Как выглядят артистки бурлеска — на сцене и в жизни

Я изучала режиссуру во ВГИКе и работала десять лет в индустрии. В какой-то момент работа перестала совпадать с моими представлениями о ней, и я занялась организацией мероприятий, в том числе и шоу «Ladies of Burlesque», сопродюсером которого я являюсь. Изначально это был просто порыв души: «Cделаю один номер, потому что очень хочется». Совместными силами мы приготовили наряд, я сделала номер и получила такой адреналиновый кайф, что решила — почему бы мне не сделать это еще раз. Проект стал успешным, и мы начали выступать на регулярной основе. У меня появилось вдохновение на новые номера. Я занимаюсь бурлеском полтора года, уже съездила на два бурлескных фестиваля, и точно понимаю — это мое.

Удивительно, но моя мама работала хореографом в кабаре в 90-х. Я, конечно, не видела само шоу — была маленькой, — но у мамы была кассета VHS, которую я тайком смотрела по ночам. Там были настолько классные и яркие образы, что, вероятно, это печаталось в мою детскую психику. Сейчас мама мне очень помогает либо советами, либо идеями. Для одного из моих номеров мы буквально позвонили девушке, с которой мама 20 лет назад занималась, и спросили, не остался ли у нее случайно костюм. Я его взяла, доделала и сделала номер. Многие образы из 90-х меня вдохновляют, я их переношу в бурлеск, делаю своего рода трибьют.

Первый свой номер сделала классическим бурлескным — я в нем вся в розовом, такая «ми-ми-ми» Мерилин Монро. На этом все мои «няшные» образы закончились, теперь мои номера это «Учительница», «Адмирал», «Жрица огня» — в общем, довольно жесткие выступления, которые мало кто делает. Это не классический бурлеск «перья-блестки», а что-то совсем экстравагантное, но не пошлое. Я его называю kinky-бурлеск.

Конечно, я ожидала, что как только стану заниматься бурлеском, то стану еще краше в глазах противоположного пола, но на самом деле их скорее пугает такой образ. Они думают, что я агрессивная, а я пытаюсь доказать, что на самом деле я хорошая, милая, добрая девушка. У меня, конечно, увеличилось количество сообщений «можно полизать ваши пятки» в соцсетях, но хотелось бы остаться собой в реальной жизни.

Моя жизнь всегда была связана со сценой, искусством — я много лет занималась фаер-шоу. Однажды мне захотелось чего-то большего, и мы с моей командой перенесли шоу в другой жанр — бурлеск. Все получилось. С тех пор почти три года я им занимаюсь, обросла новыми образами и номерами.

На сцене мне нравится быть не только игривой, сексуальной, но и показывать другие свои стороны. У меня есть более горячие номера, где я использую тверк, есть комично-ироничный номер, есть томный и гипнотический. В общем, все мои номера — это я, мне ничего не приходится придумывать.

Бурлеск это вспомогательный инструмент, благодаря которому я могу показать себя полностью и раскрыть свой потенциал. Это жанр, в котором ты можешь делать все, что захочешь.

Я случайно нашла старое видео танцовщиц 50-х годов в интернете, влюбилась в него и решила, что хочу быть как эти женщины. В какой-то момент мои друзья открывали в Москве танцевальную школу и пригласили меня преподавать. Первая моя реакция была: «Вы с ума сошли?». Но они меня уговорили. Получается, что сперва я начала преподавать, а потом выступать. Тогда я работала учительницей английского в школе. Спустя год уволилась, теперь бурлеск — моя основная работа.

Мой сценический образ родился сам по себе. Я фантазировала, примеряла на себя разные образы и эпохи и поняла, что начало XX века — момент, когда женщина-цветок, которая сидит на диване и принимает брильянты, стала управлять самолетом, работать, получать права, — вдохновляет меня и завораживает.

