Между «когда» и «только что»: художник Алексей Таруц — о выставке «Валюта на Атараксе»

Так начинается осмотр здания: в большой пустой комнате в окружении закрытых дверей висит строка, на которой быстро бежит одно слово «когда» без вопросительного знака, как навязчивое утверждение. Уже на третьем этаже, на другой бегущей строке — анимированные слова «только что». Вся экспозиция умещается между «когда» и «только что».

Знак нулевого километра, вырезанный на третьем этаже в ковролине в масштабе 1 к 1; экспонируется отсутствие, брешь. На нулевом километре у Воскресенских ворот в Москве подвешивается мысль. Это место для суеверия, деньги там надо бросать, стоя спиной к часовне Иверской иконы Божией Матери. В этой точке отсчета происходит переживание зависшего события, возникает ощущение отсрочки ближайшего будущего, в котором загаданное желание может или не может исполниться.

Выдавался медиаторами в обмен на запись желания в специальном альбоме. Память о себе — это очень ликвидный продукт, она рационализируется и конвертируется во что угодно. Не надо заморачиваться, не надо думать, сбудется или нет, можно быть спокойным, потому что долг их исполнения списывается по принципу «не говори, а то не сбудется». Хотя, возможно, такое скопление текстов усиливает намерение каждого из них — как коллективное сотворчество. Кто‑то написал, что не хочет завершения пандемии.

Частью действия выставки были магниты. Можно было подбросить монету; если она прилипала, то медиатор предлагал посетителю в обмен крипокойн с гравировкой трайбла. Не все монеты были магнитными: некоторые отскакивали в сторону, и тогда возникала иллюзия неудачи.

Вид на крепостную стену Кремля из опустошенных кабинетов особняка на Софийской набережной умиротворяет, а присутствие Москвы-реки за окном — вдвойне. Если дно скрыто рядом ежедневно, это состояние парализует.

Это про смирение в тревоге. Скоба специально сделана именно под такое открытое положение дверей, при этом одна дверь мешает другой, а проход частично остается перекрытым. Важным мотивом в этой работе целиком стала связь монструозного и ничтожного, если не сказать нищего.

На первом видео в кадре мелькают трайбл-татуировки на руке случайного посетителя мемориального комплекса, они же переносятся с кожи на стороны десятирублевой монеты, которая падает на брусчатку рядом с нулевым километром. Почему неоколониальный трайбл не может быть гербом, если неотрадиционалистский тренд на память предков так востребован?