Рынки «сошли с рельсов» по трем причинам: экстерналиям не назначена надлежащая цена, у многих людей нет навыков, чтобы получить подлинную свободу возможностей, а компании все чаще могут корректировать правила игры в свою пользу.
Американским потребителям электричество из угольных электростанций обходится где‑то в пять центов за киловатт в час (кВт/ч). Однако при сжигании угля выделяется колоссальное количество углекислого газа (уголь — это по сути окаменевший углерод), что является одной из главных причин глобального потепления. Выработка киловатт-часа энергии из этого топлива наносит связанный с климатом ущерб в размере как минимум четырех центов. Более того, сжигание угля влечет за собой тысячи смертей и подрывает здоровье множества людей. Добыча, перевозка, обработка и сжигание этого вида топлива в Соединенных Штатах уносит 24 тыс. жизней в год из‑за заболеваний сердца и легких (это обходится, думаю, примерно в 187,5 млрд долларов), и еще 11 тыс. жизней в год обрывается из‑за непомерной нагрузки на организм в угледобывающих регионах (вероятно, это стоит ежегодно 74,6 млрд). Вычислить совокупные глобальные размеры медицинских затрат, связанных со сжиганием ископаемых видов топлива, крайне сложно, поскольку они сильно варьируются в зависимости от многих факторов, включая тип топлива и место производства энергии. По одной из оценок, каждая тонна углекислого газа, выделенная в атмосферу, — это примерно 40 долларов расходов на здравоохранение, а значит, киловатт в час стоит примерно на четыре цента больше. Коллеги, работающие в этой области, напоминают мне, что эти числа зачастую намного выше. Если учесть все расходы, реальная стоимость киловатт-часа будет не пять, а скорее около тринадцати центов, то есть мы платим за угольную энергию лишь около 40% ее реальной стоимости.
Каждое предприятие, работающее на угле, приносит обществу больше убытков, чем доходов, не говоря уже о прибылях. Например, Peabody Energy, крупнейшая угольная компания в Соединенных Штатах, отгрузила в 2018 году 186,7 млн тонн угля и получила совокупный доход в размере 5,6 млрд долларов. Сжигание такого количества угля привело примерно к 30 млрд долларов климатических и медицинских затрат, следовательно, компания принесла как минимум в пять раз больше убытков, чем доходов.
Производство каждой тонны стали, каждой тонны цемента и всех без исключения гамбургеров — ограничимся несколькими особенно энергозатратными в производстве продуктами — сопряжено с существенным вредом, который не включен в цену. Изготовление чизбургера генерирует приблизительно такие же выбросы, как два литра бензина, а потребление говядины дает около 10% выбросов парниковых газов в мировом масштабе (и примерно 2% потребляемых калорий).
Если приплюсовать эти затраты к итоговой сумме, окажется, что почти все компании наносят значительный ущерб планете. В 2018 году, например, CEMEX, один из крупнейших производителей цемента в мире, выделил в атмосферу более 48 млн тонн углекислого газа — и это несмотря на то что в том же году около четверти электричества они получали из обновляемых источников. Ущерб был нанесен как минимум на 4 млн долларов, а чистая прибыль до вычета процентов, налогов, износа и амортизации (EBITDA) составила 2,6 млрд долларов. В фискальный 2019 год британский ретейлер Marks & Spenser, несмотря на многолетние значительные усилия по сокращению выбросов, произвел 360 тыс. тонн углекислого газа. Это около 32 млн долларов ущерба, а прибыли до вычета налогов в тот год у компании составили 670 млн фунтов.
Поскольку выбросы парниковых газов не участвуют в ценообразовании, итоговые стоимости по всей экономике искажены. Если свободный рынок чудесен благодаря тому, что в цене учтена вся информация, которую надо знать, волшебства нам ждать не стоит.