Препринт

Как роботы и алгоритмы превратят жизнь рабочего класса в ад

18 июля 2018 в 18:21
Издательский дом «Дело» совместно с благотворительным фондом «Система» выпустили книгу «Радикальные технологии» Адама Гринфилда. В ней автор рассуждает, как технологии изменили нашу жизнь сегодня и как изменят в ближайшем будущем. «Афиша Daily» публикует отрывок из книги об автоматизации, которая, скорее всего, сделает жизнь рабочих людей сложнее.

Статистика мало о чем нам говорит, когда, как это принято делать, ее вываливают залпом, но она по крайней мере позволяет разглядеть очертания того, что нас ждет: по оценкам Карла Бенедикта Фрея и Майкла А.Осборна из Оксфордского университета, из 702 профессий, включенных в американскую классификацию, 47% окажутся под угрозой в ближайшей перспективе из­-за достижений в области машинного обучения и мобильной робототехники. В развивающихся странах этот риск возрастает: до 69% в Индии, 77% в Китае и ошеломляющих 85% в Эфиопии. (Повторим: эти цифры касаются доли категорий профессий, которые могут быть автоматизированы, а не числа занятых работников.)

Между тем, вопреки часто высказываемой надежде на то, что технологии создадут больше рабочих мест, чем уничтожат, Фрей выяснил, что менее 0,5% американских работников нашли работу в высокотехнологичных отраслях, появившихся на рубеже столетий. Оценка Всемирного экономического форума, согласно которой к 2020 году автоматизация приведет к исчезновению около 5 миллионов рабочих мест, выглядит явно заниженной, если вообще не глубоко ошибочной, особенно когда ведущий экономист Банка Англии Энди Хэлдейн утверждает, что за это время в одних только Соединенных Штатах исчезнет 15 миллионов рабочих мест.

Я могу только в самых общих чертах судить, что произойдет с формой и структурой национальных экономик после повсеместной автоматизации. Но я могу рассказать, как будут выглядеть условия труда тех из нас, кому все-­таки удастся сохранить работу.

Мы зачастую склонны представлять автоматизацию в героических тонах, как если бы ее живописал кибернетический соцреализм

Мы представляем себе ряды мощных роботизированных тракторов, засевающих зерном параллельные десятимильные борозды, или огромные темные склады, где неутомимые манипуляторы молча подбирают, пакуют и отправляют куда­-то товары. Однако в том, что касается производства — и в этом случае именно эта точка зрения самая весомая и значимая, — автоматизация также означает гораздо более простые технологии, такие как терминалы с сенсорными экранами для заказа, которые McDonaldʼs начал внедрять осенью 2014 года. По сути, автоматизация означает все что угодно: робота для подбора и упаковки, носимый биометрический датчик, мобильное приложение или перестройку бизнес­-процесса, — лишь бы при этом сокращалась потребность в труде человека. <…>

От сократившейся рабочей силы будут требовать делать больше, быстрее и за более низкую заработную плату

Amazon здесь снова служит показательным примером. Его складские рабочие нанимаются по фиксированным краткосрочным контрактам через стороннее агентство по найму, от которого всегда можно откреститься, и им не положено никаких прибавок, социального пакета, возможностей для карьерного роста или вразумительной перспективы постоянной занятости. Они работают в условиях «рационализированного» надзора в форме измерения параметров производительности труда, которые корректируются в реальном времени. Любые проявления свободы действий или автономии безжалостно пресекаются алгоритмами эффективности. Куда уж яснее: это места, в которые человек в здравом уме ни за что не пойдет работать, если у него есть другой выход. <…>

Большинство людей с рабочими специальностями, которым удастся сохранить работу, окажутся «в подчинении у API»

То есть их рабочий график будет составляться оптимизирующим алгоритмом, без предварительных оповещений или с оповещением непосредственно перед началом рабочей смены, на периоды, никак не соотнесенные со временем, необходимым для отдыха или сна, семейной жизни или других обязательств. (В Соединенном Королевстве и в других местах, где допускается подобная практика, такие условия найма могут быть оговорены в так называемых договорах почасового найма, в которых не указывается минимальное количество смен.) Бывшего министра труда США Роберта Райха перспектива работы на таких условиях приводит в ужас: «Можете себе представить, как это превратится в экономику, где все занимаются сдельным трудом в произвольное время и никто не знает, когда подвернется следующая работа и как она будет оплачиваться? Какая тогда может быть частная жизнь, какие отношения, какие семьи?»

