После тихого часа и полдника вожатые обычно занимали подопечных некими «отрядными играми», но у Валерки были свои планы. Он задумал сделать себе «космическую еду». Зубная паста «Поморин», которую дала ему мама, для этой цели не годилась; «Поморином» даже мазаться не следовало — обожжет, а если съешь полтюбика, то можно сдохнуть. У Вовки Макерова из второго звена Валерка заметил зубную пасту «Апельсиновая» — вот она-то была как раз. Еще позавчера Валерка распустил во втором звене слух, что «Апельсиновой» пользуются только девчонки, чтобы целоваться, и сейчас пожинал плоды: Макерыч охотно сменял свою «Апельсинку» на «Поморин» и добавил в доплату наполовину полный спичечный коробок.
Спички Валерка завернул в обрывок газеты и закопал в тайном месте — они еще послужат, а с коробком пошел в Дружинный дом якобы написать домой письмо. На самом же деле там он оклеил коробок белой бумагой. На лицевой стороне коробка Валерка нарисовал десять квадратиков с цифрами от ноля до девяти. Это был микрокалькулятор. Не такой, конечно, как у папы «Электроника», но почти такой же. Во всяком случае, работал не хуже.
Затем Валерка на умывалке раскрутил и разрезал ножницами тюбик «Апельсиновой» и водой вымыл всю пасту. Привкус, понятно, останется, но оттенок апельсина — это хорошо, это не химическая едкость «Поморина». Теперь можно было отправляться в лес за ягодами. Раздавленная земляника в тюбике и будет «космической едой». Он употребит ее в кровати после отбоя.
Валерка покинул территорию лагеря через знакомую дыру в сетчатом заборе. Сосновый бор плавился на солнце, словно в меду. Стучал дятел. Пахло смолой и дальней свежестью Волги. От дерева к дереву по земле пронеслась белка. В лесу жизнь была правильной. Валерка подумал, что сосны растут для всех: для белок и дятлов, для реки и неба. Огромные, как башни, сосны не заслоняли солнечный свет даже для мелкой земляники.
Поймают — и сделают «космическую еду» из него самого, из Валерки. Впрочем, Зэков тоже можно понять: кому понравится сидеть в тюрьме, когда можно обитать в таком прекрасном бору? Валерка ползал в траве, собирая землянику, и думал о жизни.
За что Свистуха обозвала его уошником? Он хотел найти кружок, где все по-настоящему делают что-то общее, разве это по-уошному? Конечно, пацаны у него в отряде ничего, нормальные, но какие-то всегда сами для себя, не по-честному. В жмурках подглядывают, в войнушке не убиваются… Вот вчера у Титяпы кеды спрятали — и никто не сказал, где, пока Ирина Михайловна не наорала на всех, потому что Титяпа явился на зарядку в одних носках. А все ржали, кроме Левы Хлопова. Лева — хороший, однако в нем тоже что-то не то. Ну, да: он уже заколебал своим дурацким футболом, но не в том дело. Лева будто бы только одной стороной к пацанам повернут, а что с другой стороны — никто не знает. Недаром же ему, Валерке, приснилось, что Лева пьет кровь у Славика Мухина. Перед тихим часом Валерка спросил у Славика, как тот себя чувствует. От укуса вампира Славик должен загибаться, как больной. А Славик сказал, чтобы Валерка валил в медпункт, и ему там клизму вкачают, если уж его так интересует медицина…
Валерка заполнил тюбик земляникой, защипал и загнул конец и сунул «космическую еду» в карман. Возвращаться в лагерь он решил через другую дыру в заборе — на задворках пищеблока. Эту дыру закрывали густые кусты черемухи. Но под черемухой Валерка вдруг увидел двух пацанов, которые сидели в траве и резались в карты. Валерка остановился, прячась за сосной.
Он знал картежников. Да все их знали. Один — Саня Беклемишев по прозвищу Бекля, главный в лагере шпанюга из второго отряда. Другой — его прихлебатель Василек, которого за глаза звали Сифилек. В компании у Бекли обычно присутствовал и третий тип — Лешка Рулет. Рулет шестерил Бекле, а Сифилек шестерил Рулету. По всем троим плакала колония для малолеток.
— Скобель! — говорил Бекля, сбрасывая карту. — Бонифаций тебе!
Бекля любил странные словечки — наверное, думал, что кажется умным.
Валерка уже собирался попятиться и исчезнуть, не привлекая внимания, но внезапно кусты черемухи затряслись, и Валерка обомлел: на поляну вывалилась Анастасийка Сергушина! Вот уж кто-кто никак не сочетался с камарильей Бекли, так это она! А потом Валерка понял: Анастасийку толкает вперед Лешка Рулет. Валерка застыл на месте.
