Золото, монастырь и граф Орлов: чем пахнут 10 новых парфюмерных марок

Что известно: Создатель марки Виктор Вонг достаточно нетипичный персонаж: не парфюмер, не наследник исторических плантаций в Провансе и даже не арабский шейх с безграничным доступом к мировым запасам розового масла. Он живет в Канаде, рисует видеоигры и скромно называет свой бренд лекарством от кризиса среднего возраста. В действительности Zoologist Perfumes едва ли не самый интересный новичок последних лет. Идея, которую продвигает Вонг, благородная: делать духи с выраженной «животиной», но без вреда для зверей — с заменой настоящего мускуса, амбры, цибетина (выделения из желез виверр. — Прим. ред.) и кастореума (он же бобровая струя — ароматическое вещество, вырабатывающееся у бобров в специальных мешочках у анального отверстия. — Прим. ред.) синтетическими и растительными веществами. В коллекции уже есть кожаный «Носорог», мшисто-цветочный «Колибри» и «Панда». Последний — это предельно натуральный запах бамбуковой рощи, в которой будто бы основательно засел медведь.

С чего начать: Последнее сочинение марки — Bat, то есть «Летучая мышь», пахнет лучше, чем звучит: мокрыми камнями, смолой и слегка забродившими тропическими фруктами. Артхаус на тему пещеры, где живут летучие мыши.

Что известно: Редкий случай, когда владелец и «нос» марки — один и тот же человек. Чтобы выпустить первый тираж, парфюмер-самоучка Лиз Мурс продала машину и вложила вырученные деньги в ароматическое сырье: масла, абсолюты, экстракты цветов и смол. На рекламу и маркетинг не было потрачено ни копейки — про Papillon Perfumery по-прежнему узнают из блогов и парфюмерных форумов, где любой разговор о марке скатывается в истерику, вызванную невыносимой красотой обсуждаемого. Так парфманьяки реагируют на египетский лотос, китайский османтус, флорентийский ирис и прочие ценности, которые Лиз Мурс использует в концентрациях, забытых коммерческой парфюмерией.

С чего начать: Вопреки названию, кожаный и жасминовый Аnubis вполне подходит для земной жизни. Отсылка к египетскому богу мертвых — «пасхальное яйцо» от разработчика: аромат создавался несколько лет и претерпел бесчисленное количество реинкарнаций, пока не стал произведением искусства.

Что известно: AJ Arabia родилась в ОАЭ, но отличается от всего арабского, как дубайский шопинг-молл от горластого базара в Эс-Сувейре. Первый совсем не похож на «1000 и одну ночь», зато для человека, который впервые оказался в арабской стране, понятнее и комфортнее. Общее ощущение от AJ Arabia именно такое — понятно, не очень громко, не пугает. Объясняется тем, что ароматами занимался «нос» французской марки M.Micallef, не понаслышке знакомый с европейской трудовой этикой. В противоположность обычной восточной парфюмерии, у которой радиус поражения — как у ядерной боеголовки, AJ Arabia пощадит и соседа по опенспейсу, и водителя Uber. Однако продавцы в ЦУМе пока продают этот бренд, бросаясь исключительно к женщинам в крокодиловых ботфортах.

С чего начать: С самого начала — Black I, первого аромата марки, который почти всегда оказывается распродан. Специи, экзотическая древесина, благовония и никаких цветов.

Что известно: По меркам ускоренной парфюмерии 2010-х Naomi Goodsir почти окаменелость: два первых аромата австралийского бренда, созданного дизайнером шляпок, вышли четыре года назад. Но марка явно движется в cобственном темпе. Общие правила в ее случае не работают: другие бы выпустили десяток пузырьков, а тут потребовалось полтора года, чтобы сделать третий, и еще столько же — четвертый, который в прошлом сентябре показали на парфюмерной выставке Pitti Fragranze. Эта старомодная щедрость в отношении времени и парфюмерного сырья дает результаты: вся коллекция Naomi Goodsir, пусть и маленькая, состоит из шедевров.

С чего начать: Iris Cendré воспроизводит запах итальянского монастыря: цветы в клуатре, ладан на заутрене, старые книги в библиотеке.

