«Российский научпоп вырос не из советского, а из западного»: круглый стол Политеха

Горностаева: Да тяжело, конечно, мы живем, что говорить. Я сегодня утром как раз думала, что помимо материальных факторов — падения продаж, разнообразных сложностей с коммуникациями — есть еще и огромное количество новых психологических проблем. Почти год, как мы погрузились в эту ситуацию, и с одной стороны, мы изо всех сил стараемся как‑то перекомпоновать нашу издательскую жизнь, вывести на первый план книги, которые держали бы нас «на плаву», а с другой стороны, есть ряд важнейших книг, которые нужно представлять публике, а инструментов осталось очень мало. Кто‑то погружается в то, что происходит вокруг, с двойной страстью, а кто‑то очень сильно замыкается в собственном мире — вроде как есть время читать, но ничего не хочется.

Что касается материальной жизни — конечно, тяжело. По части продвижения книг раньше у нас были какие‑то встречи, чтения, обсуждения, одна ярмарка, вторая, поездки на [Франкфуртскую] ярмарку в поисках новых книг.

Подкосов: Я чуть более оптимистично настроен. В феврале–марте мне казалось, что на тревожном информационном фоне люди просто перестанут читать, но этого, к счастью, не случилось. У нас в этом году вышло достаточно много новинок, больше, чем в предыдущие годы. Мы на адреналине как‑то взяли и выпустили невероятное количество очень крутых книг.

Самое главное — мы научились коммуницировать через интернет, других вариантов пока нет. Я очень скучаю по выставкам, по перешедшему в онлайн Красноярску, по отмененной Германии, по отмененной Лондонской ярмарке, по проходящему в онлайне нон-фикшену. Не хватает живого общения, коллег в офисе, книжных презентаций, общения с авторами.

Обручев: Мне кажется, что весной все должно наладиться, судя по происходящему. Я еще более оптимистично смотрю на вещи.

Я бы хотел поговорить про то, что за этот год очень сильно изменилось читательское поведение. Например, [раньше] покупалось и читалось довольно много научно-популярных книг по медицинской тематике, и очевидно, что люди за этот год ужасно от медицины устали. В этом сегменте везде большой спад продаж. С другой стороны, людей интересует, скорее, не общие вещи, а более частные. При этом они, мне кажется, меньше читают книг, направленных в будущее, скорее, это все про более-менее «сейчас» или про то, что было. Но опять же, я думаю, что через год это все вернется в нормальную колею.

Летунова: Конечно, идея появилась раньше [до пандемии]. Издательский цикл все-таки достаточно длинный, тем более синхронизировать три издательства — это отдельная задача. И я хотела сказать огромное публичное спасибо издательствам за то, что они не испугались и не отменили этот безумный план, когда началась пандемия. Вообще, издательская программа музея существует довольно давно, но, поскольку сейчас мы уже приближаемся к открытию новой постоянной экспозиции, мы хотели сделать книги Политеха более видимыми. И в начале года мы предложили трем издательствам попробовать выступить вместе и сделать общую серию. Книжки делятся по тематическому принципу и привязаны к темам будущей постоянной экспозиции Политехнического музея.

На самом деле, когда началась пандемия, был момент, когда мы думали, что все пропало: сейчас, во-первых, издательства откажутся, во-вторых, мы какие‑то обязательства не вытянем. А потом вдруг пришло такое спокойствие.

Книжки вышли, они прекрасны, авторы прекрасны. И эта серия будет обязательно продолжаться. Есть несколько книжек, которые выйдут в первой половине 2021 года, есть книжки, которые пока существуют только на уровне планов. Нам как музею очень важен этот диалог с аудиторией через книги, потому что информации очень много, и хорошо бы, чтобы у читателя был какой‑то якорь, какой‑то навигатор по выбору хороших научно-популярных книг. Одним из этих навигаторов, как нам кажется, может стать серия «Книги Политеха».

