20 главных книг весны и лета

У наиболее бойкого из молодых прозаиков США выходит уже вторая за год книга рассказов: как и недавний «Собиратель ракушек», «Стена памяти» представляет собой коллекцию небольших медитаций на вечные темы — любовь, смерть, преступление. Американским рецензентам эти «крохотки» пришлись по вкусу: кто знает, вдруг автор романа-хита «Весь невидимый нам свет» останется в вечности как раз благодаря своей малой прозе.

За два года, прошедшие с выхода «Обители», Захар Прилепин был занят чем угодно — от освещения конфликта на юго-востоке Украины до ведения телепередач, — кроме, собственно, литературной службы. Сборник «Семь жизней» должен как-то исправить сложившуюся ситуацию: в конце концов, компетентность Прилепина-новеллиста давно отмечена критическими инстанциями: за цикл «Грех» ему когда-то выписали целых два «Нацбеста».

Жизнеописание создателя одной из самых влиятельных научных школ XX века (или, если угодно, «венского шамана») едва уместилось в 1000 страниц. К этому располагает как сочная (в случае с Фрейдом иначе и быть не может) фактура, так и личность исследователя: Гай, значительную часть своей академической карьеры посвятивший французскому Просвещению и европейскому модернизму, всегда мечтал написать о своем кумире — и вот наконец дорвался.

Плановое издание старого — 2005 года — сборника статей Эко неожиданно для всех оказалось посмертным, а значит, для российского читателя эти тексты выйдут в специфической подсветке. Но книга «О литературе» любопытна и без трагических коннотаций: жонглируя примерами, знакомыми по «Пяти прогулкам в литературных лесах» и «Откровениям молодого романиста», блестящий прозаик и филолог демонстрирует великое искусство разговора у камина о том, что только и имеет значение, — Аристотеле, Данте и Джойсе.

Редкий — и оттого особенно ценный — опыт изучения урбанистических начинаний времен поздней (1894–1914) Российской империи. Ситуация проанализирована через непростые взаимоотношения государственных институтов (неповоротливого самодержавия в лице царя Николая II и зачаточного парламентаризма — петербургской думы) и художника — критика и живописца Александра Бенуа. Исследование Берар позволяет увидеть, в каких муках рождалась градостроительная полемика в стране, где так и не были проговорены ни вектор развития, ни методология перемен.

Переиздание первого — и наиболее спорного (в частности, из-за того, как в книге изображен проводник Анатолий Букреев, тоже оставивший мемуары о тех событиях) — свидетельства от участника злополучного восхождения 1996 года. Подзаголовок «Кому и за что мстит гора?», намекающий на мистическую трактовку трагедии, может ввести в заблуждение: на самом деле Кракауэр ополчается против безответственности турагентств, потакающих самоуверенным клиентам вроде Бека Уэзерса из недавнего фильма Бальтасара Кормакура.

Пока российские читатели привыкают серьезно относиться к графическим романам, к выходу готовится книга, 25 лет назад открывшая еще более нестандартный жанр — графическую журналистику. Американский корреспондент мальтийского происхождения Джо Сакко два месяца прожил в Секторе Газа и на Западном берегу реки Иордан, опрашивая палестинцев и израильтян и пытаясь составить собственное, непредвзятое мнение о регионе и его жителях, — а потом превратил эти беседы в черно-белый комикс со своим участием. Переводом «Палестины» занимался совладелец тематического магазина «Чук и Гик» Василий Шевченко, благодаря которому на русском существует другое важное произведение этого рода искусства — «Маус» Арта Шпигельмана.

Для специалиста по такому узкому вопросу, как хорватский национализм, у историка и литературоведа Белякова на радость широкий кругозор: после биографии одного из самых эксцентричных мыслителей XX века Льва Гумилева (вторая премия «Большой книги») он обращается к жизни целого народа, за чьей судьбой в России всегда следили особенно пристально. «Тень Мазепы», впрочем, нельзя упрекнуть в сенсационализме: напротив, судя по уже опубликованным отрывкам, ожидается трезвый взгляд на вновь актуальный «спор славян между собой».

В качестве необходимой подготовки к самому разудалому блокбастеру лета — первая часть приключений Отряда под названием «Пинок в зубы». Харли Куинн, Дэдшот, Король-акула, Вольтаик, Черный Паук, Эль Дьябло и другие суперзлодеи, в которых заранее влюблены полмира, под руководством Аманды Уоллер должны сразиться сразу с 60 000 врагов — а прежде хотя бы попытаться найти друг с другом общий язык. Всего в течение 2016 года в издательстве обещают выпустить 3 тома из 5 существующих — стало быть, читатели в очередной раз окажутся в более выигрышном положении, чем зрители.

Русская библиография «подземного классика» В.Г.Зебальда продолжает пополняться: вслед за «Естественной историей разрушения» и «Аустерлицем» готовится издание «Колец Сатурна». Текст сложной жанровой природы — не то травелог (в подзаголовке оригинала значится определение «английское паломничество»), не то литературоведческие записки (многие пассажи посвящены поэту Гельдерлину и переводчику Хамбургеру), не то воспоминания (как и автор, безымянный повествователь «Колец» — эмигрант), — именно эта книга была положена в основу картины Гранта Джи «Patience (After Sebald)».

