Спорная территория: духи с запахом грибов

Раз в полгода бьюти-индустрия находит очередное средство от всех проблем, и вскоре на полках выстраиваются сотни банок со скваланом или маслом марулы. Новая панацея — грибы: чага, шиитаке, жуткий кордицепс и чайный гриб (который на деле не гриб, а зооглея, то есть бактериальная слизь). А вот парфюмеры нащупали грибы довольно давно — заскорузлыми руками Кристофера Брозиуса, основателя марок Demeter и CB I Hate Perfume, который в конце 1990-х популяризовал хтонические запахи: земли, плесени, грибницы, гниющей листвы и т. д. Zombie for Her, одеколон с крепким духом грибной браги, был собран кем‑то другим — Брозиус продал Demeter в 2002 году, но материнской закваски в него положили щедро: пахнет странно, мрачно, что называется, интересно.

Американские инди-парфюмеры развели целую поляну грибов: есть в их немаленькой линейке славная поганка Death Cap, вонючий мухомор Destroying Angel и Dwarven Ale — пьяная жижа с крепким духом грибницы, забродившего меда и прошлогодних яблок, отличный одеколон для Ведьмака. Но слаще всех Grave Pig, «Могильная свинья», — посвящение одноименному персонажу скандинавской мифологии, призраку свиньи, заживо похороненной при закладке церковного фундамента, чтобы церковь стояла до скончания времен. Пахнет новой нордической кухней: сырой землей, перезревшим инжиром и карпаччо из шампиньонов.

Продав свою компанию косметическому гиганту Estée Lauder, Джо Малоун выждала пять лет, прописанные в соглашении о неконкуренции, и основала новую парфюмерную марку — Jo Loves. То, что сегодня выходит в узнаваемых красных флаконах, в целом похоже на ранние Jo Malone — чуть более смелые и неожиданные, чуть менее угодливые, чем последние выпуски бренда. Red Truffle 21, собранный из спелого инжира, сосновых иголок, трюфельной стружки и шоколадных пачулей, плотно сбитый и округлый, точно «Осень» Арчимбольдо, и вовсе кажется подкидышем из гнезда какой‑то нишевой кукушки — хорошая, странная гурманика для людей со специфическими вкусами.

Noir de noir — духи богатые и даже избыточные, точно декорированные сценографом «Багрового пика»: розы в них бархатные и столепестковые, пачули — чистая «Нутелла», трюфель влажный, маслянистый, еще не осознавший разлуки с землей. В фильме дель Торо из дыры в потолке постоянно падают осенние листья; есть такая и в Noir de noir — только вместо листьев из нее сыплется золотая шафрановая пыльца.

Дикая охота — популярный в Средневековье фольклорный сюжет: призрачные всадники со сворой гончих носятся по земле, собирая людские души. Детали мифа разнятся от случая к случаю, но общая тональность всегда жутковатая и назидательная, как у детских страшилок: будь хорошим (и желательно крещеным), тогда дикая охота тебя не заберет. От одноименных духов тоже ждешь каких‑то парфюмерных ужасов — серы, гнили и роения мух, но дают совсем другое: мшистую труху, медленный ток сосновой живицы, нежные грибы под башмаком. Эта охота не дикая, а тихая.

В природном аромате гардении есть отчетливый грибной дух: убери его из запаха, и вся ажурная конструкция завалится набок, как колченогая свадебная арка. Лучшие парфюмерные гардении лесные, солоновато-землистые; очень правдоподобны, например, Jardenia французской марки Jar, Black Gardenia русского парфюмера Анны Зворыкиной и Velvet Gardenia, Tom Ford (снята с производства). Собранная швейцарским парфюмером Энди Тауэром «Гардения под луной» не самая реалистичная — в конце концов, в лунном свете все выглядит иначе, — но самая грибная: белый цветок в кольце сморчков и млечников.

Поразительная тубероза, чью съедобную сторону — запах мяса, который многие улавливают в ее аромате — парфюмер Мэнди Афтель подчеркивает с помощью натурального абсолюта белых грибов, пряного и солоноватого, с отчетливым тоном умами. Сверху все эффектно присыпано мхом и какао.