Кранахи в Пушкинском: что нужно знать перед просмотром

Пейзаж, в который помещена Богоматерь с младенцем, имеет символическое значение: источник — утоление духовной жажды, скала — твердость веры. И в то же время он отсылает к знакомым художнику ландшафтам Южной Германии. Лукас Кранах родился в 1472 году в семье живописца в местечке Кронах на территории нынешней Баварии — название он и взял в качестве фамилии. Кронах покинул еще молодым — подмастерьям полагалось провести пару лет в странствиях, чтобы набираться опыта и рекламировать свой талант. В итоге художник ненадолго осел в Вене, где написал свои первые известные работы, в том числе «Отдых на пути в Египет» и «Кающегося святого Иеронима» со сказочными чащами альпийских предгорий на заднем плане. За это чувство природы раннего Кранаха причисляют к дунайской школе, мастера которой стали родоначальниками пейзажного жанра — для них это уже не фон для сюжета, а самостоятельный пласт картины. Главной фигурой дунайской школы был Альбрехт Альтдорфер — считается, что именно он создал первый в истории европейской живописи чистый пейзаж , избавленный от человеческих фигур.

В 1504 году Кранах приехал в Виттенберг — сейчас медвежий угол Германии, а тогда резиденцию влиятельного и просвещенного саксонского курфюрста Фридриха Мудрого, предложившего художнику должность придворного живописца. Солидное годовое жалованье в 100 гульденов — в два раза больше, чем у университетского профессора, — предполагает, что мастер не только пишет портреты своих покровителей, но и работает, как сказали бы теперь, над визуальным решением двора: декорирует интерьеры замка, оформляет турниры и свадьбы, консультирует портных насчет дизайна костюмов. Вскоре за труды он получил дворянский титул — невероятная честь в эпоху, когда художник считался ремесленником, стоящим на одной сословной ступени с кузнецом или пивоваром. К титулу прилагается собственный герб — крылатая змейка с рубиновым кольцом в пасти, которую Кранах отныне использует как подпись на работах своей мастерской. Наследникам Фридриха мастер будет служить до самой смерти. Когда курфюрст Иоганн Фридрих Великодушный потерпел неудачу в Шмалькальденской войне и был изгнан из Виттенберга, пожилой художник отправился за ним и провел последние дни в Веймаре, где и был похоронен.

Шедевр из коллекции Эрмитажа — одна из первых работ художника на тему античной мифологии. Интерес к античным сюжетам у Кранаха возник благодаря дружбе с профессурой Виттенбергского университета — того самого, куда Шекспир отправил учиться Гамлета. Морализаторскую надпись на картине — «Всеми силами гони Купидоново сладострастие,/ Иначе твоей ослепленной душой овладеет Венера», — вероятно, сочинил кто-то из его виттенбергских приятелей-интеллектуалов. Впоследствии мастерская Кранаха поставит производство Венер — простоволосых и в шляпках, с купидонами и без — на поток. В 2008 году одна из них, принадлежащая франкфуртскому музею Штедель, устроила небольшой скандал в Лондоне. Руководство лондонского метро отказалось рекламировать выставку Кранаха в Королевской академии искусств, посчитав плакат с обнаженной богиней слишком откровенным, но из-за поднявшейся шумихи быстро пошло на попятную.

На надгробии Кранаха в Веймаре выбита эпитафия «Pictor celerrimus» («Быстрейший художник»). В виттенбергской мастерской на него трудилась армия подмастерьев, среди которых был его сын Лукас — художниками станут и внук, и правнук Кранаха (прямая линия его потомков прервется только в начале XX века, а одна из боковых даст Германии Гете).

Работа над полотнами велась конвейерным способом — для экономии времени и усилий детали композиции переносились из картины в картину с помощью трафаретов. Десятки Венер, Мадонн, Юдифей — и как минимум пяток версий «Серебряного века» (сюжет из поэзии Гесиода о золотом, серебряном и железном веках человечества): одна, например, выставлена в лондонской Национальной галерее.

Тиражный подход Кранаха, раздражавший некоторых искусствоведов (Александр Бенуа писал: «В отдельности каждая картина — прелесть, вместе взятые — они выдают «фабричный штамп»), приносил хороший доход. В 1512 году разбогатевший мастер приобрел два дома на центральной Рыночной площади — настолько добротных, что в одном из них во время дипломатического визита гостил король Дании. Рядом художник держал таверну, типографию и аптеку, на которую получил монополию, — последнее было выгодно, чтобы без посредников закупать минералы и пигменты для смешивания красок и печати гравюр. За деловую хватку Кранаха уважали все бюргеры Виттенберга — он состоял в городском совете и несколько раз был избран бургомистром.

И мифологические ню, и разодетые благородные дамы у Кранаха подогнаны под идеал красоты мастера — удлиненные пропорции, стройные фигуры, лукавые лисьи личики с раскосыми глазами и острым подбородком. «В накидке лисьей сама/Хитрей, чем лиса с холма» — это Бродский про кранаховскую «Мадонну под яблоней» из Эрмитажа. Созданный художником типаж предвосхитил моду XX века — Кранахом вдохновлялись Джакометти, Кирхер и Пикассо (последний даже сделал оммаж женскому портрету кисти Кранаха-сына).

Жизнь Кранаха при дворе саксонских курфюрстов пришлась на историческое время. Идеи очищения веры, которые проповедовал профессор теологии Виттенбергского университета Мартин Лютер, привели к великому расколу христианской церкви. Кранах, как близкий друг Лютера (он был шафером на его свадьбе и крестил его детей), стал арт-директором нарождающейся Реформации. По Европе расходились гравюры со сделанными мастером портретами Лютера и его сподвижников, в типографии Кранаха печаталась лютеровская Библия (переведя Писание с латыни, Лютер создал немецкий литературный язык) с иллюстрациями художника. «Грехопадение» — еще одна агитка лютеранства, иллюстрирующая протестантский тезис о спасении не через церковь, но через чтение Библии и божью милость. Впрочем, деньги католиков Кранаху нравились не меньше, чем идеи протестантов: он охотно брался за портреты кардинала Альбрехта Бранденбургского , наместника папы в Германии и идеологического врага Лютера.