100 лучших ароматов: удовые

В 2002 году Том Форд, будучи креативным директором Yves Saint Laurent, выпустил M7Кадр из рекламной кампании M7, как считают многие, первый западный коммерческий аромат с нотой уда. Вышел он необычным — слишком необычным для рынка, наводненного Acqua di Gio, и, как следствие, c треском провалился. Для Форда, дизайнера с репутацией царя Мидаса, M7 был первой серьезной неудачей, поэтому неудивительно, что пять лет спустя он решил закрыть свой гештальт — сделать успешный удовый аромат — и разразился Private Blend Oud Wood. В этот раз все получилось: Oud Wood очень хорош, приятен в носке и неоскорбителен даже для самого «европейского» носа. Это чрезвычайно успешное сочетание розы, ветивера, зеленого кардамона и уда, роль которого здесь играет синтетическая молекула, произведенная химиками швейцарского концерна Givaudan. Все ноты друг к другу пригнаны и «зашкурены» до богатого лоска, которым отличаются ароматы Tom Ford: даже не замечаешь, что уже спустя пару часов после нанесения Oud Wood в большей степени «вуд», чем «уд» — мягкий и вкрадчивый сандал с зеленым ветивером.

Тайский парфюмер Писсара Умавиджани делает по-настоящему большую парфюмерию — в смысле бюджетов, красоты и масштабности замысла. Мы уже писали о зеленом фужере Issara и гардении Melodie de lʼAmour, которая, стоит ее вдохнуть, прорастает в легких, сердце и голове, как кувшинка из «Пены дней». Дошел черед и до цветочно-удового Oudh Infini, мягкого, сливочного и острого, точно лучшая горгонзола, агара с настоящим индийским сандалом и розами баснословного качества. Удовая «животина» здесь очень выпуклая, но благородная: не козлиная шкура, а золотое руно, брошенное к подножию трона из древнегреческих мифов. И все-таки восседать на этом воображаемом троне лучше по вечерам: Oudh Infini — слишком мощное высказывание для офиса.

Oudh Osmanthus (до ребрендинга марки он назывался просто Oud) был последним ароматом, выпущенным при жизни парфюмера Моны ди Орио, и одним из ее лучших. Османтус в названии появился по двум причинам: во-первых, хотели снизить арабский градус, во-вторых, в аромате его действительно много — целые рощи золотого, совершенно климтовского османтуса. Хочется продолжить аналогию с Климтом, чей ориентализм имел мало общего с реальным Востоком и был скорее сублимацией европейских фантазий о далеком экзотическом мире. Вот и Oudh Osmanthus: таким — без запаха пластырей и древесного нагара и других призвуков и шумов — нам представляется идеальный уд, приятно пахнущая древесина из сказок про шелковые халаты, мокрые джунгли и темные лавки пряностей. Это Восток, но абстрактный, без порта приписки и огрешностей: душистый, золотой и приветливый.

Будущее парфюмерного уда лежит в области воображаемого: поскольку агарового дерева в природе уже почти не осталось, единственно честный способ продолжить работу с самой популярной нотой последнего десятилетия — превратить ее в абстрактную идею, модель для химической сборки. Чем-то подобным занимается Le Labo: ни одного агарового дерева в производстве Oud 27 не пострадало — и тайны из этого не делают. Даже наоборот — этот уд гордится тем, что выполз из лаборатории и теперь играет наравне с другими игроками, напирающими на природное происхождение своего сырья. Пахнет Oud 27 залом ожидания в космопорте: латексной обтяжкой кресел, антисептиком и мохнатым задом пришельца.

Парфюмерия Султана Паши, «носа»-самоучки из Лондона — это аттары, сложные, не разбавленные спиртом смеси эфирных масел и абсолютов. Человеку, прежде знакомому лишь с туалетными и парфюмерными водами, мощь аттаров может поначалу показаться оглушающей — как будто стоишь рядом с большой колонкой и где-то под ложечкой все дрожит и вибрирует. Этим нутряным эффектом аттары Султана Паши обязаны в том числе и натуральным животным составляющим — кроме майсурского сандала, турецкой розы и органического уда из Ассама в Al Hareem, например, есть настоящая серая амбра, абсолют сливочного масла и хирацеум (окаменелые экскременты дамана). Пахнет «Гарем» сливками, взбитыми с джемом из розовых лепестков, и чем-то таким, что изначально вызвало аппетит, — полуденным развратом на шкурах в затененном дворе.

