Нос по ветру: главные парфюмерные тренды 2018 года

Оговоримся: имбирь как составная часть зимних десертов, в частности имбирных пряников и цукатов, парфюмерии известен не первый год — так, до недавнего времени эталонным имбирем считался лютансовский Five oʼclock au Gingembre, выпущенный аж десять лет назад. Но что-то сдвинулось в массовом восприятии, и на первый план вышла новая трактовка пряного корня — свежая, сочная и прохладная. В 2018 году парфюмерный имбирь отсылает не к кондитерским, а к тем местам, где он растет: влажным тропикам, муссонной Азии и зеленой кромке Западной Африки.

До недавнего времени мята в парфюмерии, по крайней мере люксовой и массовой, гостила нечасто — скорее всего, из-за неизбежных ассоциаций с зубной пастой, жевательной резинкой и прочей гигиеной, плохо вписывающейся в восторженный парфюмерный дискурс. Сегодня мята полностью себя реабилитировала: даже марка Atkinsons, которая не любит выходить за пределы своего крикетного газона, выпустила мятный аромат, и он, к слову, очень неплох. Отдельное течение в потоке парфюмерной мяты, захлестнувшем рынок, — новые ароматы с нотой шисо, или периллы. Ее зелень имеет интересный пряно-зеленый запах с оттенками аниса и чая — те, кто плотно сидел на давно снятом с производства Shiso марки Comme des Garçons, помнят, как хороша бывает японская мята.

Наиболее популярными ландышевые духи были примерно сто лет назад, в 1910-х: в начале XX века химики получили первые душистые вещества, обладавшие запахом ландыша. (Напомним, что в современной парфюмерии последний — это чаще всего сочетание природных и синтетических компонентов и воспроизвести его при помощи экстракции или отгонки натурального сырья с паром невозможно.) Новый всплеск популярности ландышевых духов происходит прямо сейчас, и благодарить за это следует органы, регулирующие использование ароматических веществ в парфюмерной промышленности. С прошлого года несколько популярных ландышевых одорантов были признаны аллергенами, подлежащими замене, — но индустрия готовилась к запрету несколько лет и успела синтезировать множество новых интересных материалов. Их работу в духах мы уже наблюдаем и будем наблюдать в ближайшие несколько лет.

Ирисы, про которые мы писали в прошлом году, и не думают отцветать. На последней парфюмерной выставке Esxence главной премьерой стал LʼIris de Fath — реконструкция или скорее эдит легендарного Iris Gris Жака Фата, за которым охотится (во всяком случае, в собственных мечтах) любой уважающий себя коллекционер винтажных духов. Ирисов вообще взошла целая поляна: травянисто-зеленых и пудровых, томных и летаргических, хороших и не очень. Делать их хотят многие, и тому есть две причины. Во-первых, это красивый и элегантный ответ поэтике упадка, которой переболела нишевая парфюмерия, — гари, жженым тряпкам и скверным удам начала 2010-х. Во-вторых, в сознании потребителя ниши укрепилась мысль о том, что духи с ирисом — дорогая в производстве вещь, как следствие, есть чем оправдать нечеловеческую цену в магазине. В любом случае ирисы — хорошо, пусть мода не проходит подольше.

Лунный цереус — кактус с длинными ползучими стеблями и крупными, исключительно ароматными цветками, который цветет раз в год и только после заката. Его сладкий запах (что-то среднее между ванилью, жасмином и миндальным молоком) так хорош, что Ботанический сад в Санкт-Петербурге всякий раз анонсирует цветение в городских СМИ, а в день «икс» работает до двух часов ночи. Повальную моду на кактусы задала, скорее всего, нью-йоркская марка Aedes de Venustas, в 2016 году собравшая Cierge de Lune, или «Лунную свечу», — так иногда называют лунный цереус. С тех пор композиции, построенные вокруг аккорда селеницереусов, вышли у нескольких хороших нишевых марок, например, австралийской Grandiflora, и люксовых брендов — в частности, именно цереусу посвятили свой дебютный аромат модники Proenza Schouler.

Первое, что приходит в голову, когда вспоминаешь парфюмерные 1990-е, — всепроникающая арзбузно-морская свежесть ранней акватики, резкая и настойчивая, как душ Шарко. За десять с лишним лет водянистые свежаки изрядно утомили покупателя: одни были сняты с производства, другие переформулированы, а третьи уступили место первым птичкам гурманского направления — главного тренда 2000-х. В 2018 году парфюмерная акватика выглядит иначе: это уже не абстрактное море, увиденное, как в Acqua di Gio, сквозь фильтры дорогих солнечных очков, а живой бульон, откуда выползла жизнь — с водорослями, лужицами стоячей воды и экскрементами китов.

Ладаны вошли в моду благодаря Comme des Garçons, в 2002 году выпустившим знаменитую линейку Series 3 Incense. Коллекция практически целиком состояла из прохладных и отстраненных ладанов — за исключением одного, корично-перечного Jaisalmer, в котором жгучие пряности наполняли заданный объем горячим воздухом, как оболочку воздушного шара. Этот необычный ольфакторный профиль — теплый ладан — в парфюмерии не прижился; куда большим успехом пользуются ладаны «католические», стылые и надмирные. Впрочем, тенденция, как показала последняя выставка Esxence, начинает меняться: благовония постепенно избавляются от сакральных коннотаций, превращаясь в очередную — богатую — краску в палитре парфюмера.

В моду входят тихие, неяркие, вежливые ароматы — обозреватель The New York Times называет их «the new softies», или «новыми неженками». Если переводить дословно, получится — «новые слабаки, тряпки», но обвинять соответствующую парфюмерию в отсутствии характера бессмысленно: она вообще задумана иначе, как фильтр, сообщающий владельцу дополнительные качества. Миллениалы, утверждает автор статьи, не хотят носить уже готовую, разлитую по флаконам личность, придуманную и собранную парфюмером, — их собственная персона для них важнее всего, и именно ее они хотят показать и оттенить. Подходящая аналогия — обманчиво простой нюдовый макияж, который делает человека лучшей версией себя. Что-то подобное, например, сделали Off-White и Byredo, выпустив аромат Elevator Music, духи, «не пахнущие ничем» (на самом деле — фиалкой и мускусом). Считайте это возвращением тренда, когда-то заданного Escentric Molecules, только без чепухи про феромоны.

Недавно парфюмерный издатель Фредерик Маль рассказывал московским журналистам, как в детстве мать орошала его «беби-Диором» (речь об Eau Fraiche 1966 года выпуска), поскольку в доме Малей хорошо пахнуть должно было все. Сегодня производство детских духов осваивают многие марки, что говорит лишь об одном: присутствие хороших запахов в нашей жизни, будь то грамотная отдушка стирального порошка или одеколон для первоклассника, становится все более естественным. Как правило, детские ароматы не содержат спирта, но бояться последнего в любом случае не стоит: в состав духов входят специальные компоненты, нейтрализующие нежелательные свойства этанола.