Так исторически сложилось, что долгое время мода была только для белых, богатых и худых, оставляя всех не вписывающихся в эти категории за бортом. Начавшись в XIX веке во Франции и до 2015 года XXI века индустрия моды по всему миру игнорировала всех, кто не вписывался в стандарты размера XS и конвенционально одобряемой внешности.
Сегодня стратегия модных брендов меняется во многом благодаря новым поколениям: миллениалам и зумерам, которые проводят жизнь с телефоном в руке и возможностью выйти в интернет. Эти технологические новшества позволили осознать, что все люди разные и на самом-то деле мало похожи на тех, что показывают в рекламе. Представление о многообразии мира расширяется с каждым днем, поэтому выточенные пластическим хирургом и изнурительными диетами модели больше не релевантны. Так появился разговор о том, что мода должна быть человечна, идти от людей и быть для людей.
Благодаря активизму, растущей феминистской повестке, социальным флешмобам и освещению ранее табуированных тем на подиуме и в рекламных кампейнах появились реальные люди. С разными телами, лицами, принадлежащим разным социальным группам и этничностям, с несовершенной кожей, инвалидностью, ментальными расстройствами — все, кого мы видим в зеркале или рядом с собой. Потребителю хочется видеть, что таких разных, неидеальных, но настоящих социум принимает — и модное сообщество тоже.
Поскольку мода по своей сути обязана быстро реагировать на трансформации мира и превращать это в визуальное высказывание, она стала драйвером многих социальных изменений. Так модные бренды начали сотрудничать с моделями «немодельных параметров», приглашать к участию активистов и других общественных деятелей, отказываться от жесткой ретуши и фотошопа, сотрудничать с благотворительными организациями, начали появляться профильные модельные агентства, сотрудничающие с людьми, имеющими ментальные расстройства или физические особенности.
Неправильным будет опустить тот факт, что каждое явление, набирающее обороты, имеет свои минусы. Так, например, некоторые модные дома и компании просто пытаются вбежать в последний вагон поезда «социальная повестка», используя популярный дискурс разнообразия лишь для того, чтобы их не обвинили расистами, националистами, сексистами, шовинистами или для того, чтобы дать лишний инфоповод «за все хорошее и против всего плохого» для поддержки в СМИ.
Но «новая» этика породила и культуру осуждения. Молчать неэтично. Все медиа, дизайнеры, конгломераты и организации стали обязанными перед своей аудиторией. Все, что они говорят и делают, — под пристальным вниманием миллионов глаз. Блогеры, активисты, читатели и зрители — все тщательно наблюдают за тем, что делает сегодня каждый из нас. И «новая» этика не прощает ошибок. Сегодня она — судья, который выносит обвинительный приговор в случае малейшей провинности.
Также возникла культура канселлинга — безоговорочного остракизма бренда, активиста или селебрити, поступившего не по обновленным нормам. Маятник всегда качается в обе стороны, переходя от толерантности, разнообразия и инклюзии к установлению новых рамок, «отмене» не вписывающихся в них компаний, буллингу и травле. А истина — она, наверное, где‑то между. Это переходный период, трудный возраст меняющейся индустрии моды, и стоит надеяться, что однажды он обязательно закончится, оставив лишь чистую искренность.
