Почему отцам стоит брать отпуск по уходу за ребенком? Отвечают создатели «Nordic Dads»

«Этот проект придумали посольства северных стран: они захотели рассказать русским читателям о вовлеченном отцовстве как феномене жизни достаточно распространенном в северных странах — то есть Скандинавских странах и Финляндии. Тогда же было решено сделать главу и про Россию, найти здесь таких отцов. Они хотели, чтобы авторы были к тому же отцами, у каждого из нас двое детей.

[После работы над проектом] я точно стал больше думать на эту тему, больше рефлексировать. Я не могу сказать, что все это как‑то сильно изменило мою жизнь, но это знание меня подпитало, и оно помогает мне сейчас в отношениях с младшей дочерью, со старшей. Этот опыт, которым [отцы — участники проекта] поделились со мной, безусловно, мне помогает».

«Я и без этого довольно много рефлексировал по поводу детей и родительства, но на меня эта книга сильно повлияла. У меня немного сменились приоритеты, что ли. Мне нужно обеспечивать семью, но я понял, что миллионером точно не стану, поэтому зачем мне надрываться ради какой‑то нелюбимой работы, когда можно заниматься только тем, что тебе нравится, но больше времени уделяя дому и семье, проводя больше времени с сыном, а не с работой».

«У меня двое маленьких детей — Эвелин один год, а Леону четыре. Мы с женой живем в пригороде Осло, и я дважды брал отпуск по уходу за ребенком: на 10 недель, когда родился сын, и на 15 недель — с дочерью.

Моя жена — из Москвы. Когда мы познакомились, она начала изучать норвежский язык, и ее учительница участвовала в организации этого книжного проекта. Преподавательнице написали из посольства и спросили, не знает ли она норвежских отцов, которые могли бы поучаствовать в проекте, и мы сказали: «Да, конечно».

Я никогда даже не раздумывал, стоит ли мне брать отпуск по уходу за ребенком. И мои коллеги, и друзья, и, думаю, все норвежское общество в целом считают это нормальным. Конечно, есть разные факторы, которые мешают принять это решение — скажем, если у вас собственный бизнес, то сложно закрыть магазин на 15 недель. Но если вы работаете на обычной работе, как я, с понедельника по пятницу, нет причин отказываться от 15 недель с твоим новорожденным ребенком.

Эвелин в сентябре начала ходить в детский сад — как раз тогда закончились мои 15 недель. И между нами к этому моменту уже установилась глубокая эмоциональная связь. Когда ей хочется, чтобы кто‑то почитал ей на ночь, она может подойти и ко мне, и к маме.

Мы с женой разделяем всю ответственность, вплоть до того, кто будет менять подгузники. Мы все стараемся делить примерно поровну. Это помогает матери жить своей жизнью, встречаться с друзьями, работать на полноценной работе — даже допоздна, пока я сижу с детьми. Думаю, мне было бы сложнее управляться по вечерам с двумя детьми, если бы я не имел возможности очень рано сблизиться с ними».

«Это, конечно, уникальный жизненный опыт: 14 съемок за 3 недели, ты не успеваешь выдохнуть, каждый день снимаешь. Авторов разделили, а я ездила во все поездки и снимала все семьи. Мы каждые три дня ехали в новую страну, и я еще занималась продюсированием всех съемок.

В каждой новой стране ты продумываешь логистику, но не знаешь, что это за семья, какой у них дом, какой там будет свет, вообще откроются ли герои, получится съемка или нет. На следующий день у нас самолет в следующую страну, и переснять будет невозможно, второй раз на Фарерские острова тебя никто не отправит, у тебя есть один шанс, и надо снимать сейчас, все должно красиво получиться.

Все жили в разных домах — кто в центре города, в квартире, кто на островах. Была семья из шести человек — они каждое лето снимают дом на острове Мичинес, где постоянно проживает девять человек. Мы до последнего не знали, получится попасть на остров или нет, потому что если шторм, туда не ходят паромы.

Куда‑то мы ездили на метро, куда‑то на автобусе, а на Фарерских островах два общественных транспорта — это либо паром, либо вертолет. И для меня как для продюсера это был стресс — как мы долетим до этого острова? У нас есть один день — и все, мы улетаем в Москву. Если что‑то пойдет не так, у нас будет один герой вместо двух в одной из глав. Слава богу, была хорошая погода, мы доехали на пароме, там была потрясающая красота, нам удалось снять семью, и получились шикарные фотографии».

«Всего год назад я сидел и писал заявку на грант для этого проекта — и просто потрясающе, что за каких‑то 12 месяцев нам удалось сделать все. За это время мы нашли авторов, заключили соглашение с «МИФ» и Seasons, полученный грант в основном ушел на то, чтобы отправить авторов и фотографа в северные страны. Для нас было важно не переводить какую‑нибудь книгу на русский, а найти российских авторов со своим взглядом, чтобы они стали посредниками между опытом скандинавских стран и российским контекстом.

Мне кажется, главное, что у нас получилось, — это собрать очень разных героев: у них разный возраст, разный опыт, кто‑то разведен, у кого‑то дети с особенностями. И все это влияет на опыт родителей.

Мы с коллегами из других северных стран обсуждали, готовы ли мы инициировать разговор на эту тему в России, и сошлись на том, что что‑то меняется, что эта дискуссия уже происходит. Культурный и социальный обмен начинаются, когда есть необходимость в нем. И мы чувствовали, что прямо сейчас можешь поделиться опытом отцов из наших стран с Россией — потому что здешним отцам это интересно. И, конечно, если бы мы не чувствовали этой заинтересованности, мы бы этим не занялись.

Конечно, пока что это маленький авангардный тренд, свойственный только среднему классу из больших городов, но все начинается с малого. Когда я слышу, что российское общество отличается от европейского, я напоминаю о фактах. В России женщины не всегда сидят дома с детьми, здесь женщины работают. В этом смысле российские семьи очень похожи на семьи из северных стран. У них те же вопросы: кто будет забирать детей из садика, кто с ними возится, кто заботится о ребенке, если он заболел. Это одни и те же практические проблемы, и именно поэтому мне кажется, что нам много чего есть обсудить.

Одна из наших задач — создание взаимопонимания между нашими обществами. В России есть много заблуждений — например, клише «шведская семья» для нас совершенно ничего не значит. Потому что самые известные в Швеции люди, которые жили в любовных треугольниках, — это Маяковский и Ленин (смеется). А из этой книги можно узнать, что такое настоящая шведская семья.

Как и в России, многие браки у нас заканчиваются разводом. Но если вы помогаете отцам и подаете им хороший пример, то они принимают более активное участие в жизни своих детей даже после развода. Чтобы двигаться вперед, нужно понимать, как вовлекать мужчин в воспитание детей — потому что очевидно, что и мужчины, и женщины, и дети от этого только выиграют».