— Где щенки? — спросила Анастасийка, еще ничего не сообразив.
Валерка тотчас догадался, в чем тут хитрость. Недавно лагерь облетело известие, что кто-то наконец отыскал логово, где Вафля, пищеблоковская собака, спрятала своих щенков. Видимо, Анастасийка хотела посмотреть на выводок Вафли, вот только за черемухой сидел выводок Бекли, и это было гораздо хуже. Рулет подло обманул Анастасийку. Заманил в ловушку. Бекля и Сифилек вскочили, и Анастасийка оказалась в окружении.
— Ты кого щенками назвала, кулебяка? — щурясь, спросил Бекля.
— На кого батон крошишь? — угрожающе растопырился Сифилек.
Бекля был носатый и губастый, высокий и худой, словно курение испепелило его изнутри. А Сифилек — мелкий и хрупкий, как Лошарик.
— За базар ответишь, — сказал Анастасийке Рулет.
Рулет с виду был нормальным пацаном, но лишь с виду.
— Отвалите! — сердито крикнула Анастасийка.
Бекля протянул к ней длинную руку. Анастасийка не успела отпрянуть; Бекля по-воровски ловко подцепил пальцем золотую цепочку у нее на шее, выудил из-под ее футболки золотой крестик и быстро зажал в кулаке.
— Подари, — глумливо попросил он. — Я тоже в боженьку поверю.
— Это бабушкин! — Анастасийка не посмела дернуться, чтобы не порвать тонкую цепочку. — Не трогай!
— За базар надо отвечать, — тупо повторил Рулет.
— За какой базар, дураки?!
— Ты ведь там на Жанку наезжала, да? — напомнил Бекля.
— Ты на Жанку батон крошила? — взвился Сифилек. — На Лелика?
Валерка вспомнил стычку Жанки и Анастасийки в кружке пения и сразу догадался, что злая Жанка науськала Беклю, а Бекля и рад покуражиться.
— Не ссорилась я с вашей Шалаевой! Оставь крестик!
— Заплотишь, марганцовка, — пообещал Бекля.
— Отнимешь — я в милицию нажалуюсь! — не сдавалась Анастасийка.
— А тебе темную устроят! Сама пожалеешь!
— Давай ей «зонтик» сделаем, — предложил Рулет.
— «Зонтик» ей! — воодушевленно завопил Сифилек.
«Зонтиком» называлась задранная навыворот юбка, чтобы все увидели трусы у девчонки. Валерку опалил гнев на Беклю и его шестерок. Ради спасения золотого крестика Валерка не покинул бы своего убежища: золото — пережиток прошлого, и не стоит из-за него рисковать костями. Но завернуть Анастасийке «зонтик» — это уже совсем другое.
Валерка выдвинулся из-за сосны и шагнул к компании Бекли. В животе у него все напряглось. Готовясь к бою, он стискивал кулаки.
— Шуба! — завидев Валерку, спохватился Сифилек. Это означало «атас!».
Валерка побежал. Самым чахлым был Сифилек — дрищ-дрищом. Валерка с разгона ткнул ему в поддыхало. Сифилек скорчился, разинув рот и высунув язык, будто его тошнило. Грозно блестя очками, Валерка развернулся на Рулета.
— Ты кто?! — отскакивая, запаниковал Рулет. — Ты че?!.. Зубы жмут?!
— Мочкани ему! — повелительно крикнул Бекля.
Он по-прежнему держал Анастасийку за цепочку, будто на поводке.
Рулет не послушал главаря. Он заюлил, прицеливаясь, куда удрать, и глядел то на Валерку, то на кусты. Сифилек надрывно кашлял, распустив висячие слюни. Бекля в досаде бросил крестик Анастасийки и ринулся к Валерке. В это время Валерка уже примеривался атаковать Рулета и ловко сновал перед ним боксерским «челноком»: шаг вперед, шаг назад — так научили пацаны во дворе. И вдруг страшный взрыв в ухе выбил у него из глаз и Рулета, и всю поляну возле черемухи. Валерку отбросило куда-то в сторону, и он хлопнулся спиной в траву; коробок-микрокалькулятор и тюбик с «космической едой» вылетели у него из карманов. Это Бекля бронебойным ударом снес Валерку с позиции, будто кирпичом сшиб кота с забора. А Рулет почему-то сиганул прочь, точно в нем автоматически сработала катапульта.
