Дядя, Кюхля, Толстой-Американец: с кем Пушкин хотел драться на дуэли

Пушкин вызывает на дуэль своего двоюродного дядю из-за того, что тот отбил у него партнершу по танцам; но до поединка дела не доходит: противники тут же мирятся. Хотя об этой несостоявшейся дуэли нам известно из крайне недостоверного источника — воспоминаний мужа сестры поэта, Льва Павлищева (в разных редакциях своих мемуаров он рассказывает о случившемся по-разному и противником Пушкина называет то Семена Исааковича, то Павла Исааковича Ганнибала), — можно считать этот эпизод первой дуэльной историей Пушкина.

Первая состоявшаяся дуэль с участием Пушкина: его вызвал на поединок бывший лицейский товарищ Вильгельм Кюхельбекер, взбешенный пушкинскими насмешками в свой адрес. Дуэль происходила на Волковом кладбище; Кюхельбекер стреляет и промахивается — пуля пробивает фуражку стоящего неподалеку Антона Дельвига, секунданта Пушкина. Пушкин отказывается от выстрела, бросив пистолет на землю. Кюхельбекер настаивал на продолжении поединка, но его удалось уговорить перенести дуэль, мотивируя тем, что в брошенный пистолет набился снег и из него нельзя стрелять. Поединок был отложен; впоследствии противников удалось помирить.

Предыстория дуэли с полковником Семеном Старовым, который счел, что Пушкин нанес оскорбление молодому офицеру его полка, такова: на одном из балов поэт скомандовал оркестру играть мазурку, тогда как офицер требовал кадриль; поскольку офицер побоялся требовать извинений от Пушкина, их потребовал сам Старов, фактически вызвав его на дуэль. Поединок проходил в сильную метель и мороз, противники стреляли дважды и дважды промахивались. Из воспоминания Ивана Липранди: «Первый барьер был на шестнадцать шагов; Пушкин стрелял первый и дал промах, Старов тоже и просил поспешить зарядить и сдвинуть барьер. Пушкин сказал: «И гораздо лучше, а то холодно». Предложение секундантов прекратить было обоими отвергнуто… Барьер был определен на двенадцать шагов, и опять два промаха. Оба противника хотели продолжать, сблизив барьер, но секунданты решительно воспротивились, и так как нельзя было помирить их, то поединок отложен до прекращения метели». Спустя несколько дней секундантам удалось помирить противников, которые впоследствии отзывались друг о друге с большим уважением.

Дуэль Пушкина с офицером Зубовым (достоверно известна только фамилия) состоялась из-за того, что поэт обвинил его в нечистой игре. Пушкин пришел на поединок, принеся с собой черешни, и, стоя у барьера, завтракал ими. Зубов выстрелил первым и промахнулся, на что Пушкин сказал: «Довольны вы?» — и отказался от выстрела. Возможно, некоторые детали этой дуэли впоследствии нашли отражение в повести «Выстрел»: главный герой явился на поединок, «держа фуражку, наполненную черешнями… Он стоял под пистолетом, выбирая из фуражки спелые черешни и выплевывая косточки».

Стоит вспомнить и несостоявшуюся дуэль Пушкина с Федором Толстым, одним из самых колоритных людей той эпохи. Приняв участие в одной из кругосветных экспедиций, Толстой своими выходками настроил против себя всех моряков и был высажен на берег в одной из русских колоний в Северной Америке, после чего по возвращении был прозван Американцем. Это о нем сказано Грибоедовым в «Горе от ума»: «Ночной разбойник, дуэлист./В Камчатку сослан был, вернулся алеутом,/И крепко на руку нечист…»; его племянник Лев Толстой назвал Американца «необыкновенным, преступным и привлекательным человеком». Толстой был известен как записной дуэлянт; ходили слухи, что он убил на поединках одиннадцать человек.

Будучи в Кишиневе, Пушкин узнал, что Толстой распространяет порочащие его сплетни и стал серьезно готовиться к дуэли с ним (в частности, регулярно стрелял из пистолета и носил чугунную трость для твердости руки). Сразу по возвращении из ссылки в Михайловское поэт послал ему вызов, однако в тот момент Толстой отсутствовал в Москве. Позднее друзьям Пушкина удалось уговорить его помириться со своим обидчиком. Так и не случившийся поединок с Толстым, пожалуй, единственный дуэльный эпизод, когда Пушкин всерьез готовился убить своего противника.

С момента предыдущей достоверно документированной дуэльной истории Пушкина прошло несколько лет: за это время он женился, поселился в Петербурге и поступил на государственную службу. Он уже не был тем вспыльчивым юношей, готовым вызвать к барьеру за любой косой взгляд или неосторожное слово, однако в начале 1836 года последовало подряд две истории, едва не кончившиеся дуэлями. Сначала Пушкин вызывает Владимира Соллогуба, усмотрев дерзость в его поведении по отношению к жене; спустя немногим более месяца фактически шлет вызов Семену Хлюстину, повторившему в дружеской беседе слова одной журнальной статьи, где Пушкин был язвительно задет. В обоих случаях противников удалось примирить. Следует помнить, что Николай I был решительным противником дуэлей: если при Александре I на поединки смотрели сквозь пальцы, то уже в следующее царствование за это беспощадно наказывали. Причем необязательно было убить или ранить противника: преступлением считался сам факт выхода к барьеру. Поскольку оба повода были крайне ничтожны, некоторые биографы поэта предположили: Пушкин искал любой повод для дуэли, чтобы после нее быть высланным из Петербурга, откуда он стремился уехать, но не получал на то высочайшего разрешения.