— Недавно по фейсбуку прокатился флешмоб #faceofdepression. Многих это вдохновило на то, чтобы признать свой недуг и признаться в нем, другие считают, что такие акции тривиализируют психические расстройства, побуждают заниматься самодиагностированием. Как вы относитесь к таким инициативам?
Антон Зайниев: Акция #faceofdepression помогла понять, что людей с депрессией вокруг больше, чем мы думаем. И это очень важная акция, которая дает не киношное представление о депрессии в духе «Меланхолии» Фон Триера, а самое настоящее. Твой самый близкий человек может невыносимо страдать за маской «у меня все ок». Я не очень понимаю, как #faceofdepresssion может тривиализировать психические расстройства, но если даже так, то пусть лучше будет тривиализация, чем железобетонное табу. В первом случае у общества хотя бы появляется пункт для диалога вместо существующей сейчас спирали молчания.
И да, самодиагностированием побуждает заниматься в первую очередь недоверие к психиатрам и низкое качество оказываемой помощи. Не говоря уже о том, что первичная самодиагностика (не путать с постановкой диагноза и прописыванием самому себе лечения) — это, вообще говоря, хорошо. Понимание того, как проявляется депрессия и когда она приходит, заставит человека раньше обратиться к врачу. Это может сэкономить человеку несколько месяцев полноценной жизни.
Дарья Варламова: Мне тоже кажется, что ситуация сейчас такова, по крайней мере в российском обществе, что любое обсуждение лучше умолчания. Со стороны это может выглядеть как «мода на психические расстройства» или вызвать тематический перегруз в новостной ленте, но тут надо учитывать, что для многих людей с депрессией и другими расстройствами подобный каминг-аут — это сложный и важный шаг. Перегибы вроде самодиагностирования будут устраняться по мере того, как людям станет более доступна качественная информация, но для этого надо хотя бы признать проблему и начать обсуждать.
— Как соцсети меняют отношение к расстройствам, сам процесс их проживания?
Антон Зайниев: Одно из последних метаисследований Белградского университета не дало ответа на этот вопрос. Оно говорит: «Нет никаких доказательств того, что фейсбук или любая другая онлайн социальная сеть могут вызвать депрессию или хотя бы один из ее симптомов». Даже наоборот: ученые отметили, что онлайн-коммуникация с близкими ассоциирована с ослаблением депрессии. Впрочем, здесь ничего нового: давно известно, что здоровые взаимоотношения с семьей и друзьями снижают риск депрессии и смягчают ее течение. Социальные сети добавляют возможность поддерживать отношения на расстоянии — ну и отлично.
Дарья Варламова: Я добавлю, что соцсети помогают людям с расстройствами находить информацию и поддержку. Например, журналистка Алиса Таежная создала закрытую группу поддержки в фейсбуке, где люди обмениваются опытом, делятся книгами, полезными ссылками и контактами хороших специалистов и даже скидываются на помощь в тяжелых жизненных ситуациях (например, если человек из-за депрессии потерял работу). Это создает ощущение, что ты не один, что ты можешь с кем-то поговорить о наболевшем, что уже очень важно, потому что чувство изоляции и ощущения собственной инаковости давит на таких людей сильнее всего.
— Насколько вообще актуален в России совет обращаться к психотерапевтам? Существует ли в стране институт этой профессии, при котором доктор сможет действительно помочь пациенту?
Антон Зайниев: Актуален. Существует. Нельзя сказать, что это справедливо для любого врача. К сожалению, далеко не каждый психотерапевт в нашей стране придерживается принципов доказательной медицины. Тем не менее комьюнити таких врачей достаточно большое и выходит за пределы Москвы. Я недавно видел один из списков психотерапевтов, практикующих принципы доказательной медицины, составленный самими же врачами. Там фигурировали, например, Омск, Набережные Челны, Курск.
Хотя кажется, что ниша лечения разговорами в нашей стране в основном оккупирована гадалками и знахарями. Если есть большой спрос и недостаточно предложения со стороны специалистов, то их место занимают шарлатаны. С другой стороны, если люди продолжают к ним ходить, то, наверное, они как-то помогают. Пусть уж лучше так, чем совсем никак.
Дарья Варламова: Отчасти проблема с психотерапевтами связана с неграмотностью клиентов: мало кто понимает, по каким принципам работает психотерапия, какие методики считаются наиболее эффективными, каковы принципы профессиональной этики. То же самое касается медикаментозного лечения: пациент не всегда готов вникать в то, что и зачем ему прописали, не говоря о том, что не все уточняют свой диагноз (а психиатры часто не спешат его озвучивать — по принципу «меньше знаешь, крепче спишь»). Есть надежда, что по мере того, как клиенты будут становиться более осведомленными и взыскательными, качество услуг в этой области тоже изменится к лучшему.
— Каковы, на ваш взгляд, главные и самые опасные пробелы в современном обыденном знании о психических расстройствах? С какими мифами и заблуждениями нашим соотечественникам стоило бы расстаться в первую очередь?
Антон Зайниев: Самое опасное заблуждение — вера в то, что один поход к психиатру — клеймо на всю жизнь. В большинстве случае посещение психиатра проходит по такому же сценарию, что и посещение другого доктора, скажем терапевта. У вас уточнят жалобы, выпишут лечение, возможно, направят на дополнительные обследования и назначат дату следующего приема. Упаковывание в смирительную рубашку, запись в базу неблагонадежных граждан и лоботомия обычно в меню не входят.
Дарья Варламова: Помимо страха перед психиатрией одна из самых важных проблем заключается в том, что окружение человека с психическим расстройством часто отказывается признавать его диагноз как что-то серьезное («Да нет у тебя никакой депрессии, ленишься просто») или, наоборот, драматизирует (например, в случае шизофрении или биполярного расстройства, при которых у пациентов вполне есть шансы уйти в ремиссию и жить полноценной жизнью). К тому же люди часто смешивают симптомы расстройств со своими личностными качествами, ощущая себя безвольными и ни на что не годными, некоторым даже начинает казаться, что они не заслуживают лечения. Эти негативные эмоции усугубляют симптоматику.
Еще у нас широко распространено мнение, что со своими внутренними переживаниями человек должен справляться сам, а психотерапия или таблетки — это проявление слабости и несостоятельности. Отчасти это происходит потому, что нарушения в работе психики обычно не воспринимаются как медицинский вопрос, отчасти — потому что у нас вообще все довольно плохо с принятием собственной уязвимости.
Издательство
Альпина Паблишер, 2017
Читать