«Сорок одна хлопушка», «Четыре ветра» и «Если честно»: три новых переводных книги

1921 год, Техас. Элсе Уолкотт двадцать пять, и она старая дева. Родители держат ее взаперти, утверждая, что она слишком слаба для любого общения и полноценной жизни в принципе. Элса коротает дни за чтением. Она мечтает пойти в колледж и стать писательницей, но отец лишь высмеивает ее желание и предлагает «чего‑нибудь от нервов». В день рождения Элса не выдерживает, покупает отрез красного шелка, шьет себе платье и сбегает из дома погулять. На той прогулке она встречает «принца» — молодого Рафа Мартинелли, — с которым быстро теряет девственность и от которого так же быстро залетает.

А дальше что‑то в классической истории о Золушке с хрустом ломается. Элса выходит замуж за своего принца, но отправляется не во дворец, а на ферму, где городской девушке, всю жизнь просидевшей взаперти, приходится учиться ухаживать за мужем, детьми, виноградом и пшеницей. Принц начинает пить — он не любит Элсу и, вообще, собирался в колледж. Родители знать Элсу не хотят, свекры относятся к ней как к свалившейся на их головы обузе — но лишь поначалу. После Элса трудолюбием и терпением доказывает, что достойна их уважения и любви.

Спустя тринадцать лет Элса все еще живет на ферме Мартинелли. Кругом засуха и экономическая разруха Великой депрессии, тысячи человек сидят без работы, фермеры год за годом остаются без урожая, банки объявляют о банкротстве, землю скупают за бесценок и все чаще случаются пыльные бури, которые провоцируют пневмонию. Муж пропивает последние деньги, а потом и вовсе сбегает, оставив Элсу с двумя детьми и старыми свекрами. Уезжать из штата рискованно, особенно одинокой женщине: на дорогах грабят, сливая бензин, работы нет нигде, люди спят в картонных коробках в парках. Но когда под угрозой оказывается здоровье детей, Элсе все же приходится отправиться на юг, в Калифорнию, где переселенцев из Канзаса и Оклахомы пренебрежительно называют оки — им не дают работу, их не пускают в больницы и прочие «приличные заведения».

«Четыре ветра» попал в список бестселлеров «Нью-Йорк таймс» сразу после первой публикации, в феврале этого года, и находился в нем 25 недель подряд. Кристин Ханне не привыкать к подобному успеху: ее «Соловей» был продан тиражом более 4,5 миллиона копий, а романы переведены на 43 языка. В «Четырех ветрах» Ханна рассказывает об одной из самых известных экологических катастроф в истории США — пыльном котле: пыльных бурях, терзавших прерии США между 1930 и 1936 годами и вызванных сочетанием природных факторов и способов ведения сельского хозяйства. К 1936 году сотни тысяч семей были разорены и вынуждены перебраться в города. Но название книги отсылает не только к пыльным бурям, уносящим здоровье, благосостояние и прежний уклад жизни. Четыре ветра приносят людей со всей страны в Калифорнию, где этим самым людям приходится сражаться за свои права и, как говорит героиня романа, «за нашу американскую мечту».

The Washington Post сравнивает роман с «Гроздьями гнева» Джона Стейнбека, но отмечает, что «Четыре ветра» больше похож на сентиментальные романы XIX века: героини сплошь прекрасны душой, антагонисты — сущее зло, никакой иронии, никаких полутонов. Персонажи действительно вышли двумерными, как на старых фотокарточках. Родные запирают Элсу и относятся к ней плохо без внятной причины — заботой там, разумеется, не пахнет. Другие злодеи либо просто выскакивают из кустов, собираясь слить бензин из пикапа Элсы, либо руководствуются исключительно жаждой наживы, избивают собственных работников и протестующих, и нет на них управы. О внутренних терзаниях Элсы читателю скорее рассказывают, чем показывают их, поэтому сочувствовать героине сложно. Также иногда возникает ощущение, что Ханна попросту переложила некоторые элементы современного американского быта на исторические события начала XX века.