— Всем стоять! — рявкнул Бекля и Рулету, и Анастасийке.
Анастасийка могла убежать, но не убегала, ведь теперь она была уже не одна, хотя ее спаситель лежал в траве, бесполезный, как летом — пальто.
— Придурок жизни! — бесстрашно обозвала она Беклю, убирая в горло футболки золотой крестик. — Осколок унитаза!
Бекля не обратил внимания. Ему был любопытен Валерка.
— Ты откуда взялся, пенис окулярис? — спросил он.
Сквозь звон в башке Валерка удивился внезапной образованности Бекли. Может, Бекля и не совсем дурак?.. Валерка медленно сел, а потом с трудом встал. Сражение завершилось, а противоборство — еще нет.
— Отпусти Анастасийку, — упрямо потребовал Валерка у Бекли.
— Урой его, Бекля! — издалека рыдающе крикнул Сифилек.
Рулет осторожно возвращался на поле боя.
— Ты че, очкастый, подсекал за ней? — Бекля кивнул на Анастасийку.
— Я гулял! — зло ответил Валерка.
Все пацаны подсекали за девками, но быть пойманными на этом деле считалось позорным.
— В лесу гулял? — усомнился Бекля. — Там же Зэки!
Рулет на ходу подобрал Валеркины сокровища — тюбик и коробок.
— Зырь, че у него было, — сказал он Бекле, протягивая коробок.
Бекля повертел в пальцах самодельный микрокалькулятор.
— Это что за клайпеда?
— Микрокалькулятор, — неохотно пояснил Валерка. — Он вычисляет.
Анастасийке тоже стало интересно изобретение Валерки.
— И как работает? — Букля смотрел на Валерку без злобы.
— Посчитай, — предложил Валерка. — Сколько будет семью восемь?
Бекля и Рулет глубоко задумались.
— Сто, — на всякий случай сказал Рулет.
— Пятьдесят шесть, — ответила Анастасийка.
— Нажми кнопки, — сказал Валерка Бекле.
Бекля осторожно нажал нарисованные кнопки «5» и «6». Валерка взял коробок из руки Бекли и плавным движением выдвинул ящичек.
— Ж-ж-ж-ж, — изобразил он звук маленького моторчика.
На донышке ящичка было написано: «Правильно».
— Солидол! — искренне восхитился Бекля, забрал коробок обратно и сунул в себе карман. — А зубная паста тебе на кой?
— Это «космическая еда», — выдал Рулет. — Я видел у шкетов.
И тут Валерку осенила гениальная идея.
— Эту еду я Беглым Зэкам отношу, — мрачным тоном сообщил он. — Я место знаю: оставляешь еду — Зэки вместо нее нож положат.
— Че, настоящий нож? — у Бекли вспыхнули глаза.
— Финку.
— Покежь это место! — купился Бекля. — Мы Зэков подкараулим!
— Махнемся? — дерзко спросил Валерка.
— На че?
Валерка ткнул пальцем в Анастасийку.
— Ты до нее не докапываешься, а я место покажу.
Бекля оценивающе поглядел на пленницу. «Зонтик» хоть какой девке можно сделать, не только этой. Жанка Шалаева перебьется без крестика, тем более что эта ограбленная коза в натуре напишет заяву мильтонам. А Зэки — это Зэки! Настоящие! Беглые! Это тайна, страх, власть и величие!
— Он тебя наколет! — не поверил Валерке Рулет.
— Наколет — ответит! — самоуверенно заявил Бекля. — Заметано! Синус!
Бекля дружески протянул Валерке руку, и Валерка сжал ее.
— Руби! — велел Бекля Рулету.
Рулет ладонью разрубил рукопожатие. Сделка состоялась.
— Пошли, — сказал Валерка Анастасийке, будто своей собственности.
Беклина кодла теперь уже не препятствовала отступлению.
Валерка полез через черемуху к дыре в заборе, и Анастасийка полезла за ним. Валерка выбрался на задний двор пищеблока и подождал Анастасийку. Откуда-то появилась собака Вафля и принялась тыкаться мокрым носом. Анастасийка наклонилась и погладила Вафлю, заплясавшую от счастья.
— Молодец, собачка, настоящий друг, — похвалила она.
— Вообще-то это я тебя выручил, — хмуро уточнил Валерка.
— Ага, говна-пирога! — пренебрежительно фыркнула Анастасийка.
Из пищеблока с бачком помоев в руках вышла баба Нюра.
— Не да-а… да-аразните со-обаку, хулиганы! — крикнула она.
Издатель
АСТ, Редакция Елены Шубиной, 2018