«Генеральная репетиция»: закулисье проекта, который поженит театр и современное искусство

26 апреля 2018 в 10:00
Фотография: Настя Кузьмина, Надя Гришина для V-A-C
Суперспектакль из 200 работ современного искусства оккупирует весь особняк ММОМА на пять месяцев. «Афиша Daily» поговорила с кураторами и техниками о том, как физически сложно было заставить рыб летать, а ногу «Статуи свободы» — подняться на третий этаж.

Выставить искусство в правильном свете всегда было непростой задачей, и чем сложнее становились работы художников, тем большего мастерства от кураторов и монтажников требовалось, чтобы показать их правильно. На супервыставке фонда V-A-C и ММОМА собрано под 200 работ главных современных художников, включая Буржуа, Бротарса и тайского режиссера Апичатпонга Вирасетакула; работы трижды тасуются 16 кураторами, а команда из грузчиков, рабочих и профессиональных монтажников прилагает неимоверные усилия, чтобы расставить все это по трем этажам особняка на Петровке.

На примере проекта «Генеральная репетиция» можно понять, что сегодня, чтобы собрать выставку суперзвезд искусства, нужно уметь заставлять огромные предметы проходить сквозь узкие двери, знать не только законы культурной дипломатии, но и физики, понимать, как программировать механизмы 1960-х годов, и не бояться порезать руки и владеть другими приемами магии.

Как проходил монтаж «Генеральной репетиции»

Не менее удивительно, как задумана эта выставка: авторы концепции предлагают рассматривать ее как театральную постановку, где произведения искусства выступают в роли актеров. Пьесу для первого акта «Генеральной репетиции» написали участники объединения «Театр взаимных действий», и основана она на чеховской «Чайке».

Люси МакКензи (р. 1977, Великобритания/Бельгия)

Лина мутон, 2016. 10 элементов. Холст, масло, МДФ. Коллекция V-A-C

Lina mouton, 2016
Франческо Манакорда
Художественный директор фонда V-A-C

Мне очень нравится эта серия работ, и я ее считаю действительно красивой. Мы видим предметы мебели, но если приглядеться, то окажется, что они на самом деле нарисованы на холсте. Картины, таким образом, в данном случае действительно приобретают трехмерность. Это тонкая игра и обман со стороны живописи, притворяющейся скульптурой.

С технической стороны работа тоже выполнена здорово: она занимает всю комнату полностью, и если не присматриваться, то вполне можно решить, будто вы оказались в мебельном магазине. Давайте я вам немного расскажу про автора: Люси МакКензи — живописец, и последние годы она много экспериментировала с идеей, которая отлично реализована и в этой работе. Люси создает насыщенные пространства, фактически целую среду с помощью живописи. Она рисует камины и мебель, фактически целые декорации. Благодаря этому она расширяет возможности живописи сегодня, заставляет нас задуматься о границе подлинного и поддельного. Мне очень нравится в этой работе, что подделка оказывается более дорогостоящей — даже не в смысле стоимости работы, а скорее внимания и кропотливого труда, который потребовался, чтобы эту подделку изготовить. В пьесе, которая задает драматургию нашей выставке, здесь происходит следующий поворот сюжета: мебель протестует, оттого что в театре ее не считают столь же важной, что и актеров.

Катя Чучалина
Куратор фонда V-A-C

Эта работа не такая сложная для экспонирования, просто мы никак не можем найти ей место. Мебель должна по логике вещей стоять у стен, но в этом пространстве так сделать невозможно: прислонить живопись к стене опасно, кроме того, повсюду в стенах размещены вентиляционные решетки, отчего по комнатам гуляют безумные ветра.

Филипп Паррено (р. 1964, Алжир/Франция)

Моя комната — очередной аквариум, 2016. Инсталляция: майларовые шары, гелий. Коллекция V-A-C

My Room Is Another Fish Bowl, 2016
Франческо Манакорда
Художественный директор фонда V-A-C

Рыбы Паррено — отсылка к одному из протагонистов пьесы, которому нравилось ловить рыбу (речь идет о Тригорине, в одной из сцен он возвращается с рыбалки. — Прим. ред.). Замысел художника состоит в том, чтобы вы оказались в другом пространстве, как будто бы внутри аквариума. Мне очень нравится, как работа смотрится именно в этой комнате — со старомодными колоннами и росписями на потолке. Потолок нам отсюда кажется окном в другой мир, как если бы вы смотрели наверх из своего аквариума. Должен заметить, что эту инсталляцию невероятно трудно собирать. Художник хотел, чтобы рыбы плавали вокруг вас, совсем как в аквариуме, а не собирались наверху. Чтобы добиться такого эффекта, должны быть задействованы сложные системы грузов и магнитов. Паррено — один из тех художников, что превращают монтаж выставок практически в научную задачу.

Катя Чучалина
Куратор фонда V-A-C

С рыбами мы экспериментируем каждый день. Это прежде всего вопрос магнитного поля — именно из-за него они могут свободно летать по комнате. Механизм устроен вот как: у рыб есть грузики, и магнит с грузиком должен придать рыбе ровно такой вес, чтобы она находилась посредине зала. Если магнитная сила будет хотя бы немного больше, то рыба упадет на пол, если меньше — взлетит под потолок. Каждый раз, показывая эту работу, нужно рассчитать под новое пространство новую физическую формулу для каждого уровня, на котором летают рыбы, а их, на минуточку, целая стая. Самый непослушный из косяка пока тунец, он все время лезет на вентиляционную решетку и потом вертится в потоке воздуха. Мне бы хотелось проводить с рыбами побольше времени, чтобы уже решить этот вопрос, а пока они либо все время сбиваются вместе, либо собираются под потолком.