В марте 2014-го в парфюмерном блоге Persolaise вышло интервью с Фредериком Маллем. Автор спросил, собирается ли тот сделать удовый аромат — «как все». Малль ответил: «Настоящий уд пахнет зверски. Если бы я использовал его в одном из своих ароматов, которые продаются в Европе, люди бы разбежались в ужасе. Отвечая на ваш вопрос: планирую ли я делать удовый аромат? Нет». А уже в октябре того же года по блогам прошла новость, что марка запускает The Night, аромат с «беспрецедентным содержанием» индийского уда — финт вполне в духе Малля. Сложно сказать, какова реальная концентрация главного компонента и насколько она оправдывает цену The Night, но европейский аромат с очевидным присутствием настоящего уда — это уже само по себе явление. Насколько «зверски» пахнет The Night, решать вам: представления о приличиях у всех очень разные. Вот что пишет Марк Бенке из блога Colognoisseur: «Здесь чувствуются классические для индийского уда оттенки «грязного пластыря» и овечьего сыра». А вот цитата Патти Уайт из «Подробного гида по ароматам Frederic Malle» в блоге Perfume Posse: «The Night упорный, как ваша свекровь, которая не торопится уезжать домой, — но эта свекровь вам по крайней мере симпатична». Аромат действительно невероятно стойкий и очень телесный: пахнет чистым хлевом, конским потом, летним навозом, коровьим выменем и парным молоком. И ничего противного в этих запахах для Доминика Ропьона, автора The Night, нет: «Ночь» сделана с любопытством ребенка, для которого нет хороших и плохих запахов — есть только скучные и, наоборот, те, что интересно исследовать.

2009 год был годом удов, по крайней мере в нишевом секторе: у Le Labo вышел Oud 27 (см. выше), у By Kilian — Pure Oudh, у M.Micallef — Aoud Gourmet, а у Amouage — дуэт Epic. Boadicea the Victorious выпустила целую удовую коллекцию из восьми ароматов, но всех, как обычно, нокаутировал Montale — больше десятка удов за год. Словом, артизановский Al Oudh сел в переполненный автобус. И тут же привлек внимание: кто-то принюхался и наморщил нос, другие, напротив, передвинулись поближе. То, как примете Al Oudh вы, напрямую зависит от вашего отношения к кумину, которого здесь воз и еще одна небольшая тележка. В парфюмерии кумин дает мускусно-пряную ноту с потным оттенком — кому-то кажется, что он пахнет «подмышкой бодибилдера», другим мерещится «потная промежность» (цитаты с парфюмерного форума Basenotes). Al Oudh, впрочем, типичная работа Бертрана Дюшофура, умело сбалансированная и гармоничная: шершавые пряности утоплены в розовой воде, занозы на деревяшках зашлифованы, а удовые щепки аккуратно завернуты в кожаную тряпицу.

Фантастически красивое начало — настоящий тропический лес: мясистые листья, мокрая земля, изумрудный полусвет в кронах эвкалиптов. И зеленая камфорная роза. Сочетание уда и розы — парфюмерный шаблон, который ассоциируется с Арабским Востоком, но Oud Palao родом из каких-то других мест, скорее всего, из Юго-Восточной Азии (откуда в соответствии с легендой Diptyque и происходит использованный в композиции уд). Заглавный компонент здесь ведет себя скромно и в дамки не рвется: по полю свободно перемещаются благовония и цветы, а удовый аккорд держит тыл — сгусток душистой темноты в базе аромата.

Envoutant — рельефный, объемный аромат, написанный нарочито грубыми мазками, как ню Модильяни. Схож и колорит: у художника это виндзорский красный, желтая охра и жженая сиена, а у Франчески дель Оро — теплая амбра, пачули, уд, медовая роза и пьяный жасмин. Все вышеперечисленное лежит золотыми жилами, плотными и непрозрачными пластами — аромат почти статичен.