Что известно: Эта французская марка запустилась в 2015-м — и сразу с пятью ароматами. Все они составлены надежной Мари Саламан (которой, в частности, доверили прошлогодний парфюмерный дебют Alaïa) и по своей полифонии, глубине и теплу звучания напоминают классические Serge Lutens эпохи 1990-х. С тех пор конкуренция ожесточилась: чтобы продать флакон, одних духов недостаточно — нужно, например, утопить в них частицы золота. Но золото вместо удового дерева, которое всем осточертело до кровавых соплей, — неплохая сделка.

С чего начать: Larmes du Désert — седативный парфюм, построенный вокруг ладана, мирры и других ароматических смол.

Что известно: MiN New York делали душистую косметику для волос и так увлеклись ее летучими свойствами, что запустили линейку ароматов. «Нос» марки нашелся в святая святых парфюмерии — городе Грасе. Впрочем, над французскими формулами MiN New York носится беспечный дух бруклинского барбершопа. В идеальном мире так пахли бы все шампуни — костром на пляже, морской солью, пачулями и зефиром в шоколаде. Названия у ароматов соответствующие: «Дахаб», «Лонгборд», «Дорога в дюнах» и т.д. Все это не слишком сложные и обаятельные композиции, идеальные для воскресного утра, когда даже собственная тень кажется лишним аксессуаром.

С чего начать: Странный Moon Dust явно выбивается из солнечного круга, нарисованного маркой: говорят, именно так — порохом, горелой резиной, селитрой — пахнет лунный грунт.

Что известно: Французский новичок может сходу отпугнуть приличного человека — взять хотя бы название, позаимствованное у алмазного булыжника «Орлов» в скипетре Российской империи. Более того: все сочинения марки носят имена знаменитых бриллиантов («Звезда сезона», «Море света» и т.д.), а некоторые вместе с бриллиантами и продаются — маленькими, но настоящими — внутри флакона. От продукции Orlov Paris можно было бы отмахнуться, как от очередного надуманного концепта, если бы ею не занимался Доминик Ропьон, один из самых талантливых парфюмеров в мире. Каждая его работа — событие, а здесь их целых семь.

С чего начать: Cross of Asia подробно исследует иланг-иланг. Выражаясь языком геммологов, раскрыты все грани цветка: ноты розы, зеленого яблока, животный тон кожи.

Что известно: У канадца Хирама Грина ветхозаветное имя и говорящая фамилия: он упорно игнорирует достижения современной аромахимии и использует только растительное сырье. Грин такой не один — той же тернистой дорогой идут, например, американские DSH Perfumes, но большинство их работ имеют привычные для натуральной парфюмерии изъяны: слабый шлейф и разлаженность в игре основных нот. Ароматы Hiram Green (пока вышло три), напротив, цельные и объемные. Цены колючие, зато понимаешь, из чего они состоят: абсолют туберозы или ванили обходится парфюмеру намного дороже, чем популярная и дешевая синтетическая молекула Iso E Super, которую часто используют в парфюмерии.

С чего начать: Moon Bloom — одна из самых правдивых тубероз, которые есть в продаже.

Что известно: Ньюйоркцы Nomenclature влюблены в пробирки: все их ароматы вертятся вокруг синтетических молекул. Это альдегиды, получившие известность после выхода Chanel №5, вещество Orbitone — с тонким древесным запахом, искусственный мускус под названием Helvetolide и жасминовая молекула Paradisone. Если как-то отделаться от неуютного чувства, что Nomenclature составляют библиотеку запахов, по которой наши правнуки будут изучать природоведение после ядерной войны, то интересно и свежо.

С чего начать: Efflor_esce — странный жасмин, разбитый на пиксели.

Что известно: До недавнего времени рок-звездой ароматного мира считался владелец шведской марки Byredo Бен Горtм, забитый по уши якорями экс-баскетболист и бесстыжий владелец единственного в Стокгольме «гелендвагена». Но создатель Unum легко съест Горема на завтрак: прежде чем заняться парфюмерией, Филиппо СорчинеллиВыглядит так играл на органе и шил сутаны для папы римского. Cочинения Unum торжественные: церковные благовония в составе композиции всегда имеют такой эффект. И одновременно — совершенно современные, как красные ботинки Бенедикта XVI.

С чего начать: Lavs — лучший аромат на основе ладана, существующий в природе.