МКАД — это другие: почему стоит посмотреть спектакль «В кольцах» в «Практике»

21 апреля 2021 в 10:25
«В кольцах» — новый спектакль Марины Брусникиной, прибавляющий к устаревшему вопросу «Есть ли жизнь за МКАДом?» новый: «А внутри-то какая жизнь?» Анастасия Паукер рассказывает о новом театральном воплощении прозы Евгении Некрасовой.

Повесть Евгении Некрасовой «Несчастливая Москва» похожа на коллаборацию Стивена Кинга с Андреем Платоновым. Действие разворачивается в столице, переживающей, пожалуй, свою самую странную неделю. Каждый новый день — испытание для москвичей, будь то неожиданная утрата конечностей, потеря родного языка или неконтролируемая похоть. Все это происходит на фоне максимально точно описанных локаций и деталей повседневности типичного москвича. Мощь текста сразу и в точном отражении московских реалий, и в искусно сочиненной апокалиптичной фантасмагории, и в мистической проницательности автора: герои Некрасовой оказались в изоляции посреди загадочной эпидемии в 2017-м, то есть на три года раньше нас.

Повелительница литературоцентричного театра Марина Брусникина с текстом, подбрасывающим все новые и новые сложности как главной героине, так и создателям спектакля, обращается ловко. Хореограф Дина Хусейн и хормейстер Алена Хованская сочиняют происходящему почти ритуальное хороводовождение, в котором восемь актрис «Мастерской Брусникина» поочередно выступают в роли главной героини. 29-летняя Нина, сотрудница музея некоего писателя-авангардиста, задается целью перешагнуть угрюмую повседневность и вместе с ней и всех представителей прошлого. Сама она считает себя человеком будущего, а служение искусству — своей миссией. Москвичи, а вместе с ними и Нина в своей съемной однушке внутри ТТК, хранимы кольцами: Бульварным, Садовым, Третьим транспортным и МКАД.

Пока ты внутри колец — ничего страшного случиться не может, чуть выехал за МКАД — уж не обессудь.

«Поле», предыдущая работа Брусникиной, была нежным, почти поэтическим повествованием, которое ведут восемь прекрасных актрис, обволакивая друг друга текстом Чингиза Айтматова и заплетая замысловатый пластический рисунок. Структура спектакля «В кольцах» поначалу кажется очень схожей, но затем начинает трескаться как потолок в панельке во время домашнего рейва в Новокосино.

Подорвать уже апробированный формат провоцирует текст: начинающийся как остроумный блог креативного москвича, он вдруг становится кафкианским хоррором или старославянской жуткой сказкой. В пространстве, созданном художницей Полиной Бахтиной и представляющем собой то ли квартиру, то ли подъезд стандартной панельки с зелеными стенами, начинают происходить странности, как в то утро, когда с ума взбесившиеся москвичи проснулись от жгучего желания любить и вся Москва слилась в предельно эстетизированной оргии. Или когда Нина нашла свои кишки снаружи живота, а носа так и не обнаружила. Или когда вдруг проснулась без ноги. Актерам «Мастерской Брусникина» — среди них Марина Васильева, Анастасия Великородная, Алиса Кретова и Алексей Мартынов — удается преподносить эту историю разом и как захватывающий сказ, и как сюжет, максимально приближенный к твоей собственной повседневности.

Буквально вчера просыпалась с кишками наружу. Выпила джина и пошла листать фейсбук.

Пространство Бахтиной вслед за текстом переживает увлекательные метаморфозы: одна стена обволакивает обитателей квартиры, в другой неожиданно образуются проходы, и узкая однушка в какой‑то момент вдруг оборачивается целым городом стройных панелек. Пространство эластично и тягуче, как Москва со всеми ее кольцами и возможностями вмещать: оно стандартизировано и неприглядно и в то же время уютно и узнаваемо. Оно, как ковер-забор ПО-2 или кашпо в виде панельки: внушает тоску, необратимость и любовь.

Об этой неукротимой любви вдруг и оказывается спектакль. Одна из самых мощных его сцен посвящена утрате москвичами русского языка: здесь в роли Нины выступает всемогущая Анастасия Великородная, всегда обращающаяся с языком так точно и тонко, что из ее уст этот рассказ звучит особенно жутко. Проснувшись не с русским, а с английским Нина сначала пытается насладиться Диккенсом и Уайльдом, а потом начинает изнемогать от тоски по своему писателю-авангардисту и по своей культуре в целом. После этой сцены спектакль уже неотвратимо пронизан любовью к городу, будто бы запустившему механизм самоуничтожения. Выясняется, что кольца не защита, а мишень, что изолированным москвичам — либо проходить все эти круги ада, либо эмигрировать. Отказавшись от эвакуации и обнаружив себя в опустевшем городе, Нина сядет на велосипед, поедет по кольцу и будет ехать, пока оно не закончится.