— Вы сами выбрали из всех шекспировских пьес именно «Макбета»? Если да — почему?
— Да, это был мой выбор, на самом деле это было условие, которое я сам поставил. Когда меня приглашают поучаствовать в таких проектах, я, как правило, вежливо отказываюсь. Потому что самое интересное для писателя — это придумывать идеи и наблюдать, как они реализуются. Но в этом случае все было иначе. Подростком я увидел «Макбета» Романа Полански, прочитал пьесу, и эта история меня навсегда поразила. И я сказал: ладно, если мне можно взять «Макбета», то я в деле.
В какой-то степени Макбет был одним из источников вдохновения для главного героя моей детективной серии, Харри Холе. Так что для меня это было, так сказать, возвращением к корням.
— Но ведь часть удовольствия в триллерах — это загадка. А тут все более или менее знают, о чем история, чем все закончится и кто умрет. Сложно ли рассказывать историю, которая уже была рассказана?
— В серии Харри Холе это всегда загадочные убийства, вопрос в том, кто это сделал, они так и называются — whodunnit. А здесь вопрос скорее другой — почему он это делает? Но в обоих случаях это путешествие в глубину человеческой психики. Это история о моральных дилеммах — в моем романе герой разрывается между личными амбициями, стремлением стать шефом полиции и по-своему идеалистическим стремлением служить народу. Да, он не слишком хочет служить народу, но использует это как оправдание для своих амбиций. Это не так сильно отличается от романов о Харри Холе, который тоже терзается моральными дилеммами. Разница в том, что главный герой «Макбета» не просто ходит по краю пропасти, а бросается в нее с головой.
— Действие вашего «Макбета» происходит в нашем мире. Каждый из главных героев книги основан на одном из шекспировских персонажей — а были ли у них реальные прототипы?
— В известной степени да, над каждым персонажем я работаю как актер, используя собственный опыт, но… Читая книгу, ты автоматически ищешь похожих персонажей в своей базе данных, пытаясь понять их, сопоставляя их с реальными людьми. И когда пишешь, то делаешь то же самое.
— Несколько лет назад в интервью вы называли себя оптимистом и утверждали, что демократия побеждает, а ксенофобия проигрывает. Сейчас, после победы Трампа, Брекзита, появления беженцев с Ближнего востока и подчас агрессивной реакцией на них — вы все еще оптимист?
— Теперь я чуточку менее оптимистичен, чем прежде. Но думаю, что о тенденциях говорить еще рано, нужно отступить и окинуть взглядом хотя бы последние лет пятьдесят. Глядя на вещи в такой перспективе, я все еще остаюсь оптимистом, но должен отметить, что события последних лет не слишком благоволят такому взгляду на мир.
— Но вы все еще верите, что все образуется?
— В долгосрочной перспективе — да. Сейчас, конечно, популизм на волне, но я думаю и надеюсь, что этот маятник качнется и обратно.
— Макбета в вашем романе как раз можно назвать таким популистом.
— Да, совершенно согласен с вами. Он, наверное, типичный политик-популист. В отличие от большинства сегодняшних популистов, у Макбета нет политических целей; у него есть личные цели. Но он провозглашает, что народом должен руководить человек из народа, это его лозунг — и он очень похож на то, что мы видим сегодня. Люди сражаются за власть, исходя из своих амбиций, а не идеалов.
Издатель
«Эксмо», Москва, 2018, пер. А.Наумовой
Купить
