— Сразу хочу предупредить: я не журналист, а комик, так что хочу заранее извиниться за свой непрофессионализм.
— Я тебя прощаю. Как проходят твои шоу?
— Нормально. В разных городах приходит в районе 100 человек, для России это достойно.
— Ты выступаешь по телевидению?
— У меня была пара появлений, но я решил, что ритм работы на телике мне не подходит: комики там выпускают по два часа материала в год — это не очень нормально, на мой взгляд. Так что я выступаю сам по себе, в этом году выложил концерт на ютьюб.
— Как долго ты занимаешься стендапом?
— Активно — три-четыре года.
— А, так ты еще новичок! Разовьешься и станешь популярнее. Извини. Ты собирался что‑то у меня спросить.
— Да! Многие мои друзья и знакомые до сих пор не решили, идти ли на ваш концерт. В России вас обожают, но с субтитрами: не все знают английский, особенно с ирландским акцентом. При этом у вас солидная часть выступления всегда построена на общении с залом. Учитываете это, когда едете в неанглоязычную страну?
— В моем концерте — в нынешнем его состоянии — есть общение с залом, но я бы не сказал, что это большая его часть. Это просто верхушка на торте. К тому же я учитываю, какая аудитория придет меня слушать, поэтому в таких случаях я говорю медленнее. Хотя, когда я был здесь в прошлый раз, в 2014 году, я не думал, что в России смотрели все мои концерты. Я вышел на сцену, рассказал первую шутку — и она не сработала. И вместо того, чтобы просто смириться с этим, я спросил: «Эй, почему шутка не зашла?» Мужчина из третьего ряда крикнул: «Мы ее уже слышали! Мы видели все, что ты выпустил». Так мне пришлось прямо на сцене вспоминать шутки, которые работают, но в России их не видели. Я рассказывал материал, которому уже тогда было 10–12 лет! В этот раз для меня было очень важно приехать в Россию до того, как мы выпустим этот материал в виде спешела.
— Я знаю, что у вас очень теплые отношения с аудиторией. Например, в Ковентри вам всегда приносят на сцену пакетики чипсов, потому что несколько лет назад в этом городе вы как‑то удачно пошутили про картошку. Чем вам запомнился российский зритель?
— Мне показалось, что в России очень энергичная публика: если ей что‑то нравится, то она не стесняется выразить эмоции. Еще я был приятно удивлен, что люди знают не только мой стендап, но и, например, научные шоу, которые я снимал. Лучшее мое воспоминание о последнем визите в Россию — то, что я выступал в тот же день, когда в Москве проходил ирландский бал (День святого Патрика. — Прим. ред.), большое событие для всех ирландцев. В итоге на моем концерте вообще не было британцев, только русские. И все прошло отлично!
— У вас очень добрая комедия: вы никого не обижаете своими шутками, никогда не бываете злым во время выступления. У вас хоть когда‑нибудь были проблемы из‑за того, что вы говорили со сцены?
— Да нет. Большинство моих шуток — про меня самого, о том, как я совершил какую‑нибудь глупость. Иногда я шучу про разных астрологов и ясновидящих. Им это, конечно, не нравится, но мне все равно. К тому же мой нынешний тур длится уже два года, и я не могу писать шутки об актуальных событиях. Потому что со временем мне все равно придется или долго объяснять контекст этих шуток, или просто выбросить их из концерта.
— Я спросил о проблемах, потому что недавно Тодд Филлипс, режиссер «Джокера», сказал, что в современном мире невозможно делать комедии. Все слишком просветленные или обидчивые, чтобы воспринимать юмор. Вы согласны с этим?
— Я думаю, заниматься юмором можно всегда. У всех разные мнения о том, что такое комедия. Меня, если честно, удивляет, когда говорят, что комедия должна быть злой. Главное — чтобы шутки задевали тех, кто сильнее тебя, а не слабее. Я стараюсь, чтобы объектом шуток был я сам. Особенно теперь, когда у меня долгий успешный тур. В первую очередь мне хочется подкалывать самого себя — и это бесконечный источник шуток! Всегда можно высмеять свой собственный статус, свое положение. Да, сейчас такое время, когда нельзя говорить вещи, которые ты мог легко сказать десять лет назад. Но новые шутки можно найти всегда.
Когда я был маленьким, в Британии было много шуток о том, что ирландцы тупые. Наверное, такие шутки про соседей есть и в России, и в США. И когда мы все-таки пришли к тому, что нельзя так говорить об ирландцах, многие говорили, что комедия теперь мертва. Но это не так. Комедия всегда находит новые пути, люди всегда будут смеяться.
— Вернемся к гороскопам и ясновидящим. Ваш тур называется «Голос разума». У вас выходили научные шоу и книги — очевидно, что какая‑то часть нового концерта будет посвящена этой теме. Образование до сих пор является проблемой на Западе?
— Нам хотелось бы думать, что нет. Хотя, например, у нас снова распространяется корь. И это прекрасный пример того, как науку побеждает невежество в интернете. Кстати! Я только недавно заметил, что афиша
Плакат Дары моего тура один-в-один украдена у вашего советского художника (речь об этом плакате
Плакат Брик с изображением Лили Брик, сделанного на основе фотографии Александра Родченко. — Прим. ред.).
— Да, и мы этим очень польщены.
— (Смеется.) Правда?
— Да. У нас заниженная самооценка, так что нам приятно, что нас отмечают, даже если это плагиат.
— Здорово! Тогда можете забрать себе любое ирландское произведение.
— Мы возьмем «Улисса».
— Отличный выбор!
— Как вам кажется, комик может что‑то поменять своими шутками? Например, мнение широкой публики о той же науке или кори.
— Наверное, шутками изменить мир невозможно. Можно годами шутить про Дональда Трампа, и он все равно будет у власти. Но это не значит, что не стоит продолжать это делать.
7 октября О’Бриэн выступит в Петербурге (ДК им. Газа), а 8 октября — в Москве (Конгресс-центр РЭА им. Плеханова).