В окрестностях Драй-Тортугас акулы предоставлены сами себе, поэтому их популяция здесь процветает. Они без помех патрулируют подводные холмы и равнины коралловых рифов, проскальзывая мимо мадрепоровых кораллов — мозговиков и акропор. На первый взгляд в этом нет ничего необычного. Но, как я вскоре обнаружил, акулы архипелага Тортугас занимаются здесь кое-чем особенным — тем, что самые разные биологические виды практикуют с начала времен. Акулы здесь занимаются сексом.
Когда я стал изучать акулий секс в интернете, то наткнулся на два имени: Джеффри Кэррьер и Уэс Прэтт. Эти передовые, мирового уровня исследователи полового поведения акул работают на базе в Ки-Уэсте, в двух с половиной километрах от места спаривания акул у архипелага Тортугас.
В 1970-х годах Кэррьер и Прэтт, вооружившись только что полученными степенями по морской биологии, начали свою карьеру. Поскольку оба ученых проявляли живой интерес к акулам, они быстро стали друзьями и на протяжении карьеры не раз совместно публиковали отчеты о своих самых примечательных наблюдениях за жизнью акул. Чтобы встретиться с ними, я отправился в четырехчасовую поездку на запад от Майами по Route 1Route 1Шоссе, проходящее по всему Восточному побережью США: от канадской границы до Ки-Уэста во Флориде. — Прим. переводчика.. Это живописный участок дороги, который проходит мимо прозрачно-зеленых бухт и атлантического мелководья. Я встретился с Прэттом в его кабинете, выходящем на Саммерланд-Ки. Там он и рассказал о своей работе и обо всем, что мне нужно было знать о сексуальной жизни акул.
Прэтт получил степень бакалавра по морской биологии рыб и подал заявление о приеме на работу в Национальную службу морского рыболовства (NMFS) — федеральное агентство, отвечающее за управление национальными морскими ресурсами и продвижение принципов устойчивого развития. Во время собеседования руководитель спросил его о сфере интересов. Прэтт произнес в ответ одно слово: «Акулы». Он получил работу и вскоре отправился изучать больших акул Атлантики. Поначалу Прэтт занимался видами акул, представляющими коммерческую важность: песочными акулами, акулами-мако и черноперыми акулами. Он изучал их возраст, факторы роста, но вскоре увлекся особенностями размножения. «А кто бы не заинтересовался этим? — спрашивает он. — Это увлекательные животные. Они размножаются скорее как наземные позвоночные, а не как рыбы. У них есть всевозможные хитроумные органы, системы и стратегии».
Прэтт показал мне фотографии, иллюстрирующие анатомические особенности разных видов акул.
На фотографии было два длинных, похожих на палки, отростка на нижней стороне тела акулы. На фотографии самки птеригоподиев не было: у самок акул есть своего рода вагина, называемая клоакой, которая должна принимать один из двух птеригоподиев. Внутри тела над клоакой расположены парные матки.
«Акулы размножаются совсем не так, как какая‑нибудь треска или другие костные рыбыЗдесь, безусловно, собеседник автора обобщает. У костистых рыб существует множество примеров как внутреннего оплодотворения, например у живородящих карпозубых, так и исключительной заботы о потомстве, ушедшей от акул гораздо дальше, как у цихлид, — вынашивание во рту, кормление кожным секретом. Понятно, что когда речь идет о r-стратегии стайных пелагических рыб, то отсутствие заботы о потомстве компенсируется миллионами производимых икринок и высокой смертностью. А если противопоставить одному K-стратегу акуле другого, из костистых рыб, еще не известно, кто эффективнее.. У тех каждая самка производит миллионы яиц, а потом… мечет их в нужное время в окружающее пространство на отмели, на каком‑нибудь скалистом бугорке или еще где‑нибудь. Самец выбрасывает на эту массу семенную жидкость — вот и все. Сперматозоиды и яйцеклетки предоставлены сами себе, находят друг друга; и так формируются эти хрупкие создания — рыбы».
Потом Прэтт взял нечто напоминающее палку. «Этот орган — птеригоподий самца большой белой акулы весом более тонны, найденного на берегу в Монтоке много лет назад. Когда самец вводит его в самку, весь этот кончик отходит назад и открывается, как зонтик, защелкивая орган в клоаке. Этот кончик очень острый, но у самки есть толстая вагинальная подушечка, которая его принимает».
Акулы, как и многие другие животные, скрывают процесс спаривания — избегают посторонних глаз, так сказать. В период размножения акулы собираются в стаи, но, как показал Прэтт, после брачного сезона самцы и самки разделяются по половому признаку.
Это позволило Прэтту изучить их в непосредственной близости на архипелаге Драй-Тортугас.
Прэтт, ведущий ученый в Морской лаборатории Моута, посвятил большую часть своей сорокалетней карьеры изучению размножения акул, причем последние 24 года он пытается разгадать, как размножаются акулы-няньки, потому что, по его словам, «они могут ответить на мои вопросы и поведать свою историю лучше, чем другие акулы». Однако в своих исследованиях Прэтт ни разу не добирался до Тортугас, пока не сдружился с Джеффри Кэррьером и не узнал, что это популярное место размножения акул-нянек.
