Бобровая струя и грязная роза: 10 неочевидных ароматов для мужчин

В викторианской Англии незамужним девицам строго-настрого запрещали нюхать туберозу: ее одуряющий запах якобы вызывал непрошеные оргазмы. Нечто подобное происходило и у поэтов серебряного века: они тридцать лет подряд исступленно рифмовали туберозу с розами, мимозами и грезами. Парфюмер Кристофер Шелдрейк взял и зарифмовал ее с резкими нотами ментола и резины. Получился не только один из самых необычных и мужественных цветочных ароматов, но и — интересный побочный эффект — точный парфюмерный портрет Бангкока с его круглосуточными пробками, подгнившими на жаре цветами и ментоловым кремом в массажных салонах.

Подзабытый сегодня Dune выпустили в 1991 году как противоядие от 1980-х, прошедших под знаком дурманного марева Poison (знаменитого аромата все тех же Dior). Тогда в парфюмерии быстро набирала популярность идея чистоты — мир хотел оправиться от «десятилетия жадности», породившего ВИЧ, эпидемию крэка и беспринципных персонажей вроде Гордона Гекко. Словом, были нужны освежители воздуха. Ими стали духи с нотами воды и озона более известные как акватические композиции). Некоторые, в частности Lʼeau dʼIssey и Acqua di Gio, теперь культовые. Dune, задуманный как морской аромат с цветами и мхами, оказался слишком сложным для понимания, слишком нишевым. Нам это на руку: в 2016-м странную, ни на что ни похожую «Дюну» можно оценить в пять раз дороже.

Создатель Byredo Бен Горэм посвятил Blanche своей гражданской жене по случаю рождения дочери: как детский букет, он в основном состоит из нежных цветов — пиона, фиалки, белой розы. И хотя цветы здесь сонные и малокровные, будто в холодильнике у флориста, Blanche — безусловная удача, если судить его в правильной категории: чистых, прачечных запахов. Так пахнет классная белая майка, которую только что погладили с паром, — на порядок лучше, чем все cклянки бренда Clean, вместе взятые.

В парфюмерном сленге есть выражение «грязная роза». Так называют ароматы, в которых центральной ноте розы аккомпанируют землистые запахи (например, пачули и ветивер) или животные тона: кожа, мускус, бобровая струя, цибетин. У «грязных роз» непростой характер — с ними не пойдешь на собеседование в офис, где висят календари с утятами, и вряд ли понравишься кредитному инспектору. Но лучшие из них очень интересны. Например, в Rose Poivrée цибетин (выделения из желез зверей семейства виверровых, из их же кала собирают знаменитый сорт кофе копи-лувак. — Прим. ред.), сам по себе зловонный, работает, как жирные сливки в хорошем рецепте: употреблять их в чистом виде невозможно, а в составе — то, что надо. Цитируя крестьянина из «Монти Пайтона и священного Грааля», здесь есть «шикарная жижа».

Компания Kenzo не всегда штамповала безделицы вроде последнего Jeu dʼamour. В 2000 году на свет появился шедевр абстрактной парфюмерии Kenzo Flower, а несколькими годами раньше — Kenzo Jungle Доминика Ропьона. Он большой, смелый и неуклюжий: даже флакон намекает на то, что композиция — слон в посудной лавке. Вернее, в лавке с пряностями. Едва туда ступив, он топчет мандарины, крушит ванильные стручки, стирает в пыль гвоздику и поднимает облака корицы — короче, буянит.

В сочетании с розой ладан нередко дает прямо противоположный эффект, минуя благостно-церковные коннотации, которые заранее ожидаешь. Rose Infernale демонически хорош. Так должен пахнуть герой Аль Пачино в «Адвокате дьявола». Мужественность в целости и сохранности — благовоний и пряностей здесь больше, чем цветов.

Songes делали для женщин, и внешне все соответствует: название («Грезы»), миленький флакон, состав, в котором сплошь белые цветы с экзотическими названиями. На деле он абсолютно лишен кокетства, как картина в жанре фотореализма: это очень достоверный запах тропического острова. Скажем, сейшельского острова Фрегат, заросшего ванилью и иланг-илангом. Во многих местах, где выращивают ваниль, ее цветки опыляют пчелы, а на Фрегате, где водятся только бабочки и сороконожки размером с ладонь, это делают мужчины — вручную, соединяя пестик с тычинкой. На словах описываемый процесс, как и сам аромат Songes, может показаться недостаточно мужественным, но сейшельский ванильный ром — крепкий, точно удар кулаком в лицо, — убеждает в обратном.

Eau de Protection посвящен любимой музе Альмодовара Росси де Пальме и написан как совершенно пикассовское лицо актрисы, размашистыми и резкими мазками: черным перцем, горьким шоколадом, розой и очень неуютным синтетическим аккордом крови. Отличный аромат для мужчин на грани нервного срыва.

По составу Portrait of a Lady похож на десятки ароматов в восточном стиле и в той же ценовой категории: роза — галочка, пачули — есть, сандал, ладан, мускус — тоже. Но если детали здесь и те же, что обычно, то прилажены они друг к другу с нечеловеческой точностью и ледяным чувством меры: слушаешь — и кажется, будто прямо перед тобой заводские роботы собирают супермашину.

Основательнице Ormonde Jayne нравится находить парфюмерные компоненты, до которых не добрались другие. По словам Линды Пилкингтон, она первая открыла для западной парфюмерии уд в начале 2000-х. Хотя ту же честь оспаривает французский дом M.Micallef, и правда, скорее всего, на их стороне. Впрочем, канадскую сосну тсугу совершенно точно обнаружила Пилкингтон, когда искала что-то на замену кедру или сандалу. Тсуга — зеленая душа Ormonde Woman, а сама композиция — лучший лесной аромат из всех существующих. Это воздух в легких человека, который сломя голову бежит сквозь чащу, сминая траву, топча мох и спотыкаясь о трухлявые пни. Если вы инвестиционный банкир, обязанный круглосуточно излучать свежесть углового офиса с кондиционером, Ormonde Woman не для вас. Но если вам нравится свежесть другого рода, природная и живая, он приведет вас в восторг.