Тем не менее успех романа понятен — он захватывает читательское внимание с первых страниц. «Четыре ветра» — это вдохновляющая история о мужестве, борьбе, любви и желании жить, которое не угасает даже в самых невыносимых условиях. Ждем в конце августа.

В середине августа на русском языке впервые выходит «Сорок одна хлопушка» Мо Яня — мастера «галлюциногенного реализма», как окрестил его работу нобелевский комитет. «Сорок одна хлопушка» — книга далеко не новая. Впервые роман был опубликован в 2003 году, а на английский переведен в конце 2012 года, сразу после получения Мо Янем Нобелевской премии по литературе.

Главный герой романа Ло Сяотун — Мальчишка-пушка, как его прозвали, — рассказывает старому монаху историю своей жизни. Вырос Ло Сяотун в деревне, обитатели которой забросили земледелие и стали мясниками (и химиками по совместительству). Для веса они закачивают в туши животных воду, для сохранения свежести и цвета — формальдегид и краситель. Местную водку бодяжат метиловым спиртом. «Алчность — не преступление, — так говорит деревенский староста. — Страшное преступление — пустая трата денег».

Когда Ло Сяотуну исполняется пять, его отец сбегает с любовницей, а мать сходит с ума от скупости, собирая мусор и урезая все расходы, какие только можно урезать. Свою бережливость она объясняет желанием показать соседям и, разумеется, сбежавшему мужу, что они с сыном могут хорошо прожить и без мужчины. Но хорошей их жизнь не назовешь. Работают они много, едят мало, одни овощи, меньше, чем отъевшиеся на мясных отбросах бродячие собаки в их деревне — и Ло Сяотун начинает грезить мясом. Он продолжает им грезить, даже когда спустя несколько лет блудный отец возвращается с внебрачной дочкой на руках и семья богатеет. Мясо говорит с Ло Сяотуном, машет ему маленькими ручками, просит съесть все до последнего куска и тем самым спасти от других, нерадивых едоков и гниения. И Ло Сяотун ест как ненасытный дух, превращаясь сперва в знаменитого мясного мальчика, а после — в мясного бога.

Пока Ло Сяотун рассказывает монаху историю своей жизни, вокруг происходят престраннейшие вещи: в храм заходит женщина, поит Ло Сяотуна грудным молоком, затем уезжает на статуе коня с человечьей головой. Старый монах исполняет свой цигун — складывается всем телом и удовлетворяет себя сам, а у подножия лестницы дают спектакль под названием «Записки о превращении мясного мальчика в небожителя», явно основанный на жизни Ло Сяотуна. И невозможно понять, происходит ли это все на самом деле или же герой окончательно сошел с ума.

Как и в прочих романах Мо Яня, одной из главных тем в «Сорок одной хлопушке» является еда.

В описанном Мо Янем мире все одержимы поеданием друг друга, находятся в замкнутом круге неутолимого голода и обжорства, алчности, секса, власти и жестокости как по отношению к животным, так и по отношению к другим людям, и круг этот можно разорвать лишь сорок одним залпом из японского миномета времен Второй мировой. Собственно, люди в романе мало чем отличаются от животных, а животные, в свою очередь, наделены человеческими чертами. Один из жителей деревни вдруг узнает в корове свою мать, перестает быть мясником и ухаживает за ней, как за человеком. Богач, не пропускающий ни одной юбки и сравнивающий себя с конем, в итоге и правда оборачивается жеребцом. Женщины сплошь лисы и кобылицы, а их груди похожи на мордочки ежей.

