100 лучших ароматов: цитрусовые

Orange Sanguine — великолепная голограмма красного апельсина, трехмерный надрезанный фрукт на подушке из зеленых листьев. В 2012-м он получил премию FiFi Awards, парфюмерный «Оскар», и совершенно заслуженно: цитрусовый аромат, который держится на коже в течение 6–7 часов, — это успех. Если Orange Sanguine яркий, сочный и выраженно фруктовый — настоящий «заводной апельсин», то Bigarade Concentree у Frederic Malle — его полная противоположность: сухой, поджарый, проложенный древесными опилками.

В Yuzu ab Irato парфюмер Пьер Гийом проворачивает с юдзу — мелким и кислым не то лимоном, не то мандарином — то же самое, что любят с ним делать японские марки натуральной парфюмерии: макает в варево из ароматных трав — мяты, чабреца, иссопа. И добавляет хорошую понюшку молотого перца, чтобы засвербило в носу. Едкое и перченое зелье, которое в итоге получается у Гийома, хорошо прочищает мозги, как утренний коктейль из брокколи и шпината, — с той разницей, что потом не хочется умереть от отвращения.

Грейпфрут — интересный в работе материал, парфюмерный джокер: в его масле содержится грейпфрутовый меркаптан, одно из самых пахучих природных соединений, которое отдает аммиаком (расхожее сравнение: «пахнет кошачьим лотком»). Герленовский Pamplelune — лучший аромат, сложно и затейливо построенный вокруг горьковатой, выраженно аммиачно-сернистой ноты грейпфрутовой кожуры. Если грейпфрут вам нравится чисто цитрусовым, без гнилостного шума на заднем плане, попробуйте Eau de Pamplemousse Rose марки Hermès — приятный травянистый, хотя и недолговечный колонь.

Цитрон, или цедрат (в талмудической литературе «этрог», отсюда и название), — фрукт странной наружности, что-то вроде очень крупного и бугристого лимона с толстой кожурой. Бывают цитроны разновидности «пальцы Будды» — странные гибриды лимона и кальмара, которые часто встречаются в азиатских храмах в качестве приношения на алтарях. Запах у цитрона такой же необычный, как и вид: это лимонная цедра, но на порядок слаще и с выраженным леденцовым тоном. Иногда этот лимонный леденец оборачивается для парфюмера кошмаром, превращая аромат в «Терафлю». Но ветивер и мирт — масло с зеленым, прохладным, слегка похожим на мяту и эвкалипт запахом — выводит LʼEtrog из области жаропонижающих в категорию экзотических сладостей.

Прекрасный шипр со свежим лимонным дыханием и сумрачной, мшистой глубиной. У кристальных цитрусов зеленая шелковистая подкладка: базилик, петигрен (масло листьев и веточек горького апельсина), гальбанум, гиацинт. Общее ощущение — свежесть и отстраненная прохлада лесного ручья.

Классический одеколон 1979 года: искристый, кислотный и сухой, настоящий брют зеро с каплей апельсинового сока. Сегодня это заявленный унисекс, но в начале позиционировался как мужской — и действительно, Eau dʼOrange Verte сделан без кокетства, украшательств и желания понравиться, то есть совершенно в духе хорошей парфюмерии 1970-х. Угасая, превращается в лесную труху — кедровые щепки и мшистую пыль.

Mugler возделывает сад в космосе: в залитых холодным светом контейнерах благоденствует хлорелла, из влажного субстрата тянутся какие-то бледные цветы, на ветках зреют генетически модифицированные цитрусы. Несмотря на обилие зеленой жизни, пахнет здесь иначе, чем в земной оранжерее: фильтры космической станции исправно затягивают пыльцу и прочие взвеси. Стерильно чистый аромат будущего.

Цитрусовый аромат, близкий к совершенству, — круглый и гладкий, как морская галька на пляже, и такой же прогретый: ветивер, на котором лежит очень натуральный травянисто-цитрусовый аккорд, сообщает всей структуре тепло распаренной земли. Тот факт, что Lime Basil & Mandarin любим банковскими клерками всей Земли, не сообщает о нем ничего скверного, даже наоборот: узники зеркальных небоскребов видят в «Мандарине» то, что им нечасто показывают трудовые будни, — природу, жизнь за окном, рощи, поля и луга.