Само рабочее место становится ареной для всевозможного мониторинга и корректировки производительности

В торговой сети Target любая интеракция на кассе, например, автоматически маркируется зеленым, желтым или красным цветом в зависимости от того, выполнил ли продавец нормы по скорости и аккуратности, и сформированные с учетом этого рейтинги используются для установления размеров компенсации. Работник Target по имени Тесса объяснила в посте в блоге, что компания «ведет подсчет средних баллов, набранных вами в течение недели, месяца, года. Они ожидают, что 88% ваших транзакций должны пройти отбор, и ваши баллы отражаются на возможных прибавках, перспективах роста, а порой и на том, будете вы уволены или нет». (Альтернативная — и, по правде говоря, не менее правдоподобная — возможность предлагается другим работником в комментарии на другом сайте: «На уровне магазина это никого не волнует, это нужно только для того, чтобы люди в корпорации почувствовали, что ваш магазин продуктивен».)

С июня 2016 года от всех, кто занимается продажами, в каждом магазине сети Container Store требуется носить «корпоративные носимые устройства», изготовленные стартапом под названием Theatro. Эти устройства отслеживают местонахождение работников и в реальном времени передают, как идет их общение с покупателями. Компания использует получаемые с устройств данные для «выявления передовиков» (и, конечно, отстающих) и в соответствии с ними составляет графики работы и распределяет обязанности в магазине. <…>

Независимо от того, кто именно будет их поставщиком — крупная мировая корпорация вроде Hitachi или стартап наподобие Sociometric Solutions или Theatro, — у работодателей будет большой выбор устройств, позволяющих отслеживать производительность и отношение работника к его обязанностям по все большему числу критериев и со все большей точностью. Также следует отметить, что в каждом поколении продуктов специализированные устройства для наблюдения за работниками заметно уступают потребительским носимым биометрическим устройствам вроде Fitbit Charge или Apple Watch; более мелкие или более прозорливые фирмы могут решить собирать данные с устройств, которые работники и так уже носят по своей воле. В любом случае дисциплинарный режим, свойственный рабочему месту, становится нелокализованным режимом контроля, «эмбиент-­фабрикой», на которой решения, ранее считавшиеся чисто личными — циклы сна, режим питания, занятия физическими упражнениями, — становятся предметом контроля и вмешательства со стороны работодателя. <…>

Грязные, скучные, опасные и унизительные работы будут автоматизированы первыми

А именно они так или иначе остаются главным источником возможностей для не имеющих квалификации, документов или по каким-­то иным причинам маргинализованных участников рынка труда. То, чем это грозит культуре труда и уже ущемленному праву трудящихся выдвигать свои требования и обсуждать условия, в которых они производят прибавочную стоимость, заслуживает написания отдельной книги. В рамках этой, по-­видимому, можно с уверенностью заключить, что на фоне алгоритмического управления и регулирования, с одной стороны, и усиления отношений эксплуатации, которое мы в связи с этим наблюдаем, — с другой, для тех, кому нечего предложить экономике, кроме своих мускулов, сердца или половых органов, наступают тяжелые времена. Я не сомневаюсь, что те, кто выиграет от подобного положения дел, смогут заставить пожизненно безработных выместить свой гнев на иммигрантах и других удобных козлах отпущения, но в конце концов им самим тоже придется искать какой-нибудь modus vivendi.

Издатель

Издательский дом «Дело», благотворительный фонд «Система», Москва, 2018

Расскажите друзьям