Uber как страшный сон: готов ли мир к уберификации всего
Продолжает разворачиваться всемирный скандал с компанией Uber, передовым сервисом для заказа такси: они уже успели поссориться с налоговиками, журналистами, депутатами, мэриями крупных городов и даже Американской ассоциацией слепых. Филипп Колесник считает, что это только начало.
Старые подозрения, что некоторые люди в руководстве Uber немного не в себе, подтвердились на днях самым неожиданным образом. Компания устроила в Нью-Йорке ужин для представителей прессы, на котором ее вице-президент Эмил Майкл предложил нанять за несколько миллионов долларов журналистов и консультантов, которые бы покопались в грязном белье и разоблачили других журналистов, слишком рьяно критикующих Uber. Например — редактора техблога Pando Daily Сару Лейси, обвинявшую компанию в сексизме и женоненавистничестве после промоакции, когда пассажиры выбирали в качестве водителей девушек в нижнем белье. Говорят, что Эмил Майкл просто неудачно пошутил в ходе разговора о пределах допустимого в журналистике, пиаре, жизни и вообще. Вряд ли он думал, что кто-то из присутствующих все эти глупости опубликует. Однако присутствовавший главред Buzzfeed взял и опубликовал.
Потом появились новые подробности: Майкл предлагал следить за журналисткой через приложение Uber, не спрашивая у нее на это разрешения. Приложение, как известно, хранит не только имя, номер телефона и номер карты пользователя, но и помнит, куда и когда тот ездил. Тут еще, как назло, бывшие сотрудники проговорились, что у них есть внутренний сервис под названием God View — с его помощью в компании могут следить за водителями и пассажирами в реальном времени. Понятно, что страшнее греха, чем такое отношение к персональным данным, в сноуденовскую эпоху не бывает. Скандал в американских техблогах длится уже неделю. Журналисты и читатели в комментариях призывают как минимум удалить приложение Uber с телефонов и не пользоваться сервисом. Не помогли ни извинения руководителя Uber Трэвиса Каланика, вступившегося за своего вице-президента, ни тем более попытки Эштона Катчера, инвестора компании, оправдать своих друзей: что такого, спрашивал он у себя в твиттере, в том, чтобы накопать компромат на сомнительного журналиста, — мы же все люди публичные.
Тут для баланса надо, наверно, сказать, что Uber — это очень хорошее, полезное изобретение. Его приложение и сайт позволяют заказать машину в 200 городах мира, к тому же выбрать эту машину по собственному усмотрению, а заодно и водителя, и все это на карте, плюс заплатить за проезд человеческие деньги. Личный опыт, правда, показывает, что в Москве в этой сети пока не так много машин, как хотелось бы, а стоимость поездки часто не сильно меньше, чем в обычном такси. В любом случае Uber — удача планетарного масштаба, один из самых успешных стартапов Силиконовой долины, в который инвесторы (в том числе из Google Ventures) и лично Джефф Безос вложили 1,7 миллиарда долларов. Еще важнее, что Uber — вместе с другими агрегаторами офлайновых услуг вроде Airbnb — хочет перевернуть индустрию обслуживания. У компании это, кажется, чуть ли не официальная миссия — переизобрести общественный транспорт, предложить дешевую альтернативу такси. В Airbnb тоже не ищут легких путей. Все вместе они пытаются приблизить то комфортное и недорогое прекрасное далеко, где люди легко справляются со своими повседневными делами, обращаясь друг к другу за помощью напрямую. Но проблема в том, что примерно каждый месяц Uber оказывается в центре какого-нибудь дурацкого скандала, и по мотивам его четырехлетней истории уже можно снять тревожный производственный сериал. Вот несколько эпизодов разной степени тяжести.
Uber теснит таксистов
Водители сервиса — частники, которым, кроме прочего, не приходится платить за лицензию. Чтобы подключиться к системе и принимать заказы, достаточно иметь машину и права, вести себя хорошо и помнить про свой уберовский рейтинг. У водителей остается 80% выручки, и некоторые из них умудряются зарабатывать по 1500 долларов в неделю. Поэтому против компании устраивают забастовки таксисты Лондона. Ее бюджетное подразделение Uber Pop запрещают в Германии. А один депутат Госдумы просит президента закрыть сервис в России, поскольку он якобы обвалил рынки такси в 50 странах мира: «можно предположить, что и российский рынок ждет обвал, так как никто из предпринимателей не выдержит конкуренции при заявленных Uber 99 рублей минимального тарифа, напрямую дотируемого транснациональной корпорацией Google».
Uber уклоняется от уплаты налогов
В некоторых странах компания проводит транзакции, пользуясь услугами платежных операторов, зарегистрированных на Бермудах, в Ирландии и Голландии. То есть часть ее выручки не учитывается в налоговых системах тех стран, где она работает. В The Wall Street Journal по этому поводу писали, что налоговики Индии и Британии уже обратили на это внимание и чем-то там грозят.
