У Ханьи Янагихары всего два романа. Так получилось, что русскоязычный читатель знакомится с ними в обратном порядке. Сперва вышла — и на полгода стала самым обсуждаемым в литературном сообществе текстом — «Маленькая жизнь», а полтора года спустя — дебютные «Люди среди деревьев». Из-за этой путаницы некоторые критики ошибочно называют роман «новым» или — неколько неуклюже — «новым старым». Но фокус в том, что именно в 2018 году выход «Людей среди деревьев» уместен как никогда.
Весь сюжет романа легко пересказывается на паре страниц — собственно, именно это Янагихара и делает в самом начале книги. Молодой и дерзкий доктор Нортон Перина отправляется на далекий микронезийский остров ИвуʼИву и находит там секрет вечной — или по крайней мере неприлично долгой — жизни. Оказывается, дело в редкой черепахе, мясо которой останавливает старение, но лишает людей рассудка. Это открытие приносит Перине всемирную славу и Нобелевскую премию. А потом его, уже пожилого и заслуженного ученого, уличают в растлении детей — чернокожих сирот, которых он привозил с ИвуʼИву и усыновлял.
Иной автор соорудил бы из этих plot points американские горки под названием «Взлет и падение доктора Перины», сперва показывая читателю удивительные приключения героя, а затем радостно пуская сюжетный поезд под откос. Янагихара нарочно начинает книгу со спойлера, заменяя вопрос «Что случилось?» более важным — «Как это могло случиться?».
Обозначив рамки сюжета, Янагихара передает слово самому Перине, рассказывающему свою историю, и его коллеге, комментирующему и редактирующему исповедь ученого. Эта позиция ненадежного рассказчика, явно вдохновленная набоковским «Бледным огнем» не в меньшей степени, чем «Лолитой», позволяет увидеть мир глазами Перины, попытаться понять, как гений и злодейство совмещаются в нем, и в то же время играет с нашим доверием. Признается он или оправдывается? Не прикрывает ли исповедью что-то более страшное?
Кроме Набокова у «Людей» есть и еще один источник вдохновения — реальная история американского вирусолога Даниела Гайдузека. Он получил Нобелевскую премию, объяснив, почему в гвинейском племени форе так распространена болезнь куру. В реальности болезнь не даровала вечную жизнь, а быстро и страшно убивала носителей; заражение же было связано не с поеданием мяса редкой черепахи, а с каннибализмом. В остальном романная история очень похожа: помимо получения Нобеля, Гайдузек тоже тоже вывез из экспедиций полсотни детей и тоже был в 1996 году обвинен в их растлении. Годы спустя оставленный всеми ученый горько называл себя «педагогом, педофилом и педиатром».
«Маленькая жизнь» вышла очень вовремя, срифмовавшись с флешмобом #янебоюсьсказать. Более уместный момент для публикации «Людей среди деревьев» тоже сложно представить. Этот роман позволяет взглянуть на харассмент-скандалы, от которых в 2018 году никуда не деться, под другим углом. Внешняя сторона вопроса — общественное порицание, следствие, суды — происходит на фоне повествования, почти за кадром. Янагихару больше интересует внутренняя жизнь человека, ставшего насильником.
В 2013 году, когда роман был впервые опубликован, он ставил перед читателем вопрос: где предел того, что мы можем простить человеку, что происходит, когда наше восхищение гением сталкивается с отвращением перед насильником? Пять лет спустя жесткий и, кажется, справедливый ответ уже дан. Уличенных в злоупотреблении своим положением публичных людей лишают наград и вычеркивают из жизни (в идеальном мире главная роль в потенциальной экранизации «Людей среди деревьев», конечно, должна достаться Кевину Спейси). Но это не значит, что нужно прекратить задаваться вопросом, и «Люди среди деревьев» могут стать важным дополнением к дискуссии о власти, инстинктах и насилии.
Издатель
Corpus, Москва, 2018, пер. В.Сонькина