Заочно — русскоязычная биография года. Быков — единственный в своем роде многостаночник российской словесности — корпел над текстом почти пять лет: пауза поистине франзеновская. Похоже, намечается самая существенная ревизия мифа о глашатае революции со времен знаменитой книги Юрия Карабчиевского: автор намерен восстановить в правах не только советский период творчества Маяковского (кто бы спорил, что «Клоп», «Баня» и «Люблю» — шедевры), но и оправдать тактику его послереволюционного поведения — то, за что «декольтированную лошадь» принято гнобить.

Вероятно, центральный отечественный роман-2016. «Лавр» сделал из Водолазкина, этакого русского Эко (ученый-медиевист с амбициями беллетриста), супертяжа местной словесности, и «Авиатор» — не что иное, как бой за все чемпионские пояса сразу. В основу новой книги положен классический прием — найденная рукопись: ее обнаруживают в Петербургском обществе воздухоплавания. Автором записок числится некий Иннокентий Платонов: по ходу действия выясняется, что он страдал от провалов в памяти и ежедневное письмо было единственным способом удержать свою личность от расползания. Фрагмент «Трамвай через Неву» уже доступен в сети.

Самый яркий комик момента, в том году выпустивший превосходный сериал «Мастер не на все руки», пробует себя в прикладной социологии. Заручившись поддержкой Эрика Кляйненберга (автора нашумевшей «Жизни соло»), Ансари взялся за исследование любви в современном городе. Для этого была разработана специальная программа, проведены сотни интервью и даже создан специальный форум. Результаты многоступенчатого анализа сопровождаются — а как же иначе — юмористическими репризами.

Десятилетний юбилей сверхпопулярной «Фрикономики» было решено отметить с помпой: авторы книги отобрали лучшие записи из одноименного блога, в совокупности представляющие собой капитальное высказывание по поводу состояния современной цивилизации. Прелесть долгоиграющего проекта Дабнера и Левитта состоит в том, что получить удовольствие от щедро рассыпанных по страницам бонмо смогут получить даже те читатели, которые так и не наловчились — после «Пределов риска», «Игры на понижение» и других фильмов на сходные темы — в понимании экономического тезауруса.

Продолжение сайд-проекта Дж.К. Роулинг — куда более мрачное, чем предыдущие части. Третье дело сыщика Корморана Страйка начинается c отрезанной женской ноги — и, по законам жанра, обнаружение ее хозяйки только умножает насилие: довольно скоро детектив (сам потерявший конечность во время службы в Афганистане) понимает, что преступник метит в него лично. Писательница явно наращивает творческую продуктивность: на этот год намечена постановка спектакля «Гарри Поттер и проклятое дитя», а осенью в прокат выйдет первый фильм новой кинофраншизы из мира волшебников, муглов и фантастических зверей — разумеется, по ее сценарию.

У Каннингема определенно продолжается «сказочный» период: как и его предыдущий роман «Снежная королева», отсылавший к наследию Андерсена, эти рассказы реминисцируют классические сюжеты жанра — вроде «Рапунцель», «Джека и бобового стебля» или «Румпельштильцхена». По собственному утверждению автора, его всегда интересовало, что происходит с героями сказок после счастливой развязки — которой, как правило, предшествуют куда более жуткие и кровавые события, чем мы привыкли помнить.

Экранный образ Данэм — создательницы ни много ни мало сериала поколения — судя по всему, мало чем отличается от литературного: англоязычные обозреватели этих воспоминаний (в книгу, однако, попали также эссе и письма) сходятся на том, что она умеет быть необычайно тонкой и в то же время нестерпимо откровенной. Убедиться (или, может быть, разочароваться) в литературных способностях наследницы Филипа Рота и Вуди Аллена можно будет уже в мае: «Я не такая» выйдет в продажу после финала пятого сезона «Девчонок».

Возвращение Эмиса к теме холокоста было встречено достаточно дружелюбно: Джойс Кэрол Оутс в рецензии для The New Yorker одобрительно сравнила писателя с Джонатаном Свифтом — еще одним моралистом, любившим скатологические шутки. Впрочем, Эмис — на седьмом-то десятке — уже не нуждается даже в самых лестных сопоставлениях: проходив долгие годы в учениках у Беллоу и Набокова, сейчас он может сполна насладиться статусом корифея — и автора одной из наиболее удачных новых книг о нацизме.

Последний (но не финальный — вопреки слухам Тайлер не собирается объявлять о завершении своей литературной карьеры) роман ветерана американской литературы, пролетевший в том году мимо «Букера». В центре сложноустроенного повествования — история любви Эбби и Реда, охватывающая несколько десятилетий. Заглавные «нити» здесь — прозрачная метафора человеческой жизни вообще, ее длины, запутанности и неизбежной связи с другими — близкими и далекими — судьбами.

Старая, но оттого не менее будоражащая книга главного евангелиста космических путешествий. Принадлежа к породе мечтателей-визионеров, энтузиазм которых сильнее любой пропаганды, Саган открывает перед читателем убедительную перспективу освоения Солнечной системы и отдаленных галактик. Название работы отсылает к той самой фотографии Земли, которую сделал зонд «Вояджер-1» в 1990 году с расстояния 6 миллиардов километров. Иными словами, идеальное чтение в ожидании нового качественного сайфая — или новостей сродни открытию гравитационных волн.