Uber пугает инвесторов
В интервью Vanity Fair сооснователь и директор компании Трэвис Каланик рассказывал, как он пытался помешать конкурентам из Lyft провести очередной раунд финансирования. Он предупредил инвесторов, что если те будут вкладывать деньги в Lyft, то им могут запретить вкладывать в Uber. Там же кто-то из инвесторов коротко описывает этого самого Каланика, имеющего неоднозначную репутацию среди калифорнийских стартаперов: «Трудно быть революционером и не быть при этом засранцем».
Uber нечестно играет с конкурентами
То ли нанятые компанией студенты, то ли рекрутеры вызывали машины сервиса Lyft и пытались уговорить водителей перейти в Uber. А потом выяснилось, что все еще хуже: чтобы затруднить работу Lyft, сотрудники Uber заказали у конкурирующей организации, а потом отменили 5500 поездок.
Uber убивает детей
Самый грустный момент, связанный с деятельностью компании: один из ее водителей насмерть сбил на дороге девочку и задел ее мать и брата. Семья девочки подала в суд не на водителя, а на Uber. В компании заявили, что потерпевшие в тот момент не пользовались их услугами. Но это уже было неважно, поскольку газеты вышли понятно с какими заголовками.
Uber не уважает больных и слепых
На самом деле речь опять не про Uber, а про ненормальных водителей. Один из них обидел больную раком, проходившую сеанс лучевой терапии. Она вернулась в больницу за шарфом и попыталась отменить поездку, но он написал ей в мессенджере, что «она не человек» и еще пару гадостей. Другой водитель отказался пускать в салон машины собаку, служившую поводырем слепому пассажиру, и засунул ее в багажник, после чего на компанию подала в суд Национальная федерация слепых. Справедливости ради надо сказать, что работать с этими водителями в Uber перестали.
Можно долго обсуждать, почему компания притягивает к себе столько неприятностей: случайные обстоятельства, чья-то неудачная шутка, месть, мало ли что еще. Но если обобщать, то Uber действует как онлайновый проект, но работать ему приходится в офлайновом мире, и похоже, что первое и второе друг с другом пока не очень совместимо. Допустим, что в теории любой обычный сервис можно радикально улучшить, если перенести его на платформу в интернете. Благодаря фантастическим результатам Uber это явление так и назвали — uberification, а у техблогеров и инвесторов появился повод как-то осмыслить и классифицировать эту новую экономику (вот, к примеру, маленький обзор подобных сервисов в США). Уберификация — это и Airbnb, где частники сдают квартиры, и Good Eggs, где фермеры напрямую торгуют органической морковкой, и даже, наверно, «Групон» со скидками в парикмахерских и кафе.
Uber устроен примерно так же, как и первые онлайновые компании вроде Google и Facebook. Это операторы-посредники с интерактивным интерфейсом вместо диспетчерской, которые за комиссию связывают миллионы маленьких поставщиков с потребителями. Способ, каким они пытаются решать любые задачи пользователей, заключается в автоматизации всего, что можно автоматизировать. Поэтому обходятся они — в начале, по крайней мере, — относительно небольшим количеством ресурсов, крохотным штатом, минимальным набором правил. Разница в том, что Google и Facebook занимаются переупаковой и дистрибуцией контента и ограничиваются интернетом. (Что, правда, не спасает ни поисковик, ни соцсеть от претензий и разбирательств с пользователями и властями по поводу той же приватности.) А так называемая вторая (или третья, неважно) волна сервисных агрегаторов предлагает услуги в реальном мире. И речь уже идет не про новые способы находить ссылки и картинки, а про попытки изменить правила в давным-давно отрегулированных сферах.
Критики Uber в американской прессе не делают особых открытий, но время от времени такие вещи все же стоит повторять. Плохие законы или высокие цены — это не только повод делать стартап, но, наверно, еще и результат эволюции и компромиссов. Свобода, мобильность, децентрализация — это здорово. Про полезность и достижения стартаперского движения тоже все знают. Но история Uber показывает, что есть такая система, где ответственность сознательно размазывается и где так много зависит от солидарности и доверия ее участников. И создатели этой системы, берущие на себя роль посредников, гарантов и пр., считают слежку за неугодными пользователями в порядке вещей. Тут можно вообразить соответствующий мир будущего, но он будет таким же удивительным и ненадежным, как колониальная жизнь на Марсе. Понятно также, какое раздражение способен вызывать весь этот инновационный рок-н-ролл, пафос очередной революции и вера в то самое приложение, которое сейчас мигом исправит все. Даже не у чиновников или конкурентов, а просто у пользователей, которые несколько дней не могут в этом новом приложении зарегистрироваться (как это было с Uber сразу после запуска в Москве в прошлом году).
Нынешний скандал продолжается, и руководству компании еще придется оправдываться. В конце прошлой недели стало известно, что они получили запрос из американского сената. Помимо прочего, их просят до 15 декабря объяснить, накажет ли мистер Каланик мистера Майкла за неосторожные слова, у кого есть доступ к этому God View и зачем компания так долго хранит у себя данные о поездках пользователя, если он удалил свой аккаунт. После такого машинально, по какой-то советской привычке начинаешь сочувствовать стартапу. Хотя, в самом деле, очень интересно — накажет ли, кого и зачем.