Получив докторскую степень в Университете Майами, Кэррьер решил остаться во Флориде изучать популяцию акул в Южной Атлантике и основал образовательную программу для подростков — «Морской лагерь» (Sea Camp), где любознательные ребята могли изучать морскую жизнь архипелага Флорида-Кис. Кэррьеру пришла в голову мысль организовать эту программу, когда он заметил группу небольших островов в ста километрах к западу от Ки-Уэста — Драй-Тортугас.
Кэррьер уселся в лодку и отправился на мелководье Тортугас. Там он заметил множество акул. Они определенно были там неспроста. Кэррьер был в этом уверен. Через бинокль он разглядел на поверхности пузырящуюся смесь белой пены, синей воды и чего‑то похожего на акульи хвосты. Он включил мотор, чтобы подобраться поближе, но к моменту его прибытия вся кутерьма уже окончилась. Подобные явления повторялись время от времени, и Кэррьер даже начал бояться, что никогда не разгадает, что же делали эти акулы.
Как‑то раз ему удалось заметить поблизости акулу, мечущуюся во взбаламученной воде. Кэррьер предположил, что эту акулу задела чья-то лодка. Он стал разглядывать воду. Пока он пытался идентифицировать акулу, он понял, что на самом деле это были две акулы — одна на другой.
Насколько было известно Кэррьеру, людям до этого ни разу не удавалось наблюдать этот интимный момент вблизи в дикой природе. Конечно, ученые видели, как акулы спариваются в аквариумах, что дало им базовое представление о половом поведении этих рыб, но некоторые важные вопросы все еще оставались без ответа. «Большая часть исследований того времени лишь строила предположения о половом поведении акул, — объяснил мне Прэтт. — Это было в конце 70-х, и мы ничего тогда не могли с этим сделать».
Кэррьер пригласил Прэтта посетить место спаривания акул на Драй-Тортугас. В первый раз путешествие прошло впустую, но Кэррьер повторил приглашение и на будущий год. На этот раз удача повернулась к ним лицом: им удалось увидеть пятьдесят спариваний. Акулы крутились и переплетались друг с другом, окрашивая в белый цвет светло-зеленое мелководье. «Когда мы в первый раз прыгнули в воду, то даже не представляли, чего ожидать, — говорил Кэррьер. — Мы были на глубине около метра, а когда поплыли в этом облаке поднятого осадка, то оказались лицом к лицу не с двумя акулами, а где‑то с восемью».
Когда Прэтт стал изучать совокупляющихся акул, он обнаружил, что самцы развили кооперативное поведение. Самцы вместе выгоняют самку на более глубокое место. Чтобы зацепиться за самку во время полового акта, самец использует зубы. Прэтт показал мне фотографию самки синей акулы, которую он сделал во время погружения в клетке. Акула была достаточно небольшой — около полутора метров или чуть больше: весьма скромные размеры по меркам этого вида. Примечательными в ней были только многочисленные следы зубов на спинном плавнике. «Такова суровая любовь синих акул, — сказал он. — Однако мне также удалось выяснить, что у самок шкура в три раза толще, чем у самцов: так они приспособились к подобному поведению самцов в ходе эволюции».
Затем Прэтт показал мне видеозапись спаривающихся акул-нянек, сделанную им во время одного из последних путешествий на Тортугас. «Сперма проходит в птеригоподии и выбрасывается благодаря гидравлическому действию сифонных мешков самца. Эти анатомические подробности очень интересны любителям подобных вещей вроде меня, — сказал он. — Затем сперма проходит через матку и у некоторых видов сохраняется в особой модификации скорлуповой железы для последующего оплодотворения. Так происходит не у всех акул, но у многих. Самка может сохранить сперму и завести детей, когда ей будет удобно. Когда она будет готова, а ее печень будет заряжена, как хороший аккумулятор, она оплодотворит саму себя».
В зависимости от вида акулы могут производить на свет детенышей тремя различными способами. Часть акул яйцекладущие — они откладывают яйца, как и многие другие виды рыб. Этим акулам рождение детей дается легко. Из клоаки выходит черное яйцо в виде кошелька, в котором содержится эмбрион акулы. У этого «кошелька» есть крючки, при помощи которых он прикрепляется к чему-нибудь на морском дне — например, к бурым водорослям или морской траве. Через несколько недель детеныш акулы вылупляется. Во всех уголках мира на пляжах нередко можно найти оставленные яйца. Другие виды акул, например, тигровые и большие белые — яйцеживородящие. Это значит, что яйцо остается внутри самки, но мальки рождаются живыми. Поскольку эти акулята питаются за счет веществ, содержащихся в яйце, они рождаются без пуповины. Третий способ — это живорождение, когда самки вынашивают детенышей, как люди: здесь есть и плацента, и пуповина, которые позволяют матери осуществлять питание малышей из собственного кровотока. Таким способом появляются на свет акулы-молоты и тупорылые акулы.
Потом Прэтт взял изображение желточного мешка и желточного протока яйца акулы. «Это эмбрион акулы. Ему семь или восемь дней». Он стал показывать мне различные части эмбриона: «Это жабры. Здесь, вероятно, появится глаз. А это хвост. Эмбрион удивительно похож на человеческий».
Я вынужден был согласиться. Он действительно был очень похож.
Издательство
«КоЛибри», перевод А.Г.Коробейникова
