BlackBerry — все. За что любили эти кнопочные телефоны

Я пользуюсь блекберри, потому что люблю ретро, в том числе qwerty-клавиатуру. К тому же эстетика для меня важнее удобства, и вещи я обычно выбираю по принципу «ну, во-первых, это красиво».

Даже когда в 2010-х годах начался бум сенсорных смартфонов, я все равно продолжала пользоваться кнопочными. Сначала это была ужасно смешная раскладушка Alcatel, которую незнакомые люди часто путали с пудреницей. Она была классной, но по функциям out of date, и пришлось искать что‑то другое. Новый смартфон я выбирала исходя из одного критерия — наличие клавиатуры. Так, в 2014 году у меня появился BlackBerry 9900, с которым была любовь длиной в три года. Серьезный срок для человека, без конца теряющего вещи.

Мне нравилось все: дизайн, интерфейс, звонок как из сериала «Карточный домик». Мешала только собственная операционная система, для которой было почти нереально скачать приложения. Но в те времена я встречалась с IT-гуру, и проблема решалась сама собой. В какой‑то момент мне подарили айфон — он был новее и быстрее, поэтому старенький блекберри отправился в коробочку воспоминаний.

Но не так давно, чтобы наладить work-life-баланс, я решила обзавестись вторым телефоном — и думаю, понятно, на какую марку пал мой выбор. Чтобы избежать проблем с приложениями в этот раз, я взяла модель на Android. Интерфейс ожидаемо оказался ужасным, типично андроидовским, да и камера оставляет желать лучшего.

К слову, моя затея использовать один телефон для работы, а второй — для жизни вне офиса — провалилась. Теперь я хожу с двумя одновременно, постоянно смотрю в оба экрана и, кажется, начинаю сходить с ума. Видимо, скоро все-таки придется делать выбор: эстетика или комфорт.

Блекберри появился у меня в качестве корпоративного телефона — нам, сотрудникам, его привезли из Германии. На тот момент у меня был Sony Ericsson, и в сравнении с ним блекберри оказался суперкрутым устройством, на котором мейлы набирались двумя руками, легко и быстро. Поначалу эта маленькая клавиатурка выглядела странной — казалось, что по клавишам невозможно попасть пальцами. Так как мейлы я писала в основном на английском и немецком, раскладка оказалась удобной.

BlackBerry ассоциировался с европейским телефоном. Тогда я работала в немецкой компании, и там многие пользовались этими смартфонами. Видимо, это была распространенная практика — у моей подруги он тоже был в качестве корпоративного.

Однажды я поехала в командировку в Баден-Баден, куда нужно было добираться на поезде. Я не распечатала билеты, потому что они были на почте. Когда в поезде ко мне подошла контролер, я ответила, что билеты у меня в телефоне. Она возмутилась и сказала, что так не пойдет, нужно было печатать. Я подумала: «Как же так? У нас век технологий, у меня — блекберри!» После долгих разговоров контролер просканировала мой билет с телефона со словами: «Ладно, это последний раз, когда я такое позволяю». Все остальные в купе смотрели на меня так, будто я совершила какое‑то преступление.

Первый BlackBerry Storm мне привез старший брат из Америки, тогда в России не было даже айфонов, но была модная коллекция Nokia — странные устройства с цветочками и полосками. На этом фоне блекберри выделялся элегантностью, большим сенсорным экраном, невероятным для того времени дизайном и функционалом и почтой, о которой до этого знали только на КПК (карманный персональный компьютер, что‑то вроде смартфона, только без сотовой связи и приложений. — Прим. ред.).

Потом у меня был BlackBerry Torch 9800 с таким же сенсорным экраном, но еще удобной выдвижной клавиатурой. Их все любили, потому что среди клавиатур конкурентов не было, а большие сенсорные экраны айфонов, где можно было нормально печатать, еще не появились. Клавиатура всех приводила в шок — ведь те, у кого не было блекберри, печатали букву О тремя нажатиями на цифру 6.

Когда вышел четвертый айфон, он стал моим основным телефоном. Но я все равно взял себе BlackBerry Bold 9900, потому что тогда любил их больше.

Я любил BlackBerry до выхода Passport и последних моделей Key. Мне показалось, что они творят странные вещи с клавиатурой и формой телефонов. Да и к айфонам уже все привыкли.

Я не хотел смартфон на Android или iOS, стал искать и наткнулся на BlackBerry Z10. Я знал, что блекберри не слишком адаптирован под российский рынок, но хотелось попробовать. Кроме того, ни у кого его не было, поэтому пользоваться было особенно интересно.

Больше всего нравилась клавиатура, просто божественная, со своими фичами. По ней невозможно промахнуться, она запоминает слова, которые используешь, и понимает, куда их нужно вставить по смыслу. Например, начинаешь набирать «привет», и над буквой Р появляется это слово, чтобы оно напечаталось, нужно свайпнуть по нему вверх. Со временем с помощью свайпов можно было писать целые предложения и по минимуму печатать на клавиатуре.

Из минусов — аккумулятор, который через полгода стал разряжаться к обеду, и отсутствие всех приложений, кроме твиттера. Единственное решение — приложения для Android, которые на блекберри поддерживались плохо. BlackBerry OS обновлялась очень редко, дизайн менялся, а проблемы с оптимизацией оставались.

BlackBerry у меня ассоциировался с Западом, ведь изначально им пользовались белые воротнички. Он выглядел строго и красиво — складывалось ощущение, что это устройство для бизнесменов. В руках был просто идеален: габариты, эргономика, качество сборки, сам дизайн — все, кроме стирающейся эмблемы на задней крышке. Когда я отвечал на вопрос, какой у меня телефон, люди говорили: «Вау, покажи!»

Действительно классный телефон. Если бы за него взялись всерьез, он и сегодня мог бы соперничать со смартфонами Apple, Samsung и Google.

Я следил за новостями о BlackBerry, и когда сменился президент компании, я подумал, что скоро будет что‑то классное. Но они начали выпускать смартфоны на андроиде вместо того, чтобы развивать свою операционную систему. Поэтому BlackBerry и канул в Лету.

Когда поступал в университет в 2012 году, мне хотелось быть клевым и необычным, и я подумал, что хорошим способом себя показать будет блекберри: редкая, но известная фирма, легендарная физическая клавиатура.

Но тогда я не умел распоряжаться деньгами. Не могу даже предположить, куда дел те 14 тысяч: заработок на стройке летом перед 11 классом, деньги за год в типографии и пособие, которое стал получать в университете.

А смартфоностроение и разработка приложений шли гигантскими шагами. Смешно представить, что еще iPhone 4 имел от 8 гигабайт памяти, а смартфоны на андроиде — все хрестоматийные недостатки: батарею, разряжающуюся за полдня, тормоза при пролистывании меню и вылеты приложений на ровном месте. Но даже на их фоне блекберри с каждым месяцем становились не старомодными, а скорее отсталыми.

Одним глазком я все же следил за BlackBerry. Они выпустили конских размеров Priv — я смутился. Потом вернулись к более классическому варианту корпуса и выкатили Passport — я обрадовался, подумал даже, что куплю когда‑нибудь. А теперь узнаю с экрана старенького айфона, что BlackBerry — все.

И вспомнился тот 18-летний мальчуган в узких джинсах, рубашке с закатанными рукавами и в галстуке, который хотел быть клевым и необычным. Теперь я ношу не рубашки и галстуки, а большие удобные свитшоты. Зимой обуваю не скейтерские кеды, а ботинки. И тот мальчуган — все, и BlackBerry — все. Немного грустно.