Горностаева: Как Валя уже сказала, есть пять основных направлений этой книжной серии, которые будут соотнесены с будущей экспозицией. Две книги вышли в коллекции, которая называется «Цифры и алгоритмы». Самая первая книга этой серии — это книга английского математика Ханны Фрай. Она профессор университетского колледжа Лондона, и сегодня она одна из самых страстных, живых популяризаторов науки. Она занимается математическим моделированием разных областей сегодняшней жизни. Книга «Hello, world» посвящена алгоритмам, данным и тому, как они влияют на нашу жизнь. Мы пользуемся навигатором, мы каждую секунду заглядываем в гугл в поисках какой‑то информации, которую он нам услужливо дает в каком‑то виде, уже в каком‑то списке, какой‑то последовательности. И этому сосуществованию с искусственным интеллектом, который уже вошел в нашу жизнь, посвящена книжка, чрезвычайно живая, увлекательная.

Вторая книга — это легендарный бестселлер Джеймса Глика, американского научного журналиста. Это книга «Хаос. Создание новой науки», она посвящена теории хаоса. Это переиздание, но мы с помощью научного редактора и Политехнического музея очень сильно ее заново отредактировали.

И третья книга называется «Луна. История будущего». Я бы сказала, что это почти поэтическая научно-популярная книга, потому что Оливер Мортон создает портрет Луны — и с научной точки зрения, и с точки зрения восприятия ее человеком. Он заявляет, что Луна всегда есть и всегда была в нашей жизни, она всегда присутствовала в науке, литературе, искусстве, в чем угодно, но всегда на втором плане. Он пишет, что, по его мнению, до конца 2030 года человек обязательно вернется на Луну.

Обручев: У нас сейчас вышла одна книга. Это «Автономия», ею мы открываем направление «Идеи и технологии» в серии. Это книга американского специалиста по беспилотным автомобилям Лоуренса Бернса в соавторстве с Кристофером Шолганом. Лоуренс Бернс многие годы был вице-президентом компании General Motors, а теперь уже почти десять лет работает в Google и консультирует по созданию беспилотных автомобилей. В этой книге он рассказывает, что скоро беспилотные автомобили займут место на улицах, не будут давить пешеходов, не будет аварий, и вообще, без них в скором времени невозможно будет представить нашу жизнь. Это история про то будущее, которое на самом деле уже вокруг нас. Мне кажется, любителям технологий она будет очень по душе.

Подкосов: У нас три книги. Первая — это «Время живых машин. Биологическая революция в технологиях» Сьюзан Хокфилд. Сьюзан Хокфилд — шестнадцатый президент Массачусетского технологического института и первая женщина президент MIT. Ее книга — тоже про будущее, которое уже практически с нами, о том, что, по ее мнению, грядет четвертая технологическая революция, которая будет связана с тем, что открытия в биологии соединятся с открытиями в технологиях и появится какое‑то невероятное количество новых решений, которые облегчат жизнь человечеству.

В общем, будущее, по ее мнению, действительно может стать прекрасным и удивительным.

Вторая книга — это «Наука сознания» Майкла Грациано. Он замечательный молодой ученый, профессор психологии и нейронаук из Принстонского университета. Он выдвигает интересную мысль о том, что наше сознание на самом деле является моделью нашей собственной психики. Это книга о современном понимании сознания, о том, что это понимание сознания дает для разработок искусственного интеллекта. Он очень подробно рассказывает о сценариях прижизненного переноса личности на цифровые носители, что это даст возможность не только существовать человеку после смерти, но и заниматься исследованиями агрессивных сред на той же Луне. Невероятная книга для всех, кто интересуется сознанием, нейронауками, нейробиологией.

