Он был младшим сыном бога неба Урана и богини земли Геи. По воле матери он сверг тираничного отца.
Образ Хроноса как крылатого старца Тьеполо вполне мог почерпнуть из знаменитого сборника аллегорий «Иконология» Чезаре Рипы, к которому часто обращались художники. Хронос в нем описывался так: «Летит невосстановимое время».
Песочные часы
Один из частых атрибутов образа Хроноса — как легко догадаться, они символизируют течение времени. На картине мы видим, как Время приказывает одному из амуров перевернуть песочные часы, продолжая течение времени.
Истина
Образ Истины противопоставлен старому Хроносу — это юная девушка, которая безразлична к Времени; она не смотрит на него, она ему не подвластна. Истина и Время традиционно изображаются вместе, потому что время раскрывает правду. Об этом говорит и латинский афоризм «Veritas filia temporis» («Истина — дочь времени»).
Светящийся шар
Шар напоминает солнце и символизирует свет истины. Аллегорическая композиция картины воплощает идеи века Просвещения: свет и торжество разума, чей вечный проводник — истина, которую время не может сокрушить. Справа от девушки находится еще один частый атрибут образа Истины — земной шар.
Коса
Одна из частых деталей иконографии Хроноса. На самом деле, коса — это трансформация образа меча, которым Хронос оскопил Урана, своего отца. Со временем в искусстве изогнутый меч трансформировался в более специфический предмет — косу, которая приобрела смысл образа смерти и напоминает о необратимом движении времени.
Зеркало
Частный атрибут изображения Истины. Зеркало символизирует правду: оно отражает все таким, как оно есть, оно не может солгать. Можно также вспомнить работу «Аллегория Истины и Времени», на которой Аннибале Карраччи изображает молодую девушку Истину, смотрящую в зеркало и попирающую Неведение, а рядом с ней — крылатого старика Время. В отличие от картины Карраччи здесь Истина смотрит прямо вперед.
Фигура за облаком
Бледно-зеленоватая фигура — это олицетворение Неведения, которое скрывается за облаками, не силах совладать со светом Истины. Неведение побеждено, и это подчеркнуто композицией, в которой Неведение вытеснено на задний фон к краю картины и наполовину скрыто за облаками.
© Холст, масло. Городской музей Палаццо Кьерикати, Виченц
«Архитектурная фантазия с двориком»
Франческо Гварди, 1780-е
Каприччо
Для творчества Гварди характерен жанр каприччо (ит. capriccio — «каприз») — фантазийные пейзажи. Для подобных работ художники часто брали реальные городские места, которые затем видоизменялись. На этой работе художник изображает вымышленный дворик и жителей города, которые заняты своими делами.
Фигура
Гварди на своих картинах часто изображает центрального персонажа спиной, удаляющегося от зрителя. Такой ракурс героя художник мог выбрать, чтобы задать композиции медитативное настроение.
© Холст, масло. ГМИИ им. А.С. Пушкина
«Возвращение Бучинторо к молу у Дворца дожей»
Джованни Антонио Каналь, прозванный Каналетто, около 1730
Бучинторо
Церемониальный корабль дожа, то есть главы республики. На картине бучинторо возвращается к Дворцу дожей после традиционной церемонии «обручения Венеции с морем». От Дворца дожей корабли отправлялись в район острова Лидо, где в море выбрасывали золотое кольцо: оно символизировало обручение правителя и стихии, а также подчеркивало морскую мощь Венецианской республики. Затем корабли возвращались к дворцу, где позже проходил большой пир.
Золотые гондолы
Позолоченные и украшенные гондолы французского посольства сопровождали корабль дожа во время церемонии. С этим связан один важный сюжет: в 1709-м, при Людовике XIV, дипломатические связи Венецианской республики и Франции были разорваны, и только в 1723 году новый посол прибыл в Венецию для получения грамот, однако его ожидание продлилось еще три года. В 1726 году официальная встреча дожа и посла и торжественное вручение грамот наконец состоялись. Таким образом сюжет этой картины еще раз подчеркивает восстановление политических связей Венеции и Франции. Эта работа, а также парная с ней композиция, хранящаяся в Эрмитаже, были сделаны как раз по заказу нового посла — графа де Жержи.
