Помпа слипнется: лучшие гурманские ароматы 2017 года

Comme des Garçons сделали то, что должна сделать любая марка, если поклонники годами просят вернуть снятые с производства ароматы: перевыпустили их, причем сразу десять штук. В числе возвращенцев Calamus и Lily из серии Leaves, Sequoia и Palisandre из Series 2 Red, нежно любимая студентами «Британки» синтетика — Tar и Garage, а также чайный Nomad Tea. Собрала его парфюмер Мари-Од Кутюр-Блюш, автор нескольких знаковых для середины нулевых ароматов, например, Vivara Emilio Pucci и Guerilla 1 тех же Comme des Garçons. Ее Nomad Tea прелестен — крепкий зеленый чай с мятой и жженым сахаром, приготовленный на дымных деревяшках. Горечь чайных листьев здесь хорошо оттенена сладостью — как говорила Мэри Поппинс, «ложка сахара помогает принять любое лекарство».

Cначала Dolce Amalfi презентовали в Дубае, где у марки флагманский бутик, а уже потом привезли в Россию. С нее и надо было начинать — мало где пейзажи Амальфитанского побережья любят с той же болезненной страстью, как у нас. Dolce Amalfi — это практически картина Арчимбольдо, состоящая из спелых плодов. Съедобность ее предметного мира зашкаливает: в воздухе висят огромные шары амальфитанских лимонов, газон бугрится кучами собранной айвы, ванильный стручок тонет в заварном креме. Большая редкость — классический гурманский аромат, который, как лучшие итальянские десерты, состоит из разных вкусов, а не из сахара.

Иногда Килиан Хеннесси откладывает в сторону шелковые шарфы и меховые наручники и выходит из сумрачного будуара на свет. Во время этих вылазок появляются ароматы, не чуждые юмора, например, Apple Brandy или Smoke for the Soul. Новый Black Phantom из той же серии — даже череп на шкатулке, в которой возлежит (как всё и все во вселенной By Kilian) аромат, довольно ухмыляется. Это очень хорошая гурманика: с ромом, крепким и сладким кофейным аккордом и молочными нотами. Все вместе — корочка крем-брюле.

Лео Крэбтри — блестящий арт-директор: «корабельная» тема, которой он упорно держится в BeauFort, с каждым последующим ароматом получает новое прочтение, как море в подзорной трубе у матроса. Cœur de Noir — каюта капитана: книги в кожаных переплетах, чернила судового журнала, трубка, набитая ванильным табаком; 1805 Tonnerre — битва на море: порох, дым, соленые брызги. Fathom V, победитель The Art and Olfaction Awards 2017, — сюжет про резкую смену погоды на море: соль и почва, мимоза и ветивер, тмин и жасмин. Lignum Vitae — первый эпизод саги, действие которого происходит на суше. Матросы приплыли на остров и занялись заготовкой древесины (lignum vitae переводится как «дерево жизни» — так называют бакаут, тяжелую и прочную породу, которую используют в строительстве кораблей). Их обступают джунгли: имбирь, черный и розовый перец, влажная листва, озон. Нашли бакаут: во все стороны летит щепа, которая сладко пахнет мадленкой и бисквитом. Если Fathom V — новая акватика, то Lignum Vitae — обновленная «гурманика» с глотком свежего морского воздуха.

Brocard опять занимаются демпингом — выпустили хорошую гурманику, оценив ее в одну десятую от розничной цены какого-нибудь Lancôme. Delicious Cherry Lady — это шоколад с вишневым ликером и миндалем, одно из классических сочетаний у швейцарских шоколатье. Как велят стандарты, он douce-amére — сладкий и горький одновременно.

Лучше всего французской марке Chabaud даются гурманские ароматы: есть подозрение, что у тех, кому не нравится их «молочная» серия, нет сердца — или не было детства. Новое «Шоколадное молоко» (в коллекции еще есть «Молоко с печеньем», «Сгущенное» и «Ванильное») пахнет любимым напитком европейских школьников — молоком со вкусом какао, которым так здорово запивать что-то аналогично сладкое, например, бриошь из автомата в холле.

Nirmala так давно сравнивают с отцом гурманских ароматов — мюглеровским Angel, что в том месте, по которому регулярно стучат подобными претензиями, у нее уже, должно быть, образовался вечный синяк. Но подбитый бочок у фрукта, как известно, слаще всего, а Nirvala тот еще фрукт, точнее, целая корзина манго, персиков и мандаринов — с набором печенья на дне. Тем, кто воротил нос от «ангельских» пачулей, с ней будет хорошо — здесь их нет.

Все прекрасно в страстоцвете — и цветы, и плоды, которые в магазине мы покупаем (а скорее нет) как маракуйю. Пахнут у пассифлоры только вторые, но перевести их запах на парфюмерный язык непросто: хороших ароматов маракуйи совсем немного — и Mbucuruyá как раз один из них. Из кисловатых фруктов сделали кули и облили им шелковую панна-котту — десерт, как любят писать гастрокритики, получился «парящим».