Ян Во (р. 1975, Вьетнам/Дания)

Мы народ, 2011. Фрагмент. Элемент №A10.1.2, 223×155×107 см (из 4,4 кв.м). Медь. Коллекция Kadist

We the People, 2011
Франческо Манакорда
Художественный директор фонда V-A-C

Ян Во повторил статую Свободы в реальном размере и разрезал ее на несколько фрагментов, которые иногда показывают вместе, но часто можно увидеть на выставках и поодиночке — вот так, как сейчас. Это, прежде всего, метафора того, как мы помним предметы, обращаемся с памятниками. Но она также и заставляет нас задуматься о том, кто может в принципе владеть свободой в современном мире.

Поставить скульптуру на свое место было совсем непросто: когда она приехала к нам, наш директор по производству Артем посмотрел на нее задумчиво и сказал, что мы физически не сможем ее поднять на третий этаж. Дверные проемы в здании узкие, и трудно было пронести работу так, чтобы она не задела ни один из углов. Но потом он сотворил какую-то свою магию, и все получилось.

Артем Канифатов
Старший техник по монтажу выставочных проектов V-A-C

Этот фрагмент мы крутили, вертели, перехватывали — при каждом шаге вперед нужно было выигрывать миллиметры. Несли эту работу восемь человек, потому что ее постоянно приходилось перехватывать из-за узких проходов и дверей. Дольше всего нам пришлось рассчитывать риски, а поднимали мы ее не очень долго — несколько часов.

Катя Чучалина
Куратор фонда V-A-C

На месте мы рассчитали, что с вероятностью 95% установить эту работу мы не сможем никаким усилиями, но все же решили попробовать. Интересно, что это не самая тяжелая работа на выставке: бронзовая скульптура «Дафна» (автор Джузеппе Пеноне. — Прим. ред.), например, такая тяжелая, что восемь профессиональных грузчиков несут ее на ремнях, как рояль, но могут поднять ее только на 30 см от земли. А Ян Во достаточно легкий, просто работа очень хрупкая, и у нее острые углы, совершенно неудобные для транспортировки. Так вышло, что скульптуры в этом проекте у нас подобрались либо очень хрупкие, либо очень тяжелые. Но еще труднее выставлять работы из дерева: некоторые наши скульптуры все еще томятся в газовой камере на обработке от спящих жуков, потому что в России газовые камеры очень медленные. Не удивляйтесь, в каждой деревянной работе обычно спят жучки — так устроена органика, — они могут проснуться, если объект перевозить с места на место. Обычно во всем мире за день можно обработать дерево так, чтобы снова погрузить их в сон.

Джузеппе Пеноне (р. 1947, Италия)

Шипы акации — Ладони, 2004. 12 элементов. Холст, шелк, шипы акации. Коллекция V-A-C

Spine dʼacacia — Palmo, 2004
Франческо Манакорда
Художественный директор фонда V-A-C

Пеноне тоже сложный для монтажа. Он тяжелый, и работу, которая состоит из 12 элементов, нужно установить так, чтобы плоскость ее была идеально ровной, иначе трудно будет считать в узоре линии руки. Так вышло, что пришлось повесить ее на самую неровную поверхность в здании. А вообще картина очень показательна для художника: Пеноне в своих проектах много экспериментировал и смешивал человеческие и природные элементы. Когда я смотрю на нее, размышляю о всех его долгих исследованиях взаимодействия человека и окружающего мира.

Артем Канифатов
Старший техник по монтажу выставочных проектов V-A-C

Монтажники просто ненавидят работу Пеноне: он ужасно колется. Они, конечно, работают в плотных хлопчатобумажных перчатках, но все равно от этого не легче. Тем более что у нее 12 фрагментов.

Алигьеро Боэтти (1940–1994, Италия)

Ежегодная лампа, 1967. Дерево, металл, стекло, лампа, электрический механизм. Коллекция V-A-C

Lampada_annuale
Франческо Манакорда
Художественный директор фонда V-A-C

Лампа устроена так, что зажигается только раз в год на 11 секунд. Эта вещь призывает нас задуматься о политике, абстракции, наших ожиданиях. Нам говорят, что лампа работает — но так ли это? Многие посетители специально приходят посмотреть на нее, чтобы узнать, не тот ли сегодня день, когда она зажигается.

Катя Чучалина
Куратор фонда V-A-C

Внутри лампы сложный механизм 1960-х годов. Когда мы ее включили, она просто загорелась и долго не выключалась, а это было действительно очень опасно. Основная часть всей конструкции — огромная хрупкая лампочка, которая существует в единственном экземпляре. Ей, получается, порядка полусотни лет, и долго гореть ей нельзя, она просто может перегореть.

Об особенностях монтажа выставки

Мария Крамар
Куратор фонда V-A-C:

Залы третьего этажа выступают в качестве хранилища, или «гримерки», где работы томятся в ожидании выхода на сцену, именно поэтому они здесь так плотно размещены. Сначала выставка собирается виртуально в макете, но из-за небольших погрешностей, например с размерами рам и паспарту, приходилось перестраивать композицию уже в реальности. Это похоже на игру в тетрис: нужно передвигать кубики и квадратики, чтобы все поместились на своих местах. В работе над «Генеральной репетиции» было важно постоянно искать компромиссы со всеми (и это отличное упражнение) — от музея, у которого есть определенные правила обращения с экспонатами, и художников, с которыми нужно согласовывать подобную шпалерную развеску, до московской весны с ее слякотью и погодными капризами.