25 июля 1958 года Йозеф Менгеле женится на Марте Менгеле в Новой Швейцарии, что в Уругвае. Свадьбу празднуют вяло и конфиденциально: свидетели только Карл-ХайнцКарл-ХайнцСын Марты Менгеле от первого брака, РудельХанс-Ульрих (Ули) РудельОдин из лучших пилотов штурмовой авиации в Люфтваффе. Как и многие немецкие асы и авиаконструкторы, после войны перебрался в Аргентину. и СедльмайерХанс СельдмайерДруг детства отца Менгеле; через него Менгеле держал связь с оставшимися в Германии родителями и первой женой., а гости Мартиг и ХаасеФредерико ХаасеПриятель Менгеле, архитектор, страстно влюбленный в немецкую классическую музыку и литературу с семьями, друзья, приехавшие из Парагвая, Юнг, бывший руководитель гитлерюгенда, а теперь мирный бизнесмен, и балтийский барон фон Экштейн. СассенаУиллем СассенГолландский коллаборационист, работал пропагандистом Рейха на бельгийском радио, после войны был арестован и приговорен к длительному тюремному заключению, дважды бежал, добрался до Ирландии, а потом и до Аргентины, сам правя шхуной, отплывшей из Дублина. не приглашали, Большой Карл нездоров, и ему пришлось остаться в Гюнцбурге, Алоис предпочел оказать честь своей ложе на фестивале в Байрёйте. За пару недель до церемонии какой‑то лихач задавил Генриха ЛьваГенрих ЛевПёс Менгеле, названный в честь Генриха Льва, князя-колонизатора, герцога Баварского и Саксонского, основателя Мюнхена.. Как только все тосты произнесены и завтрак торопливо съеден (копченая форель и салат с сардельками, гуляш из оленины, штрудель со сливами; вино — мозельский рислинг 1947 года), Менгеле сдают великовозрастного сынка чете Хаасе и пакуют багаж: до БарилочеБарилочеГорнолыжный курорт близ города Сан-Карлос-де-Барилоче. путь неблизкий.
Марта сворачивается клубочком под мышкой у Йозефа, сидящего за рулем «Боргвард-Изабеллы». Двигатель посвистывает, кузов потряхивает от северного ветра, ядовито-зеленую пампу сменяют каменистые степные пейзажи, небеса так и пестрят лиловыми ласточками и черными орлами, бесконечные километры тернистых узеньких тропок через всю нескончаемую страну, потом дорога взмывает ввысь, вдруг вырастают горы-трезубцы, похожие на акульи челюсти, и вот уже близко косматые Анды, этот аргентинский Тироль, и чета Менгеле проезжает вдоль озера, чьи небесно-голубые воды чуть присыпаны снежком, когда наконец-то вырисовываются очертания Барилоче и его палаццо.
Все замечательно в Льяо-ЛьяоЛьяо-ЛьяоКурортная деревушка близ города Сан-Карлос-де-Барилоче.. В спальне, громадной и скромно обставленной, новобрачных, как и положено, ждут букет цветов и шоколадки. С террасы открывается панорамный вид на озера Науэль-Уапи и Морено, окаймляющие холм-полуостров, на котором стоит отель; на ряд изящных кукольных домиков с покатыми крышами, так похожих на средневековый немецкий поселок, защищенный от бесчестия и брожения масс. И так сочен ягненок по-патагонски, зажаренный на вертеле и поданный в первый вечер. Марта счастлива. На рассвете, когда рассеивается туман, она вздрагивает от красоты — титаническая сила скрыта в этом пейзаже: фиолетовые вершины гор, световые лучи, насквозь пронизывающие леса антарктических буков и покрытых снегом каменных дубов. Йозеф, который всегда спит беспокойно, еще дремлет, зарывшись в одеяло.
Медовый месяц смущает его. Он никогда не помышлял сносить рядом с собой другую женщину. Марта нежна и терпелива, понимающе прислушивается к его рассуждениям о падении Рима, к длинным монологам, разнообразящим их долгие прогулки, когда он рассказывает ей о бурной жизни Вагнера и Альбрехта фон Галлера, отца-основателя немецкой биологии, первым исследовавшего внутренности животных. Странно ему и то, что он никогда никого не хотел так страстно, как эту женщину с крупными зубами и толстыми пальцами. Марта брызжет молодостью, любовница-хозяйка проводит его по доселе неведомым путям-дорожкам. Когда они вернутся в Буэнос-Айрес, он приобретет для нее загородный дом на курорте, на берегу океана.