Маски
История таких масок восходит к печальным периодам эпидемий чумы, начавшимся в Европе в первой половине ХIV века. В то время стали распространены так называемые «чумные врачи», которые носили белые маски с длинными носами, которые защищали доктора от опасных испарений, длинный черный плащ, закрывающий все тело, и специальную шляпу. Со временем маска, используемая на карнавалах, видоизменилась и стала более удобной — нос, например, стал более коротким.
Традиция карнавалов была очень популярна в Венеции — настолько, что ходить в карнавальном костюме и носить маску можно было практически круглый год. Карнавальный костюм стал частью повседневной жизни венецианцев.
Колонны
Рядом с дворцом дожей на картине можно увидеть колонны Святого Теодора и Святого Марка. На капители колонны слева находится фигура воина Феодора Тирона, попирающего чудовище; оригинал статуи находится во Дворце дожей. На капители правой колонны изображен символ евангелиста Марка и Венеции — крылатый лев. Со временем фигура святого Марка стала более значительной для Венеции и образ покровителя города Феодора ушел на задний план.
Ведута
Картина Каналетто написана в жанре ведуты, то есть городского пейзажа. Ведутисты реалистично запечатлевали город, часто используя для получения точных пропорций камеру-обскуру.
© Холст, масло. ГМИИ им. А.С. Пушкина
«Вид пьяцетты в Венеции»
Франческо Гварди, около 1770
Пьяццетта
На картине изображена небольшая площадь — пьяццетта Сан-Марко, слева от которой можно увидеть угол Дворца дожей, а справа — библиотеку Марчиана. В отличие от Каналетто, как мы видим, Гварди уже не пытается детально и точно изобразить город; пейзаж у него словно немного затянут легкой дымкой.
© Холст, масло. ГМИИ им. А.С. Пушкина
Виктория Маркова
Куратор выставки, главный научный сотрудник Музея изобразительных искусств им. Пушкина, доктор искусствоведения, хранитель итальянской живописи
«ГМИИ им. Пушкина на протяжении многих лет сотрудничает с музеями Италии. Вдохновленный высоким уровнем картин итальянской школы, хранящихся в ГМИИ, почетный директор Художественного музея Виченцы профессор Джованни Вилла предложил провести совместную выставку «От Тьеполо до Каналетто и Гварди», объединяющую пятьдесят семь произведений из собраний Городского музея Палаццо Кьерикати в Виченце, коллекции Интеза Сан-Паоло и ГМИИ им. Пушкина. Эта выставка — диалог не только музейных собраний России и Италии, но и двух стран и двух культур.
Такие совместные проекты интересны тем, что дают возможность показать отдельные произведения в контексте развития венецианской школы живописи XVIII столетия. В то время искусство Италии переживало последний период своего расцвета.
На выставке представлены работы Джамбаттисты Питтони, Луки Карлевариса, Джованни Антонио Каналетто, Франческо Гварди, а также малоизвестных российскому зрителю Пьетро Лонги, мастера жанровых картин, и Джамбаттисты Пьяццетты, автора монументальной алтарной композиции «Экстаз святого Франциска». С наибольшей полнотой показано на выставке творчество Джамбаттисты Тьеполо, выдающегося мастера своего времени, с равным успехом работавшего в разных жанрах.
Большой интерес представляют композиции ведутистов, таких мастеров городского пейзажа, как Карлеварис, Каналетто и его племянник Беллотто, Мариески. В отличие от них Франческо Гварди писал пейзажи-фантазии, называемые каприччо. Пронизанные чувством грусти и ностальгии, они завершают великую эпоху расцвета итальянской живописи и в то же время предвосхищают XIX столетие».
«Афиша Dаily» благодарит ГМИИ им А.С.Пушкина и лично Яну Сидорову за помощь в подготовке материала.