После выхода романа на английском он был истолкован как аллегорическое изображение современного китайского общества, но сам Мо Янь утверждает, что не интересуется идеологией. Он занимает сдержанную позицию во всем, что касается политики и Компартии КНР в частности, за что после вручения Нобелевской премии многократно подвергался критике. Но, на мой взгляд, его точка зрения ясно показана в романе. Власти не присутствуют в книге явно, но их отсутствие говорит само за себя: они смотрят на происходящее в деревне мясников сквозь пальцы, коррупция цветет пышным цветом, а церемония открытия мясоперерабатывающего завода, на которую приезжают репортеры и люди из провинциального комитета партии, и вовсе превращается в театр абсурда. Мастер эзопова языка, Мо Янь балансирует на грани дозволенной иронии, реальности и температурного бреда; плыть сквозь текст, густой, как мясной бульон, порой непросто — при чтении современной китайской прозы часто возникает такое ощущение — но оторваться тоже невозможно.

Каковы главные ингредиенты хороших мемуаров? Интересный и, главное, необычный опыт, о котором можно рассказать, обезоруживающая откровенность, юмор, драма и вдохновляющий финал.

В «Если честно» вышеперечисленного хватает: детство Левитона не назовешь обычным. Отец научил Майкла не врать и вообще не сдерживаться — абсолютная честность во всем всегда. Майкл усвоил еще в раннем детстве: большинство людей любят лгать и любят, чтобы лгали им, и это омерзительно. Поэтому первые несколько лет в детском саду он проводит в конфликтах и рыданиях: он искренне верит, что в слезах нет ничего дурного, и безуспешно пытается объяснить детям и воспитательнице, что все они страшные лицемеры. Странное дело, но никто не оценивает его порывы по достоинству, а воспитательница и вовсе регулярно ставит Майкла в угол.

Своей откровенностью Майкл сподвигает однокурсников на групповой секс, а на следующий день с той же откровенностью разбалтывает об этом в колледже. Он оказывается не в силах посочувствовать матери, когда та рассказывает ему о намерении развестись с отцом. Он считает, что одеваться хорошо — это гнаться за одобрением дураков. После колледжа он приезжает в Нью-Йорк, где проваливает все собеседования — на них он, не стесняясь, рассказывает обо всех своих недостатках, а кадровики расценивают его высказывания как глупость, грубость или сумасшествие. На свиданиях же Майкл, не откладывая в долгий ящик, говорит о своих сексуальных предпочтениях.

Все меняется, когда он встречает Еву и правда начинает отравлять уже его личные отношения. Ева может заявить, что устала от него и хочет уйти, а через час, день или неделю передумать и вернуться — и так много раз, пока у Майкла не собирается целая стопка ее прощальных писем. Эта неопределенность, подкрепленная абсолютной честностью, истощает Майкла и заставляет наконец задуматься о том, так уж ли необходимо всегда и везде говорить правду, не щадя чувств других людей. Экстремальная честность оказывается не совсем нормальной — она подразумевает, что говорящий не несет ответственности за свои слова, которые могут ранить или поставить собеседника в неудобное положение. Она влечет за собой отсутствие друзей и работы.

Музыкант, фотограф и сценарист Майкл Левитон говорит об опыте своего взросления не в первый раз — история его семьи стала темой одного из выпусков This American Life, еженедельной документальной радиопередачи, в 2020-м получившей Пулитцеровскую премию. После, в начале 2021 года, вышли мемуары «Если честно», в которых Левитон описывает свою жизнь с большой иронией и вместе с тем ставит перед читателем по-настоящему глубокие вопросы.

«Кто же тебе еще об этом скажет? Только самые близкие люди», — сколько раз вы слышали такое и благодарности все равно не испытывали? Только любовь к Еве помогает Майклу взглянуть на себя и отношения с отцом с другой стороны, увидеть их токсичность, отсутствие тепла и заботы, которые заменил культ честности. Отец критиковал написанные Майклом рассказы, научил играть в шахматы (при этом ни разу не поддаваясь), но не смог толком поздравить с первой победой и так и не сумел признать свою неправоту.

Единственным минусом «Если честно» я могу назвать сноски с авторскими комментариями-дополнениями — их слишком много, и каждую вполне можно было интегрировать в текст. В остальном к мемуарам Левитона сложно придраться, да и не хочется — это увлекательная история, в меру смешная, в меру драматическая; идеальная книга для чтения на выходных.