Немцев понаехало тоже много. Копс, бывший шпион Гиммлера, — его ГрегорВ Аргентине Менгеле жил под именем Хельмут Грегор знавал еще в редакции «Дер Вег», — открыл здесь отель «Кампана», а лучшая в городе бакалейно-колбасная лавка «Венские деликатесы» принадлежит капитану СС Эриху Прибке, замешанному в истреблении трехсот тридцати пяти гражданских лиц в Ардеатинских пещерах в Риме. Рудель, постоянный посетитель и член Андского городского клуба, сообщил Менгеле, как с ними связаться.
Однажды вечерком все собираются вкруг чаши с фондю. Рауфф пересек чилийскую границу, чтобы поздравить молодых. Нацисты в который раз вздыхают о добрых старых временах и вспоминают Рихтера — ученого-атомщика: как славно он надул Перона и проел шесть миллионов на фальшивых реакторах своей секретной лаборатории на острове Уэмуль, это совсем недалеко, здесь, в Барилоче. Напропалую звучат анекдоты, позвякивают бокалы, Копс заявляет, что гигантский жидомасонский заговор замышляется в Белом доме и в Кремле. Менгеле позевывает и лапает Марту. Он предпочитает возбуждающий секс с супругой этой мужской компании, воняющей скверной водкой.
На следующее утро Марта и Йозеф поднимаются в горы, гуляют по лесам и полянам. Их шаги скрипят по снегу, падающему большими хлопьями; позавтракать они останавливаются на вершине холма, с которого угадываются очертания долин внизу. Менгеле стоит над пропастью, когда робкий солнечный луч выглядывает из‑за пушистой пелены, скрывавшей вершины ледников, голубые озера, околдовывающие пейзажи. Голова кружится, он, словно путник среди моря облаков на полотне
Каспара Давида Фридриха, неудержимо хохочет, широко раскинув руки. Грудь полна воздуха, он слышит шум своей закипевшей крови, улавливает висками ее мерные удары, Марта что‑то говорит ему, но он не слышит ее, весь поглощенный созерцанием, он так счастлив, так горд, в этом забытом Богом мире отбросов и развалин у него есть свобода, деньги, успех, никто не арестовал его и теперь не арестует уже никогда.
Вернувшуюся чету Менгеле встречает кипа пришедшей почты. Среди счетов и рекламных буклетов письмо от отца и вызов в полицию: Менгеле должен был еще три дня назад явиться в комиссариат района Оливос. Он говорит по телефону со своим адвокатом, когда в дверь настойчиво звонит сосед, вид у него встревоженный. Полиция уже приходила и вчера, и позавчера. И еще вернется. Менгеле даже не успевает распаковать багаж, как два пышнотелых сержанта надевают на него наручники и запихивают в полицейский фургон, который тут же отъезжает, завывая сиреной.
Офицер бросает ему в лицо вчерашние газеты. «Мясники из Буэнос-Айреса», «Доктора Смерть», гласят два заголовка консервативных изданий; «Убийца носит белые сабо», — завлекает один из выпусков журнала «Детектив». За несколько прошедших дней от последствий аборта скончалась дочь какого‑то крупного промышленника — скандал, ей не исполнилось еще даже пятнадцати. Арестованный по подозрению в этом врач выдал коллег полиции, а та выследила всю тайную цепочку. Облава приобретает исторические масштабы, и встревоженная Аргентина радуется: сейчас полетят головы. «Он выдал нам имя некоего Грегора, и это вы, Йозеф Менгеле, — кипятится офицер. — Вы вляпались в гнусную передрягу: незаконная медицинская практика, тайные аборты, это наносит ущерб моральным основам нации, которая великодушно согласилась вас приютить». Менгеле стоит рядом с адвокатом и покусывает усы, сперва отрицает все, потом спохватывается. «Это было так давно, всего-то чтобы подработать, только две-три операции, и те прошли превосходно… Я строго осуждаю свое поведение и не имею намерений возобновить это занятие. И тогда, господин офицер, почему бы нам не сговориться и не похоронить это мерзкое дело?»
Издательство
«Книжники», перевод Дмитрия Савосина