В жизни я не очень люблю наряжаться и краситься, мне хватает этого на сцене. Я не люблю отмечать дни рождения, при мысли о свадебном платье мне прямо страшно становится. Наряжаться, если мне за это не платят, — как-то не хочется (смеется).

Я фотограф, и изначально бурлеск привлек меня с точки зрения фотографии. Я смотрела на съемки Диты фон Тиз, и меня все это заинтересовало. Плюс с детства я занималась танцами, и мне всегда нравилось выступать на сцене, придумывать какую-то историю, образ. Бурлеск все это объединяет в себе: ты придумываешь костюм, сюжет, настроение номера — это театральная постановка с танцами и немного эротическим подтекстом.

Идея номера может прийти ко мне совершенно случайно. По большей части это происходит, когда я слушаю музыку — в голове вдруг начинает проявляться какой-то образ. Бывает, что образ рождается сразу, а осуществляется через три или даже пять лет. Многие мои номера придуманы очень давно. Конечно, есть какие-то предпочтения и то, что мне подходит по темпераменту. Например, этот тропический номер появился, потому что мне просто нравится такая карнавальная тематика с латиноамериканскими мотивами. Второй номер, с которым я выступаю, ковбойский. К нему я шла лет десять, костюм сшила три года назад, а какой это будет номер, придумала совсем недавно.

Практически каждый мой выход в свет это какой-то образ. Я фанат косметики и яркой одежды — люблю примерять на себя что-то новое. Мой сценический образ от того, как я выгляжу в повседневной жизни, практически не отличается.

В бурлеск я не приходила, я его создала сама в Красноярске. С самого детства хотела делать что-нибудь эротическое, но при этом завораживающее, — шоу, которое показывало бы целый воображаемый мир. Когда до меня дошло, что таким искусством может быть бурлеск, мне было лет 16, и я сразу же начала делать первые шаги к своей мечте. Причем эти шаги были первыми не только для меня, но и для Красноярска. Никто не занимался бурлеском за пределами Москвы.

Я обожаю делать пасхалочки в своих номерах, правда, потом поступаю как ужасный творец — только и делаю, что занимаюсь декодингом — обожаю рассказывать, о чем я рассказываю. У меня есть определенный набор вкусов, которые влияют на то, что я показываю на сцене. Например, сильная привязанность к прошлому столетию. Настолько волнующими и загадочными мне кажутся женщины тех лет. В наше время я этого не замечаю. Без сомнения, у нас есть собственные культурные и художественные достижения, но они мне не близки. Я не стараюсь косплеить героинь ушедших эпох, а скорее хочу воспроизвести общий дух. Со всем этим у меня сливается моя любовь к фетишизму. В итоге получается что-то среднее.

Была ли я каким-то скучным человеком, а потом стала заниматься бурлеском, и он внезапно изменил мою жизнь? Нет, такого не было. Мне кажется, бурлеск позволил мне говорить еще громче, быть еще масштабнее. Был ли художник до того, как взял кисти в руки, обычным человеком? Не думаю. Я не ждала, когда на меня рухнет возможность танцевать, а просто взяла и создала эту возможность для себя.

Я давно и долго занимаюсь вокалом. Однажды моя педагог мне сказала: «Вот есть такие девочки потрясающие, тебе обязательно нужно к ним на кастинг». Это был кастинг в кабаре Ляли Бежецкой. Когда мы с Лялей увидели друг друга, сразу все поняли. Так я стала работать певицей в стиле бурлеск.

И в начале пути, и сейчас я часто эксплуатирую образ Монро. Это некий референс для сценического поведения и речевых подводок, которые я использую, — образ блондинки-глупышки, которую все любят и осыпают брильянтами. Но не всегда, обычно использую юмор. Главное в бурлеске — умение смеяться над собой, над своей сексуальностью.

Актер должен уметь отключиться от всего. К сожалению, я, как актриса, страдаю от того, что некоторые части образа переносятся в реальную жизнь и мне порой бывает сложно от них отказаться.