И третья наша книжка — российские авторы: Генрих Эрлих, доктор химических наук, и Сергей Комаров, кандидат химических наук. К сожалению, Генрих Эрлих буквально два дня не дождался выхода своей книги — он скончался; мне очень жаль, что он не увидел ее. Тем не менее книга вышла, и книга очень веселая. Называется «Легко ли плыть в сиропе? Откуда берутся странные научные открытия». Она про незашоренную науку, о том, что есть абсолютно ко всему открытые ученые, которые начинают изучать довольно странные вещи. Например, сколько детей может иметь мужчина, есть ли какое‑то число, на котором природа останавливается? Или почему голуби любят одни статуи и не любят другие? Или как комары пролетают между каплями во время дождя? Вроде бы идиотские вопросы, но они двигают науку вперед, и многие из этих открытий получают Нобелевскую премию.

Подкосов: Когда «Альпина нон-фикшен» начиналась, в 2008 году, у нас было, наверное, 90% переводного научпопа, а сейчас, думаю, что процентов 60. Количество русских авторов значительно увеличилось. Ученые готовы писать научно-популярные книжки, появились новые научные журналисты, которые могут понятным языком рассказать сложные вещи. Но кроме этого есть объективные обстоятельства. Например, когда в марте–апреле мы увидели тридцатипроцентное повышение курса доллара, мы поняли, что платить прежние авансы в долларах и евро нам становится все тяжелее и тяжелее. И это стало катализатором к поискам российских авторов.

Обручев: Павел прав, количество российских авторов растет и, действительно, экономическая ситуация не помогает покупке иностранных прав. Но я бы хотел отметить вот что: с издательской точки зрения, когда есть западная книга, в большинстве случаев ты точно знаешь, что это за книга и что с ней делать, ты уже имеешь готовый продукт, который ты можешь выпустить на рынок.

Это отодвигает выход книги. При этом, конечно, с финансовой точки зрения книга российского автора в среднем обходится дешевле чем переводная, тут сомнений нет. Так что рост числа российских авторов идет и, возможно, через некоторое время количество отечественных книг сравняется с количеством переводных. Но пока этого еще не произошло.

Горностаева: Возникновением интереса к научно-популярной литературе в России мы полностью обязаны фонду «Династия» и Дмитрию Борисовичу Зимину. Мы начинали этим заниматься еще в 2007 году вместе с ними. Потом «Альпина» присоединилась, и уже в десятых годах случился бум интереса к научно-популярной литературе. Конечно, издательства сделали свою работу и сделали ее хорошо, но у истоков этого стоял Дмитрий Борисович Зимин и его фонд.

А двенадцать лет назад была создана премия «Просветитель», учрежденная тем же Зиминым. Эта премия вручалась как раз книгам, написанным российскими учеными или научными журналистами. Когда это начиналось, даже лонг-листа не было, был шорт-лист, по-моему, из четырех книг, составленный самим Зиминым. Сегодня лонг-лист премии «Просветитель» — это совершенно немыслимой длины документ с потрясающими книгами, написанными российскими авторами. Конечно, по сравнению с американским и европейским рынком наш рынок отечественной научно-популярной литературы в разы меньше, но у них и история, и вообще вся история книгоиздания другая. Благодаря Зимину, но дальше и благодаря читателю, который понял, полюбил и заинтересовался, количество отечественных авторов растет, и, что страшно радует, это очень молодые люди.

Подкосов: Мне кажется, такие авторы, как Ася Казанцева, Ира Якутенко, Михаил Никитин, Сергей Ястребов, скорее, выросли на западной переводной литературе, на Брайане Грине, на Хокинге, на Докинзе. Именно западные ученые и популяризаторы подтолкнули их к написанию своих книг.

Горностаева: Да, это абсолютно другой феномен, другое наследование. К тому моменту, когда мы все стали этим заниматься, был уже доступен западный рынок с его огромными сокровищами. И неслучайно все началось с переводной литературы. Опять возвращаясь к Зимину: его первоначальные усилия были направлены на то, чтобы здесь можно было прочитать то, что было издано на Западе. Собственно, из этого и выросло остальное.

Обручев: Очень любопытный момент: советский научпоп сейчас практически не переиздается, в отличие от классического западного. И это очень хороший показатель того, что нынешний научпоп кардинально отличается от советского.